Так в жизни получилось, что мне довелось близко познакомиться, поработать вместе и даже подружиться с тремя внуками очень известных в истории России государственных деятелей самого высшего звена.
Внук первый.
Приехав в Омск летом 1976 года после аспирантуры в Томском университете, я сразу попал в историю с археологией.
Согласно советскому законодательству в случае, если дорожные строители или мелиораторы натыкались на археологические памятники, то они не могли их трогать и сносить. Они обязаны были связаться с археологами и профинансировать раскопки. И только после того как ученые всё раскопают, соберут находки, всё зафиксируют, можно было производить на этом месте дальнейшие работы. В смету строителям и закладывался на такой случай определенный процент от общей суммы.
И вот в Горьковском районе мелиораторы наткнулись на два кургана. Для устройства систем полива типа «Фрегат» (если я верно вспомнил название) им нужно было идеально ровное поле, а тут эти два холма, тем более что они и относились к так называемому типу «богатырских курганов», т.е. были не маленькие. Мелиораторы обратились в Омский университет с просьбой немедленно организовать археологическую экспедицию, заключить с ними договор и провести раскопки. Они очень торопили, так как курганы остановили всю их работу. А это – конец июля, все преподаватели в отпусках или в экспедициях. И надо же было случиться, что именно в тот момент, когда ректор сидел и ломал голову - как быть, ему доложили, что в приемной дожидается прибывший по направлению минвуза выпускник аспирантуры – историк. Я должен был представиться начальству.
Василий Васильевич Пластинин обрадовался и пригласил меня. Протокольную часть беседы он сильно сократил и сразу перешел к делу: объявил мне, что я назначаюсь с 1 августа начальником археологической экспедиции, мне дадут ребят из абитуриентов-медалистов, которые поступают на истфак и сдадут на «отлично» первый профилирующий экзамен – историю. Они в таком случае сразу становятся студентами и, конечно же, не откажутся отправиться в интересную экспедицию. Я снисходительно заулыбался и попытался ректору профессору-физику объяснить разницу между историком, специалистом по XIX веку, и археологом. Но он меня не хотел и слышать – у него «горел» вопрос. Спросил: слушал ли я курс археологии – да, бывал ли в экспедициях на раскопках – да. «Так в чем же дело?!» Тут я уже подъехал с точки зрения права: у меня нет лицензии на раскопки, так называемого «Открытого листа», но ректор начал гневаться и хлопнул кулаком по столу – я заткнулся.
В общем, уже через день мне дали автобус, палатки, лопаты, дюжину студентов – вчерашних абитуриентов и – вперед, в Горьковский район.
Это было рядом с такими селениями, как Богдановка, Исаковка и Серебряное. Разбили лагерь. Но копать я не собирался, это было бы преступлением – производить раскопки без «Открытого листа». Однако долго саботажем заниматься мне бы тоже не позволили, моя работа в Омском университете могла закончиться не начавшись. Мысля работала лихорадочно, надо было найти выход из безвыходного положения. Еще из Омска я обзвонил всех, кого можно, и вдруг узнал, что из Москвы на раскопки памятников будущего Красноярского водохранилища едет экспедиция во главе с известным археологом Могильниковым (фамилия-то какая говорящая, как раз для раскопок могил!). Удалось его перехватить в Свердловске и уговорить заехать к нам.
И вот, после пары дней саботажа (студентов я не посвящал в наши проблемы и организовывал с ними «археологическую разведку»: чтобы их чем-то занять, я им велел рыть шурфы) к нашему лагерю подъехала машина с тентом. Ура! Могильников посмотрел наши курганы, очень ими заинтересовался, но ему надо было ехать в Красноярск. Тогда он принимает решение: «Я вам оставляю своего помощника, у него есть «Открытый лист». Знакомьтесь – Андрей Куйбышев, кандидат исторических наук». Куйбышев???!!!
Справка для молодых читателей. Куйбышев Валериан Владимирович – член Политбюро ЦК ВКП(б), Секретарь ЦК, ближайший сподвижник Сталина и его первый советник по экономическим вопросам, председатель ВСНХ (Высшего Совета Народного Хозяйства). Кстати, родился в Омске в дворянской офицерской семье. Потом его отец назначается в Кокчетав уездным воинским начальником. Город Самара с 1935 по 1991 года назывался Куйбышев. Валериан в 46 лет странно скоропостижно скончался в 1935 году через месяц после убийства Кирова.
Андрей оказался моих лет, и мы быстро подружились. Он поставил свою маленькую палатку, и по вечерам мы там у него вдвоем и посиживали. Несмотря на строгий сухой закон в экспедициях, мы немного попивали припасенный у него коньяк. Ну, совсем помаленьку. Общий язык мы с ним быстро нашли: мы оказались молодыми «шестидесятниками», сильно не любили Сталина. Андрей был уверен, что именно Сталин приложил руку к убийству его знаменитого деда. Я, кстати, закончил университет имени Куйбышева. (Мой тоже хороший знакомый историк Юрий Фельштинский утверждает, что родного брата Валериана - Николая Куйбышева - комкора, командующего Закавказским фронтом, кавалера четырех орденов Красного Знамени, застрелил на допросе в 1938 году сам Берия.)
Из курьезных случаев, связанных с происхождением Андрея, мне запомнился, например, этот. Как-то на больших раскопках, когда понадобились масштабные вскрышные работы, им дали в помощь команду солдатиков во главе с замполитом. Узнав фамилию Андрея, офицер аж зашелся от восторга. Попросил его выступить перед личным составом. Андрей подумал, что он должен солдатам рассказать про археологию и согласился. Но вечером, усадив своих бойцов, замполит с пафосом объявил «А сейчас своими воспоминаниями про своего деда, про Валериана Владимировича Куйбышева, поделится его внук…» Андрей чертыхнулся про себя: «Какими «воспоминаниями»?! - рассказывал он мне. – Дед умер в 1935 году, а я родился в 1945-м. Хоть бы этот замполит прикинул даты!»
Однажды я его спросил: «Ну а по жизни твоя родословная чем-то помогает? Пользуешься своим происхождением?» Андрей, который, действительно, производил впечатление скромного человека, ответил, что в повседневной жизни нет, он этим не пользуется. Однако, признался он, однажды пришлось козырнуть. Но по острой необходимости. С первой женой у него не заладилось, и он развелся. Ушел благородно, оставив ей квартиру. Но – оказался буквально на улице. Думал-думал и вдруг решил зайти в райком партии. Там его фамилия наделала переполох. Они перепроверили – точно, в их районе в положении бездомного оказался внук САМОГО Куйбышева!! Господи, что тут началось!! Но закончилось быстро и счастливо для Андрея – ему дали однокомнатную квартиру. Как он сказал, такими дивидендами с фамилии он остался очень доволен и больше никому не напоминал о своем происхождении.
Раскопки оказались весьма плодотворными и богатыми на находки. Нашли и золото – один нашейный (или шейный) обруч весил прилично. После того как пошло золото, у нас появилась палатка милиционера – нас взяли под охрану. А из тех ребят, которые тогда копали, вышли интересные люди: заведующие кафедрами и даже – заместитель министра образования области.
