China, go home!

"Толговать незя, возить можа"

На стоянке перед воротами левобережного китайского рынка стояла свеженькая "Тойота", перед ней прохаживался молодой китаец в деловом костюме. Подхожу к нему:
- Привет! Как дела?
- Пливет, - сказал китаец, на рукопожатие ответил, но улыбаться не стал. Я объяснил ему цель нашего визита и поинтересовался, выгодно ли теперь торговать с Россией.
- Я не толгую, я товал сюда пливез, - и бойко пояснил, видя мое недоумение, - толговать незя, возить можа.
На просьбу назвать себя ответил: "Ли". Ли фотографироваться для журнала отказался и на последующие вопросы отвечал однозначно: "Не понимаю". Впервые в жизни я пожалел о том, что вместо китайского в свое время учил английский. Переговоры зашли в тупик и, попрощавшись с г-ном Ли, мы прошли в ворота.
Китайский рынок - государство внутри государства. Для не избалованных поездками за рубеж омичей shoptour по нему - это уже приключение. Во всяком случае, так было до 1 апреля. Но на что сразу обращаешь внимание, попав на территорию рынка, так это на то, что, вопреки ожиданиям, он не стал менее экзотичным: все те же широкоскулые лица, все тот же гортанный говор…
У одного из контейнеров сидела на стульчике явно русская женщина. Мы устремились к ней. Нина Николаевна сначала отнеслась к нам подозрительно. Но после того, как мы убедили ее в том, что мы всего лишь журналисты, а не представители контролирующих организаций, стала общительна. "Поначалу китайцев гоняли, - рассказала нам Нина Николаевна. - Вон и сейчас милиция по рынку ходит. Но теперь гонять их перестали, нет смысла: все чепэшники, владельцы контейнеров - россияне и продавцы тоже - казахи из области".
Усомнившись, мы подошли к контейнеру напротив. Продавщица с восточной внешностью заговорила с нами на чисто русском языке и с гордостью продемонстрировала российский паспорт. Гайлидхаят Усербаевна объяснила, как отличить китайцев. Оказывается, у них нет бейджиков, которые носят продавцы, чтобы лишний раз не подвергаться унизительной процедуре досмотра документов. "А по рынку ходить кто им запретит? С визой у них все нормально.Где хотят, там и ходят", - сказала она, имея в виду китайских "туристов".
Тогда, желая пообщаться с представителями Поднебесной и выяснить, не обиделись ли они на запрещение торговли собственным товаром, я стал пытаться заговаривать с людьми без бейджей. Но те, по-восточному хитро улыбаясь, твердили свое "не понимаю" и отворачивались.

"Значит, так надо!"

Ожидая увидеть похожую картину на китайско-шанхайском рынке, что в Амурском поселке, мы были поражены видом рядов запертых голубых контейнеров. Работали лишь те, что по сторонам "главной улицы". За разъяснением, наученные левобережным опытом, мы обратились к продавщице европейской наружности. Она пояснила, что китайцы продают товар оптовикам и возвращаются на родину, а контейнеры теперь под склады сдаются. Тут к нам подошел молодой китаец, находящийся в этом же контейнере, он улыбался и был явно расположен к общению. "Ты жулналисты?" - спросил он и представился Костей. "А по-китайски ты не поймешь", - и произнес что-то вроде "Кулунква". Костя рассказал, что он помогает отцу, который сейчас дома, "да не, не в Китай - на квалтиле". И что скоро они все продадут и поедут тогда в Китай, потому как здесь "толговля нет".
Тут к нам из подсобки, обшитой свежими досками, направился дородный седой мужчина, по словам одного из продавцов, директор рынка. Свою приветственную речь он начал словами: "Кто вас сюда звал?" Директор отказался представляться и сердито зашагал к своей подсобке, грозя вызвать охрану. Я увязался за ним, пытаясь выяснить, почему китайцы бросают свой бизнес. "Значит, так надо!" - отрезал директор и предложил нам уйти "по-хорошему". Пока мы шли к машине, он волновался, стоя в дверном проеме своего офиса, и торопил нас грозными окриками.
P.S.
Вспомнив о том, что кроме китайцев торговлей в розницу занимаются еще и другие народы, мы посетили пару районных рынков и "Омский привоз". За прилавками стояли русские и российские продавцы, на вывесках стало заметно меньше, чем раньше, фамилий с нерусскими окончаниями, а вот число торговых мест осталось прежним. А еще говорят, что у нас долго запрягают…

