"Самый золотой губернатор"

В этот день в глазах некоторых спортсменов еще теплился олимпийский огонь, и с появлением губернатора он вспыхнул с новой силой. Однако правдой будет и то, что в глазах других спортсменов огонь уже давно погас, и даже встреча с г-ном Полежаевым не распалила это пламя. И было ощущение, что оно не вспыхнет уже никогда. Как раз накануне Маргарита Алийчук (взявшая золото в групповых выступлениях по художественной гимнастике) заявила о завершении спортивной карьеры. И теперь она, высокая, стройная, в костюме цвета эбенового дерева, стояла в фойе Законодательного Собрания какая-то потерянная. Впрочем, это лишь придавало ее образу дополнительную таинственность. Персидский журналист, безусловно, сказал бы, что она в этот момент подобна лепестку желтой розы, а индийский коллега сравнил бы ее со звездой алмазного ожерелья, а я стоял и молчал. И признаться, я не помню, когда бы так робел перед ньюсмейкером. Наверное, потому, что этот ньюсмейкер одновременно был и привлекательной девушкой, которая, видимо, уютнее чувствовала себя на спортивной площадке, чем здесь, на приеме у губернатора.
Зато другая чемпионка, Евгения Канаева, выглядела совершенно раскрепощенной, не так, конечно, как с булавой на соревнованиях, но близко к этому. И тюркский журналист, конечно, назвал бы ее лошадью златогривого табуна, а араб сравнил бы ее, например, с брызгами фонтана в оазисе.
– Женя, вы такая миниатюрная девушка и будете ездить на такой огромной машине! – поразился я. Она посмотрела на меня с недоумением.
– Ну, я в газете прочитал... Президент сказал, что вам машины подарят хорошие. Там написано – BMW Х5.
– Не знаю, я не в курсе, – как-то небрежно ответила она. Я опешил, потому что Канаева ведь была на этой встрече с Дмитрием Медведевым... Видимо, она даже не хотела слышать ничего про эти машины, она как будто отмахивалась от всех этих вдруг свалившихся на ее голову наград и почестей. И это, надо сказать, делало ей честь.
В стороне стояли наши гребцы – Антон Ряхов и Евгений Салахов со своим тренером Александром Шишкиным. Они были в той самой парадной форме олимпийской сборной России: белых брюках, голубых пиджаках и эдаких красно-белых косоворотках. Им, как известно, самую малость не хватило до медалей. Так сказать, немного недогребли.
Медалисты же позволили себе быть в обычных вечерних нарядах. И от этого складывалось такое странное впечатление, что наши гребцы так и будут вынуждены ходить в этих синих пиджаках, пока наконец не заработают свои медали. И только тогда со спокойным сердцем снимут их. Правда, я не стал делиться с ними этими своими мыслями. Можно было и «отгребсти»...
– Не жарко в таких костюмах было в Китае?– задал я невинный вопрос Евгению Салахову.
– Да мы их только на открытие Олимпиады и одевали, – пожал он плечами. Я понял, что в тот момент он, конечно, не мог чувствовать ни жары, ни холода, лишь одну сплошную гордость за свою страну.
Всех приглашенных позвали занимать места в зале. Леонид Полежаев выступал перед спортсменами и их тренерами стоя. Особенно тепло он отозвался о Жене Канаевой, видно было, что ему нравится эта улыбчивая чемпионка. Губернатор рассказал, что омская школа художественной гимнастики не 20 и даже не 30 лет, а больше шла к этой медали. Но судьбой было предопределено, что венец деятельности всей школы будет возложен на Евгению Канаеву.
– Это огромная ответственность перед всей страной. Мы надеемся, что этот результат ты повторишь в Лондоне, как свой результат (афинский – «БК») повторил Алексей Тищенко в Пекине...
