Борис Коников: "В Омске средневеково-феодальный принцип управления культурой"

Литературный музей имени Достоевского вновь «в кадре»: кадровый вопрос там стоит остро – четвертый директор за пять лет. Виктор Вайнерман, руководивший данным учреждением культуры не один десяток лет и ушедший, как говорят, не без нажима «сверху», от комментариев по этому поводу отказался. Экспертом выступил экс-директор музея имени Врубеля Борис Коников. Он прокомментировал «БК» кадровую политику регионального минкульта.

– Борис Александрович, в литературном музее Достоевского уже четвертый за пять лет руководитель поменялся. Почему, на ваш взгляд, такая чехарда там? Почему они не держатся в музее Достоевского? Вайнерман-то проработал почти три десятка лет.

– Начну с того, что пожелаю Алине Анатольевне Кильдюшевой (новый директор музея имени Достоевского – «БК») только удачи. У нее в активе и профессиональные навыки, и образование, и молодость. По-моему, потенциал у музея Достоевского ничуть не меньше, а может быть, и больше, чем у музея Врубеля. Будем честны перед собой: имя Врубеля известно лишь просвещенной публике, в то же время Достоевский известен всему миру. Потенциал музея измеряется не количеством экспонатов, не площадями и даже не наличием подлинников, он измеряется рядом духовных энергий, которые содержит этот проект. Тем более в здании, где расположен музей, бывал и сам Достоевский. Я знаю, что есть намерение восстановить Воскресенский военный собор, тогда он и музей будут составлять единый комплекс. Именно здесь состоялось рождение того Достоевского, которого мы знаем. Поэтому идеально, если руководить музеем будут кадры, выращенные и подготовленные изнутри. Чтобы они знали специфику, особенности этой работы. А сейчас, насколько я могу судить, не те принципы положены в основу подготовки руководителей культурных учреждений.

– А какие?

– Я для себя их так определил – это принцип средневеково-феодального подбора кадров. Когда в основу положена личная преданность. И не сметь своих суждений иметь. Почти по Грибоедову. Все-таки, прежде всего, в основу должны быть положены два других качества: профессионализм и порядочность. Кроме того, необходим еще ряд черт, которые обеспечат творчество коллектива, чтобы он шел вверх, а не топтался на месте. Руководитель должен по ощрять «культурную жилку». Если этого не будет происходить – настоящей культурной жизни не будет. Все-таки руководитель – это не функция, это еще и творчество.

– То есть вот эта кадровая чехарда происходит из-за того, что в кресло директора сажают так называемых «менеджеров», но не творческих личностей?

– Да, думаю, что именно из-за этого. Это были люди, которые не сумели увидеть потенциал музея.  

– Есть мнение, что тенденция к омоложению директорского корпуса со стороны областного минкульта, которая сейчас явно прослеживается, связана с тем, что нужны люди без собственного мнения. Ведь у молодых оно только формируется и ими легче управлять.

– Вы знаете, молодой молодому рознь. Но в данном случае я бы сослался на опыт федеральных музеев. Тут кого ни возьмешь, все личности. Все-таки важно сочетание опыта и молодости. При мне в музее Врубеля работало 32 молодых сотрудника. Но были и те, кого можно назвать элитой, которые передавали молодому поколению свои знания, опыт, свое понимание норм музейного этикета. Тенденция к омоложению есть, но давайте посмотрим, к чему она приведет, хотя вот по музею Достоевского можно сказать, что выбор был заведомо ошибочный.

– Существует точка зрения, что, назначая четвертого подряд историка на должность руководителя литературного музея, минкульт заранее обрекает себя на неудачу. Может, все-таки стоит попробовать филолога?

– Но вообще-то Алина Анатольевна больше культуролог, хотя заканчивала исторический факультет. Но тут я встану на защиту своего знамени, в смысле историков и археологов. Хочу сказать, что историк – это всетаки широкий кругозор. А профессия археолога, она поневоле означает, что ты не лентяй. Не в банальном смысле, а в том, что археолог должен быть всегда в работе. Работоспособен. Но последняя дама Борзова, на место которой пришла новый директор музея Достоевского, сразу вызывала много вопросов. Ее первая фраза при встрече была: «Поклали». И я сразу подумал, что нормы русского языка еще никто не отменял. 

– Но как найти хорошего специалиста на мизерные оклады работников культуры?