"Толговать незя, возить можа"

На стоянке перед воротами левобережного китайского рынка стояла свеженькая "Тойота", перед ней прохаживался молодой китаец в деловом костюме. Подхожу к нему:
- Привет! Как дела?
- Пливет, - сказал китаец, на рукопожатие ответил, но улыбаться не стал. Я объяснил ему цель нашего визита и поинтересовался, выгодно ли теперь торговать с Россией.
- Я не толгую, я товал сюда пливез, - и бойко пояснил, видя мое недоумение, - толговать незя, возить можа.
На просьбу назвать себя ответил: "Ли". Ли фотографироваться для журнала отказался и на последующие вопросы отвечал однозначно: "Не понимаю". Впервые в жизни я пожалел о том, что вместо китайского в свое время учил английский. Переговоры зашли в тупик и, попрощавшись с г-ном Ли, мы прошли в ворота.
Китайский рынок - государство внутри государства. Для не избалованных поездками за рубеж омичей shoptour по нему - это уже приключение. Во всяком случае, так было до 1 апреля. Но на что сразу обращаешь внимание, попав на территорию рынка, так это на то, что, вопреки ожиданиям, он не стал менее экзотичным: все те же широкоскулые лица, все тот же гортанный говор…
У одного из контейнеров сидела на стульчике явно русская женщина. Мы устремились к ней. Нина Николаевна сначала отнеслась к нам подозрительно. Но после того, как мы убедили ее в том, что мы всего лишь журналисты, а не представители контролирующих организаций, стала общительна. "Поначалу китайцев гоняли, - рассказала нам Нина Николаевна. - Вон и сейчас милиция по рынку ходит. Но теперь гонять их перестали, нет смысла: все чепэшники, владельцы контейнеров - россияне и продавцы тоже - казахи из области".
Усомнившись, мы подошли к контейнеру напротив. Продавщица с восточной внешностью заговорила с нами на чисто русском языке и с гордостью продемонстрировала российский паспорт. Гайлидхаят Усербаевна объяснила, как отличить китайцев. Оказывается, у них нет бейджиков, которые носят продавцы, чтобы лишний раз не подвергаться унизительной процедуре досмотра документов. "А по рынку ходить кто им запретит? С визой у них все нормально.Где хотят, там и ходят", - сказала она, имея в виду китайских "туристов".
Тогда, желая пообщаться с представителями Поднебесной и выяснить, не обиделись ли они на запрещение торговли собственным товаром, я стал пытаться заговаривать с людьми без бейджей. Но те, по-восточному хитро улыбаясь, твердили свое "не понимаю" и отворачивались.

"Значит, так надо!"

Ожидая увидеть похожую картину на китайско-шанхайском рынке, что в Амурском поселке, мы были поражены видом рядов запертых голубых контейнеров. Работали лишь те, что по сторонам "главной улицы". За разъяснением, наученные левобережным опытом, мы обратились к продавщице европейской наружности. Она пояснила, что китайцы продают товар оптовикам и возвращаются на родину, а контейнеры теперь под склады сдаются. Тут к нам подошел молодой китаец, находящийся в этом же контейнере, он улыбался и был явно расположен к общению. "Ты жулналисты?" - спросил он и представился Костей. "А по-китайски ты не поймешь", - и произнес что-то вроде "Кулунква". Костя рассказал, что он помогает отцу, который сейчас дома, "да не, не в Китай - на квалтиле". И что скоро они все продадут и поедут тогда в Китай, потому как здесь "толговля нет".
Тут к нам из подсобки, обшитой свежими досками, направился дородный седой мужчина, по словам одного из продавцов, директор рынка. Свою приветственную речь он начал словами: "Кто вас сюда звал?" Директор отказался представляться и сердито зашагал к своей подсобке, грозя вызвать охрану. Я увязался за ним, пытаясь выяснить, почему китайцы бросают свой бизнес. "Значит, так надо!" - отрезал директор и предложил нам уйти "по-хорошему". Пока мы шли к машине, он волновался, стоя в дверном проеме своего офиса, и торопил нас грозными окриками.
P.S.
Вспомнив о том, что кроме китайцев торговлей в розницу занимаются еще и другие народы, мы посетили пару районных рынков и "Омский привоз". За прилавками стояли русские и российские продавцы, на вывесках стало заметно меньше, чем раньше, фамилий с нерусскими окончаниями, а вот число торговых мест осталось прежним. А еще говорят, что у нас долго запрягают…