В адрес Маргариты Алийчук губернатор сказал тоже в общем-то добрые слова. Однако было понятно, что после ее решения уйти из спорта и вернуться в родной Северск (Томская область), Леонид Полежаев уже не может наложить на нее огромную ответственность перед все страной за повтор своего результата в Лондоне, и это сдерживало главу области в выражении своих эмоций.
– Я удовлетворен, что оправдался наш прогноз, – не без удовольствия произнес г-н Полежаев, – я говорил, что и у Канаевой, и у Тищенко, и в групповых упражнениях будет медаль.
Тренеры кивали ему в ответ: дескать, да, говорил. Это означало, что у г-на Полежаева пока с прогнозами все в порядке, в отличие, например, от президента олимпийского комитета России Леонида Тягачева, который, как известно, предсказывал россиянам 80 медалей, а китайцам – 79. А потом вынужден был посыпать голову пеплом угасшего олимпийского огня.
– Вас поздравлял президент, вас поздравлял премьер... но прием в стенах родной области в обществе людей, которым вы больше всех дороги, – это совершенно другое дело, – сказал губернатор с лирическим оттенком в голосе. И я увидел в глазах Жени Канаевой неподдельное умиление и, возможно, счастье. И даже если бы г-н Полежаев сказал, что он подарит медалистам хорошие машины, она бы этого наверняка не услышала. Она вся еще была в эйфории от своего триумфа. И просто не имела права опускаться на землю к этой обыденности, к этим проклятым машинам.
Трехкратная олимпийская чемпионка Ирина Роднина рассказала, что у Жени была самая красивая победа, не считая победы прыгуньи с шестом Елены Исинбаевой.
Я-то лично считаю, что в Омске можно было бы про Исинбаеву и не вспоминать.
– Я, когда смотрела бой Алексея по телевизору, сидела и кричала: «Бей правой, бей правой», – сжимая кулачок, вспоминала г-жа Роднина. Алексей Тищенко смотрел на нее в это время как-то напряженно. Может, он сожалел, что уже не может ответить ей тем же и покричать, сидя у телевизора: «Прыгай тройной тулуп, прыгай...».
Г-н Полежаев похвалил китайцев за организацию Игр.
– Сомневаюсь, что скупые европейцы сделают что-то подобное, – сказал он. Правда через несколько минут он нашел и в них что-то хорошее. Губернатору понравилось, как европейские дикторы комментировали соревнования. По его словам, они были даже объективнее к нашим спортсменам, чем российские комментаторы. (По всему это утверждение губернатора распространялось только на спорт, и это не означало, скажем, что и войну в Южной Осетии англичане комментировали более объективно – «БК»).
– Наш комментатор говорил, что в Афинах Тищенко выглядел посвежее, – привел пример г-н Полежаев, – а англичанин на спортивном канале ВВС делал акцент на том, что Тищенко борется теперь в новой весовой категории, а переход из одной категории в другую дается спортсменам очень тяжело.
Тренер омского боксера Леонид Киселев ответил губернатору, что с тем уровнем подготовки, с которым Тищенко выступал в Афинах, он бы не смог победить в Пекине.
Возникшую после этих слов паузу прервал Леонид Полежаев.
– Шампанского нам не дают! – с показной обидой произнес он. И буквально через несколько секунд в зал внесли подносы с бокалами. То есть г-н Полежаев сказал кодовое слово, иначе они ну просто никак не успели бы наполнить эти бокалы.
Тренер гребцов г-н Шишкин тем временем рассказал очень патриотичную историю про одного из наших спортсменов. Этому олимпийцу было неудобно спать на водяном матраце, который постелили китайские организаторы Игр в номерах олимпийской деревни, и он стащил его и лег спать в кровать без всякого матраца. А на следующий день пять китайцев не могли этот тяжеленный матрац поднять и водрузить обратно.
– Нам бы еще на велосипедах так же проехать, – мечтательно произнес губернатор, – а если Шелпакова (Сергей Шелпаков – министр по делам молодежи, физической культуры и спорта области, велогонщик, чемпион московской олимпиады – «БК») посадить?