– Еще покойному Радулу (предшественнику нынешнего министра областной культуры Владимира Телевного – «БК») я предлагал заключить договор на конкретную подготовку конкретных кадров-музейщиков в ОмГУ имени Достоевского. Да, там есть кафедра музееведения. Я там председатель государственной аттестационной комиссии и знаю, кого она готовит. Дипломированных специалистов для туристических бюро. Тут все понятно – это деньги. Но для музеев необходима целевая подготовка. Необходим определенный набор знаний, например для хранителей, для реставраторов. Что же касается директоров музеев, то, как мы знаем, на встрече с директорами театров совсем недавно велась речь о разделении функций директора и художественного руководителя. Видимо, это необходимо и в музеях. Финансами занимается один, творчеством – другой. Если директор все объединяет, а по натуре он сухой человек, не способный к творчеству, то в конечном счете это будет обрыв.

– Череду увольнений и отставок в омской культуре продолжила главный балетмейстер Омского музыкального театра Надежда Калинина. Как вы оцениваете кадровую политику областного минкульта и бездействие министра культуры Телевного, который и в этот раз не встал на защиту талантливого человека?

– Внятной и продуманной стратегии нет. И я бы сказал, и не было. Скомпонован некий образ руководителя, и от этого клише не отходят. Еще раз повторюсь, у нас средневеково-феодальный принцип управления культурой. Это, кстати, и было причиной моего ухода.

– Раз уж вы сами коснулись этой темы. Можете ли вы сегодня раскрыть причины вашей отставки? Ходили слухи, что главе региона не понравился телесюжет, где говорилось, что вы собираетесь везти музейные экспонаты в тюрьмы.

– Да, было выдвинуто обвинение, что я собираюсь произведения искусства из музея передавать в исправительные учреждения. Обвинение, конечно, наивное, подоснова, несомненно, была иной, могу только предполагать, что на моем примере хотели припугнуть интеллигенцию. Я проявил некую самостоятельность. Это не одобрили.

– Самоокупаемость в культуре. Сегодня много об этом говорят. Даже о возглавляемом не так давно вами музее Врубеля ходит за глаза такая шутка, что экспонаты там в пятницу, субботу, воскресенье имеют запах шампанского, поскольку свадебная череда нескончаема. Ваша позиция по этому вопросу?

– Если бы государство наше было бы побогаче, этот пресловутый принцип самоокупаемости культуры отошел бы на второй план. Если говорить о музеях, то у них есть достаточно широкий набор средств по привлечению внебюджетных финансов. Это сувенирная продукция, это мероприятия по привлечению в музейную деятельность детей. Любой родитель согласится расстаться с деньгами, если поймет, что его ребенок получит в музее достаточный объем знаний. Музейный детский центр, который еще при мне в музее Врубеля открылся, он ведь стал набирать обороты. Зарабатывать можно, но утверждение, что культура должна быть самоокупаема, считаю пошлым. Что касается свадеб, то тут был еще элемент необходимости. Закрыли Дворец бракосочетания в центре и обратились к нашему музею с просьбой, чтобы мы пошли им навстречу.

– Не секрет, что на счету нынешнего руководителя области остались месяцы, срок его работы истекает в 2012 году. Что бы вы пожелали новому главе региона в области культуры?

– Самое главное – терпимости. Уже давно пора вылезти из окопов гражданской войны и не делить людей на своих и не своих. Мы живем в одном городе, в одной стране. К сожалению, у Леонида Константиновича терпимость в силу, видимо, определенных причин отсутствовала.

– Вот говорят: не страшен министр культуры – страшна культура министра. Много ли зависит от личности руководителя сферы культуры? Или все же личность здесь не так важна, был бы вкус у руководителя региона?

– Я считаю, что от министерства, от его стиля работы многое зависит. Есть некая заорганизованность, вот этот вал бумаг. У меня складывалось впечатление, что он необходим, чтобы у людей просто не было возможности думать. Считаю, что у министра должен быть простор для маневра на пользу культуры. И мое твердое убеждение – культура не может обслуживать интересы одной партии. Какая бы золотая она ни была. Она содержится на деньги налогоплательщиков, которые могут придерживаться разных точек зрения.

– Чем на данный момент занимается экс-директор музея имени Врубеля?

– Археологией. Я работаю научным руководителем археологического комплекса «Омская стоянка», который расположен на территории радиозавода имени Попова. А еще преподаю. Недавно вернулся из Тары, где читал курс лекций.

