В Польше отмечается, наверное, одна из самых бурных реакций на события в Украине среди европейских стран. Официальные политики и СМИ вовсю используют военную риторику, доводя ее, по мнению наблюдателей, до уровня истерики и массового психоза.
Охрана восточных границ значительно усилена, резко возросло число пограничных патрулей. В приграничных с Украиной районах уже создан лагерь для беженцев на 5 тысяч мест, создается еще один на 5-6 тысяч человек. Панические настроения исходят от политиков и военных весьма высокого уровня. Руководитель Бюро национальной безопасности генерал Станислав Козей заявил на днях, что «в дальнейшей перспективе нельзя исключить стратегическую угрозу также вторжения и в Польшу». В связи с такими опасениями поляки приводят свои вооруженные силы в боевую готовность, а также охотно принимают военную помощь из-за рубежа. Объявлено, что в ближайшие дни в Польшу прибывают 12 боевых самолетов F-16 ВВС США вместе с контингентом в 300 военнослужащих.
Однако всю эту суету и нагнетание напряженности, кажется, не очень поддерживает польское общество. Наблюдается существенное расхождение мнений политэлиты, тесно связанной с руководством США, НАТО, Евросоюза, и рядовых граждан. По одному из опросов, около 84 процентов поляков не приветствуют активность руководства в части вмешательства в российско-украинские отношения.
Возможно, здесь дело в исторической памяти польского народа. Если даже для нас, сибиряков, имя Степана Бандеры воспринимается однозначно негативно, то что говорить о поляках, во многих семьях которых помнят своих родственников, погибших от рук бандеровцев. Ведь террор украинских националистов задел в значительно большей степени именно поляков, а не русских, которых практически не было в Западной Украине. Особенно хорошо помнят поляки «волынскую резню» 1944 года, когда банды националистов сожгли десятки польских сел и уничтожили поголовно всех проживавших там. Только в ходе этой акции на Волыни от рук бандеровцев погибло около 100 тысяч человек.
Поэтому рядовым полякам никак не может нравиться то, что новой «майдановской» властью Украины Бандера признается национальным героем, символом «свободной Украины». Уже в начале своей политической карьеры Бандера «прославился» организацией убийства министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого в 1934 году. Репутацию Бандеры среди поляков не спасают усилия его поклонников, которые настойчиво напирают на то, что тот не принимал непосредственного участия в организации террора в годы войны, так как находился в немецких лагерях до сентября 1944 года. Все равно это имя стало нарицательным, и бандеровцами называли всех украинских боевиков-националистов.