– Голова бы у меня лучше сработала, – посмеялся г-н Шелпаков, – а вот здоровья уже не хватает.
Спикер Заксобрания Владимир Варнавский рассказал, как он волновался за своего коллегу депутата Алексея Тищенко.
- По телевизору матч не показывают, я звоню в федерацию бокса, мне говорят – перенесли на четыре часа. Потом включаю, а там Леха уже лупит кого-то! – восклицал Варнавский.
Я думаю, выступление Евгении Канаевой он смотрел все-таки с меньшим энтузиазмом, там просто некого было лупить. В качестве итога спикер сказал, якобы золотая медаль Тищенко говорит о том, что областной депутатский корпус находится в отличном состоянии.
То есть это что значит? А это значит, что не видать теперь коммунистам оплачиваемых мест в Заксобрании, которых они так долго добиваются.
– Вы самый золотой губернатор, – закончил мысль г-н Варнавский.
Они наконец выпили шампанского, которое уже, кажется, перестало пузыриться. Спортсмены, тренеры и чиновники еще немного пообщались в неформальной обстановке. Леонид Полежаев спросил у Алексея Тищенко, набрал ли он вес после олимпиады, и, если я правильно услышал, тот ответил, что набрал 4 килограмма. Затем чиновники весело подначивали Алексея посостязаться с Николаем Валуевым, который на днях снова стал чемпионом мира в супертяжелом весе. И Тищенко с достоинством ответил, что мог бы выиграть, но только по очкам.
Уже на выходе из зала один журналист спросил у Маргариты Алийчук, не возненавидела ли она скакалку, с которой, как он выразился, у нее были проблемы в ранних выступлениях.
– Вы что? – она смерила его холодным взглядом. – Возненавидеть? Да нельзя так говорить.
Сам-то журналист, наверное, через раз проклинает свое перо, и я где-то с пониманием отнесся к этому. Но олимпийская чемпионка нет.
Даже уходя из спорта, она не могла такого сказать.

В этот день в глазах некоторых спортсменов еще теплился олимпийский огонь, и с появлением губернатора он вспыхнул с новой силой. Однако правдой будет и то, что в глазах других спортсменов огонь уже давно погас, и даже встреча с г-ном Полежаевым не распалила это пламя. И было ощущение, что оно не вспыхнет уже никогда. Как раз накануне Маргарита Алийчук (взявшая золото в групповых выступлениях по художественной гимнастике) заявила о завершении спортивной карьеры. И теперь она, высокая, стройная, в костюме цвета эбенового дерева, стояла в фойе Законодательного Собрания какая-то потерянная. Впрочем, это лишь придавало ее образу дополнительную таинственность. Персидский журналист, безусловно, сказал бы, что она в этот момент подобна лепестку желтой розы, а индийский коллега сравнил бы ее со звездой алмазного ожерелья, а я стоял и молчал. И признаться, я не помню, когда бы так робел перед ньюсмейкером. Наверное, потому, что этот ньюсмейкер одновременно был и привлекательной девушкой, которая, видимо, уютнее чувствовала себя на спортивной площадке, чем здесь, на приеме у губернатора.
Зато другая чемпионка, Евгения Канаева, выглядела совершенно раскрепощенной, не так, конечно, как с булавой на соревнованиях, но близко к этому. И тюркский журналист, конечно, назвал бы ее лошадью златогривого табуна, а араб сравнил бы ее, например, с брызгами фонтана в оазисе.
– Женя, вы такая миниатюрная девушка и будете ездить на такой огромной машине! – поразился я. Она посмотрела на меня с недоумением.
– Ну, я в газете прочитал... Президент сказал, что вам машины подарят хорошие. Там написано – BMW Х5.
– Не знаю, я не в курсе, – как-то небрежно ответила она. Я опешил, потому что Канаева ведь была на этой встрече с Дмитрием Медведевым... Видимо, она даже не хотела слышать ничего про эти машины, она как будто отмахивалась от всех этих вдруг свалившихся на ее голову наград и почестей. И это, надо сказать, делало ей честь.