Литературный музей имени Достоевского вновь «в кадре»: кадровый вопрос там стоит остро – четвертый директор за пять лет. Виктор Вайнерман, руководивший данным учреждением культуры не один десяток лет и ушедший, как говорят, не без нажима «сверху», от комментариев по этому поводу отказался. Экспертом выступил экс-директор музея имени Врубеля Борис Коников. Он прокомментировал «БК» кадровую политику регионального минкульта.

– Борис Александрович, в литературном музее Достоевского уже четвертый за пять лет руководитель поменялся. Почему, на ваш взгляд, такая чехарда там? Почему они не держатся в музее Достоевского? Вайнерман-то проработал почти три десятка лет.

– Начну с того, что пожелаю Алине Анатольевне Кильдюшевой (новый директор музея имени Достоевского – «БК») только удачи. У нее в активе и профессиональные навыки, и образование, и молодость. По-моему, потенциал у музея Достоевского ничуть не меньше, а может быть, и больше, чем у музея Врубеля. Будем честны перед собой: имя Врубеля известно лишь просвещенной публике, в то же время Достоевский известен всему миру. Потенциал музея измеряется не количеством экспонатов, не площадями и даже не наличием подлинников, он измеряется рядом духовных энергий, которые содержит этот проект. Тем более в здании, где расположен музей, бывал и сам Достоевский. Я знаю, что есть намерение восстановить Воскресенский военный собор, тогда он и музей будут составлять единый комплекс. Именно здесь состоялось рождение того Достоевского, которого мы знаем. Поэтому идеально, если руководить музеем будут кадры, выращенные и подготовленные изнутри. Чтобы они знали специфику, особенности этой работы. А сейчас, насколько я могу судить, не те принципы положены в основу подготовки руководителей культурных учреждений.

– А какие?

– Я для себя их так определил – это принцип средневеково-феодального подбора кадров. Когда в основу положена личная преданность. И не сметь своих суждений иметь. Почти по Грибоедову. Все-таки, прежде всего, в основу должны быть положены два других качества: профессионализм и порядочность. Кроме того, необходим еще ряд черт, которые обеспечат творчество коллектива, чтобы он шел вверх, а не топтался на месте. Руководитель должен по ощрять «культурную жилку». Если этого не будет происходить – настоящей культурной жизни не будет. Все-таки руководитель – это не функция, это еще и творчество.

– То есть вот эта кадровая чехарда происходит из-за того, что в кресло директора сажают так называемых «менеджеров», но не творческих личностей?

– Да, думаю, что именно из-за этого. Это были люди, которые не сумели увидеть потенциал музея.  

– Есть мнение, что тенденция к омоложению директорского корпуса со стороны областного минкульта, которая сейчас явно прослеживается, связана с тем, что нужны люди без собственного мнения. Ведь у молодых оно только формируется и ими легче управлять.

– Вы знаете, молодой молодому рознь. Но в данном случае я бы сослался на опыт федеральных музеев. Тут кого ни возьмешь, все личности. Все-таки важно сочетание опыта и молодости. При мне в музее Врубеля работало 32 молодых сотрудника. Но были и те, кого можно назвать элитой, которые передавали молодому поколению свои знания, опыт, свое понимание норм музейного этикета. Тенденция к омоложению есть, но давайте посмотрим, к чему она приведет, хотя вот по музею Достоевского можно сказать, что выбор был заведомо ошибочный.

– Существует точка зрения, что, назначая четвертого подряд историка на должность руководителя литературного музея, минкульт заранее обрекает себя на неудачу. Может, все-таки стоит попробовать филолога?

– Но вообще-то Алина Анатольевна больше культуролог, хотя заканчивала исторический факультет. Но тут я встану на защиту своего знамени, в смысле историков и археологов. Хочу сказать, что историк – это всетаки широкий кругозор. А профессия археолога, она поневоле означает, что ты не лентяй. Не в банальном смысле, а в том, что археолог должен быть всегда в работе. Работоспособен. Но последняя дама Борзова, на место которой пришла новый директор музея Достоевского, сразу вызывала много вопросов. Ее первая фраза при встрече была: «Поклали». И я сразу подумал, что нормы русского языка еще никто не отменял. 

– Но как найти хорошего специалиста на мизерные оклады работников культуры?

