Общество защиты прав потребителей образовательных услуг обратилось к Минобрнауки РФ с предложением усложнить правила аттестации школьных учителей, которую те проходят раз в 5 лет, по сути, превратив её в «ЕГЭ для учителей».
Вице-премьер Ольга Голодец в ходе заседания Совета по русскому языку при правительстве РФ во Владивостоке предложила примерно то же, по крайней мере, проверить знание русского языка всех педагогов, независимо от специализации, при этом почему-то высказалась против увеличения количества часов преподавания русского языка в школах. Похоже, с задачками по логике на ЕГЭ Голодец бы не справилась.
Такого развития события следовало ждать. ЕГЭ — технологический, «алгоритмизированный» процесс, тогда как образовательная программа школы должна решать проблемы адаптации и социализации ребенка через системное образование. Учитель встает перед дилеммой: или «затачивать» школьника под параметры ЕГЭ или все же развивать и социализировать. А контролирующие органы требуют взаимоисключающего — и того, и другого.
— ЕГЭ доказал свою неэффективность, — объяснял мне Олег Смолин, первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по образованию. — На первых курсах вузов преподавателям приходится заниматься доделкой того, что не сделала школа. Современное школьное образование перегружено, и дети перестают понимать даже то, что могли бы делать легко.
У детей нет элементарных знаний, и в этом признаются сами педагоги — всё заточено под ЕГЭ: зубрежка и никакого мышления. По традиции, решили искать виноватых. Учителей, а кого еще?
Непонятно, правда, как будет решен вопрос с учителями, чьи предметы не оценить экзаменом — физкультура, ОБЖ, технология, МХК, а это минимум 30% педагогического состава. Наверное, профессионалу это не страшно. Институт развития образования Омской области несколько лет проводит олимпиаду для педагогов. А учителя, которые являются экспертами на ЕГЭ, давно сами сдают ЕГЭ на 98-99 баллов, получают сертификат, и только тогда допускаются к проверке работ.
Но дело ведь не только в этом. Учительское ЕГЭ будет стоить не меньше, чем ученическое. Затраты на подготовку и проведение единого растут с каждым годом. По разным оценкам, в 2014 году на проведение экзамена было потрачено порядка 1,2 миллиарда рублей. В 2015 году только на организацию видеотрансляции из классов во время проведения Единого Рособрнадзору потребовалось 200 миллионов бюджетных рублей. А школы рушатся… И новые появляются, как показали последние события, раз в десять лет.
Конечно, учитель-предметник просто обязан доказывать профпригодность, с разумной периодичностью. И нынешняя система аттестации далеко не совершенна:
— Пока кто-то возится с детворой, иные формально работают на портфолио, тратят время на дистанционные конкурсы, а уж уйти от горы бумаг вообще никому не удавалось, одни рабочие программы скольких бессонных ночей стоят, — делится учитель русского языка и литературы Наталья Головко. — Сегодня надо работать всем миром на престиж педагогов и школы, а не бросать очередной камень в тех, кто учит, не устраивать очередных проверок, ведь школу и так инспектируют все и вся, а вот помогать не торопятся. От властей хотелось бы больше инициатив и законов, направленных против формализма, бюрократии, образованщины. Надо приветствовать творчество учителей, поощрять их служение делу и детям, помогать методически, учить, совершенствовать, стимулировать... А от бесчисленных проверок учитель устал бояться, это вызывает отторжение, сеет равнодушие и выгорание. Россия всегда славилась учителями, ведь господа-политики тоже вышли из школы, которая дала им такой полет мысли.
В последнем тезисе я сомневаюсь — такому «полету мысли» хорошие учителя научить не могли. Возник он либо от небольшого ума, либо от нежелания погрузиться в проблему. Так что проверить чиновников было бы неплохо, пусть тоже будут в постоянном тонусе. А выход из ситуации простой — изменить процедуру аттестации.
— Не два урока снимать на видео, а 10, 30, 100. И отслеживать динамику учеников — насколько изменились, научились мыслить самостоятельно, творить? Только зачем — разрыв между высшей и первой категориями копеечный, стимула для развития, для творчества нет. Заниматься-то тем же — не детьми, а бумагами, только еще в большем объеме?. И кто судить-то будет — те самые чиновники с «полетом единственной мысли»: как отчитаться за ЕГЭ? — спрашивает Александр Рахно, директор Петропавловской школы.
Свободный учитель воспитает свободную личность. А кого воспитывает учитель, дрожащий от лихорадки вечных проверок? Армию чиновников-зомби, таких же дрожащих. Немало, вероятно, в России еще детей, желающих знать больше, и задающих ненужные вопросы. Многовато, видимо, несмотря ни на что, и хороших учителей, умеющих по-человечески разговаривать с детьми и выражать свое мнение. Надо как-то урезать. Лучше, чем Надежда Князева, учитель начальных классов, не скажешь:
—Неприятно осознавать, что для современного общества Учитель — носитель всего лишь образовательной услуги, а не разумного, доброго, вечного. Может быть, это был пафос, но он помогал нам выживать на смешную зарплату, он давал силы для творчества, придавал энтузиазм. А сейчас — потребители хотят, чтобы услуга была высокого качества и для этого надо проверить учителей. Подвергаются сомнению квалификация выпускников вузов, мнения экспертов, опыт преподавания. Давайте потратим кучу денег, чтобы сделать еще одну территорию строгого режима: ЕГЭ для учителей! Обыщем, заберем телефоны, посадим под всевидящее око. Не думаю, что учителя испугаются этой проверки. Просто унизительно доказывать, что ты не осел. Не так я представляла свою будущую профессию, прекрасную и вечную!