В стороне стояли наши гребцы – Антон Ряхов и Евгений Салахов со своим тренером Александром Шишкиным. Они были в той самой парадной форме олимпийской сборной России: белых брюках, голубых пиджаках и эдаких красно-белых косоворотках. Им, как известно, самую малость не хватило до медалей. Так сказать, немного недогребли.
Медалисты же позволили себе быть в обычных вечерних нарядах. И от этого складывалось такое странное впечатление, что наши гребцы так и будут вынуждены ходить в этих синих пиджаках, пока наконец не заработают свои медали. И только тогда со спокойным сердцем снимут их. Правда, я не стал делиться с ними этими своими мыслями. Можно было и «отгребсти»...
– Не жарко в таких костюмах было в Китае?– задал я невинный вопрос Евгению Салахову.
– Да мы их только на открытие Олимпиады и одевали, – пожал он плечами. Я понял, что в тот момент он, конечно, не мог чувствовать ни жары, ни холода, лишь одну сплошную гордость за свою страну.
Всех приглашенных позвали занимать места в зале. Леонид Полежаев выступал перед спортсменами и их тренерами стоя. Особенно тепло он отозвался о Жене Канаевой, видно было, что ему нравится эта улыбчивая чемпионка. Губернатор рассказал, что омская школа художественной гимнастики не 20 и даже не 30 лет, а больше шла к этой медали. Но судьбой было предопределено, что венец деятельности всей школы будет возложен на Евгению Канаеву.
– Это огромная ответственность перед всей страной. Мы надеемся, что этот результат ты повторишь в Лондоне, как свой результат (афинский – «БК») повторил Алексей Тищенко в Пекине...
В адрес Маргариты Алийчук губернатор сказал тоже в общем-то добрые слова. Однако было понятно, что после ее решения уйти из спорта и вернуться в родной Северск (Томская область), Леонид Полежаев уже не может наложить на нее огромную ответственность перед все страной за повтор своего результата в Лондоне, и это сдерживало главу области в выражении своих эмоций.
– Я удовлетворен, что оправдался наш прогноз, – не без удовольствия произнес г-н Полежаев, – я говорил, что и у Канаевой, и у Тищенко, и в групповых упражнениях будет медаль.
Тренеры кивали ему в ответ: дескать, да, говорил. Это означало, что у г-на Полежаева пока с прогнозами все в порядке, в отличие, например, от президента олимпийского комитета России Леонида Тягачева, который, как известно, предсказывал россиянам 80 медалей, а китайцам – 79. А потом вынужден был посыпать голову пеплом угасшего олимпийского огня.
– Вас поздравлял президент, вас поздравлял премьер... но прием в стенах родной области в обществе людей, которым вы больше всех дороги, – это совершенно другое дело, – сказал губернатор с лирическим оттенком в голосе. И я увидел в глазах Жени Канаевой неподдельное умиление и, возможно, счастье. И даже если бы г-н Полежаев сказал, что он подарит медалистам хорошие машины, она бы этого наверняка не услышала. Она вся еще была в эйфории от своего триумфа. И просто не имела права опускаться на землю к этой обыденности, к этим проклятым машинам.
Трехкратная олимпийская чемпионка Ирина Роднина рассказала, что у Жени была самая красивая победа, не считая победы прыгуньи с шестом Елены Исинбаевой.
Я-то лично считаю, что в Омске можно было бы про Исинбаеву и не вспоминать.
– Я, когда смотрела бой Алексея по телевизору, сидела и кричала: «Бей правой, бей правой», – сжимая кулачок, вспоминала г-жа Роднина. Алексей Тищенко смотрел на нее в это время как-то напряженно. Может, он сожалел, что уже не может ответить ей тем же и покричать, сидя у телевизора: «Прыгай тройной тулуп, прыгай...».