– Еще покойному Радулу (предшественнику нынешнего министра областной культуры Владимира Телевного – «БК») я предлагал заключить договор на конкретную подготовку конкретных кадров-музейщиков в ОмГУ имени Достоевского. Да, там есть кафедра музееведения. Я там председатель государственной аттестационной комиссии и знаю, кого она готовит. Дипломированных специалистов для туристических бюро. Тут все понятно – это деньги. Но для музеев необходима целевая подготовка. Необходим определенный набор знаний, например для хранителей, для реставраторов. Что же касается директоров музеев, то, как мы знаем, на встрече с директорами театров совсем недавно велась речь о разделении функций директора и художественного руководителя. Видимо, это необходимо и в музеях. Финансами занимается один, творчеством – другой. Если директор все объединяет, а по натуре он сухой человек, не способный к творчеству, то в конечном счете это будет обрыв.

– Череду увольнений и отставок в омской культуре продолжила главный балетмейстер Омского музыкального театра Надежда Калинина. Как вы оцениваете кадровую политику областного минкульта и бездействие министра культуры Телевного, который и в этот раз не встал на защиту талантливого человека?

– Внятной и продуманной стратегии нет. И я бы сказал, и не было. Скомпонован некий образ руководителя, и от этого клише не отходят. Еще раз повторюсь, у нас средневеково-феодальный принцип управления культурой. Это, кстати, и было причиной моего ухода.

– Раз уж вы сами коснулись этой темы. Можете ли вы сегодня раскрыть причины вашей отставки? Ходили слухи, что главе региона не понравился телесюжет, где говорилось, что вы собираетесь везти музейные экспонаты в тюрьмы.

– Да, было выдвинуто обвинение, что я собираюсь произведения искусства из музея передавать в исправительные учреждения. Обвинение, конечно, наивное, подоснова, несомненно, была иной, могу только предполагать, что на моем примере хотели припугнуть интеллигенцию. Я проявил некую самостоятельность. Это не одобрили.

– Самоокупаемость в культуре. Сегодня много об этом говорят. Даже о возглавляемом не так давно вами музее Врубеля ходит за глаза такая шутка, что экспонаты там в пятницу, субботу, воскресенье имеют запах шампанского, поскольку свадебная череда нескончаема. Ваша позиция по этому вопросу?

– Если бы государство наше было бы побогаче, этот пресловутый принцип самоокупаемости культуры отошел бы на второй план. Если говорить о музеях, то у них есть достаточно широкий набор средств по привлечению внебюджетных финансов. Это сувенирная продукция, это мероприятия по привлечению в музейную деятельность детей. Любой родитель согласится расстаться с деньгами, если поймет, что его ребенок получит в музее достаточный объем знаний. Музейный детский центр, который еще при мне в музее Врубеля открылся, он ведь стал набирать обороты. Зарабатывать можно, но утверждение, что культура должна быть самоокупаема, считаю пошлым. Что касается свадеб, то тут был еще элемент необходимости. Закрыли Дворец бракосочетания в центре и обратились к нашему музею с просьбой, чтобы мы пошли им навстречу.

– Не секрет, что на счету нынешнего руководителя области остались месяцы, срок его работы истекает в 2012 году. Что бы вы пожелали новому главе региона в области культуры?

– Самое главное – терпимости. Уже давно пора вылезти из окопов гражданской войны и не делить людей на своих и не своих. Мы живем в одном городе, в одной стране. К сожалению, у Леонида Константиновича терпимость в силу, видимо, определенных причин отсутствовала.

– Вот говорят: не страшен министр культуры – страшна культура министра. Много ли зависит от личности руководителя сферы культуры? Или все же личность здесь не так важна, был бы вкус у руководителя региона?

– Я считаю, что от министерства, от его стиля работы многое зависит. Есть некая заорганизованность, вот этот вал бумаг. У меня складывалось впечатление, что он необходим, чтобы у людей просто не было возможности думать. Считаю, что у министра должен быть простор для маневра на пользу культуры. И мое твердое убеждение – культура не может обслуживать интересы одной партии. Какая бы золотая она ни была. Она содержится на деньги налогоплательщиков, которые могут придерживаться разных точек зрения.

– Чем на данный момент занимается экс-директор музея имени Врубеля?

– Археологией. Я работаю научным руководителем археологического комплекса «Омская стоянка», который расположен на территории радиозавода имени Попова. А еще преподаю. Недавно вернулся из Тары, где читал курс лекций.