Г-н Полежаев похвалил китайцев за организацию Игр.
– Сомневаюсь, что скупые европейцы сделают что-то подобное, – сказал он. Правда через несколько минут он нашел и в них что-то хорошее. Губернатору понравилось, как европейские дикторы комментировали соревнования. По его словам, они были даже объективнее к нашим спортсменам, чем российские комментаторы. (По всему это утверждение губернатора распространялось только на спорт, и это не означало, скажем, что и войну в Южной Осетии англичане комментировали более объективно – «БК»).
– Наш комментатор говорил, что в Афинах Тищенко выглядел посвежее, – привел пример г-н Полежаев, – а англичанин на спортивном канале ВВС делал акцент на том, что Тищенко борется теперь в новой весовой категории, а переход из одной категории в другую дается спортсменам очень тяжело.
Тренер омского боксера Леонид Киселев ответил губернатору, что с тем уровнем подготовки, с которым Тищенко выступал в Афинах, он бы не смог победить в Пекине.
Возникшую после этих слов паузу прервал Леонид Полежаев.
– Шампанского нам не дают! – с показной обидой произнес он. И буквально через несколько секунд в зал внесли подносы с бокалами. То есть г-н Полежаев сказал кодовое слово, иначе они ну просто никак не успели бы наполнить эти бокалы.
Тренер гребцов г-н Шишкин тем временем рассказал очень патриотичную историю про одного из наших спортсменов. Этому олимпийцу было неудобно спать на водяном матраце, который постелили китайские организаторы Игр в номерах олимпийской деревни, и он стащил его и лег спать в кровать без всякого матраца. А на следующий день пять китайцев не могли этот тяжеленный матрац поднять и водрузить обратно.
– Нам бы еще на велосипедах так же проехать, – мечтательно произнес губернатор, – а если Шелпакова (Сергей Шелпаков – министр по делам молодежи, физической культуры и спорта области, велогонщик, чемпион московской олимпиады – «БК») посадить?
– Голова бы у меня лучше сработала, – посмеялся г-н Шелпаков, – а вот здоровья уже не хватает.
Спикер Заксобрания Владимир Варнавский рассказал, как он волновался за своего коллегу депутата Алексея Тищенко.
- По телевизору матч не показывают, я звоню в федерацию бокса, мне говорят – перенесли на четыре часа. Потом включаю, а там Леха уже лупит кого-то! – восклицал Варнавский.
Я думаю, выступление Евгении Канаевой он смотрел все-таки с меньшим энтузиазмом, там просто некого было лупить. В качестве итога спикер сказал, якобы золотая медаль Тищенко говорит о том, что областной депутатский корпус находится в отличном состоянии.
То есть это что значит? А это значит, что не видать теперь коммунистам оплачиваемых мест в Заксобрании, которых они так долго добиваются.
– Вы самый золотой губернатор, – закончил мысль г-н Варнавский.
Они наконец выпили шампанского, которое уже, кажется, перестало пузыриться. Спортсмены, тренеры и чиновники еще немного пообщались в неформальной обстановке. Леонид Полежаев спросил у Алексея Тищенко, набрал ли он вес после олимпиады, и, если я правильно услышал, тот ответил, что набрал 4 килограмма. Затем чиновники весело подначивали Алексея посостязаться с Николаем Валуевым, который на днях снова стал чемпионом мира в супертяжелом весе. И Тищенко с достоинством ответил, что мог бы выиграть, но только по очкам.
Уже на выходе из зала один журналист спросил у Маргариты Алийчук, не возненавидела ли она скакалку, с которой, как он выразился, у нее были проблемы в ранних выступлениях.
– Вы что? – она смерила его холодным взглядом. – Возненавидеть? Да нельзя так говорить.
Сам-то журналист, наверное, через раз проклинает свое перо, и я где-то с пониманием отнесся к этому. Но олимпийская чемпионка нет.
Даже уходя из спорта, она не могла такого сказать.