Сказание о встрече с Агасфером

Утро воскресенья ничего хорошего не предвещало. По низкому небу ползли ватные, набрякшие мокрым снегом тучи. И резкими порывами ветра снег этот отрывался от них и размазывал унылую картину городского ландшафта. День казался таким серым и жалким, как жизнь без просвета. На улице – ни души. «В такое утро, наверное, легко умирать, – думал я, стоя у окна, – или спать, компенсируя трижды клятый будничный недосып». Громкий телефонный звонок оборвал мысли на внутреннем полуслове. Определитель высветил неизвестный номер, который оканчивался цифрами 666.
«Здравствуйте, Сергей Николаевич, – сказала мне в ухо трубка баритоном, слегка окрашенным в какой-то акцент. – Я хотел бы сегодня в полдень встретиться с вами». «С кем имею честь говорить? – поинтересовался в свою очередь я и услышал в ответ невообразимое: «Моё имя Иоанн Буттадей. Ну, или Агасфер…». «Не морочьте мне голову. Вы ещё назовитесь Понтием Пилатом и скажите, что у меня вся спина белая. Первое апреля в следующее воскресенье...». Начало разговора казалось розыгрышем. Так шутят иногда. Не слышишь человека лет двадцать, а он вдруг всплывает из своего небытия и несёт такую чепуху, будто вы о ней говорили вчера. Я хотел положить трубку, но невидимый собеседник сказал, что ему не до шуток, что в Омске он пробудет всего три часа и предложил совместить «приятное с полезным», то есть пообедать. В самом-то деле, почему бы и нет? Я же в начале 90-х искал с каким-то сумасшедшим психотронное оружие в обкоме КПСС.
Теперь кто-то, представляясь Вечным жидом, хочет пообщаться именно со мной и ни с кем иным. Весна. Обострение. «Хорошо, жду вас в «Бэйсе», в начале первого», – согласился я, надеясь, что мнимый Агасфер не придёт в ресторан и всё полезное из постного меню достанется мне.
Думать так, конечно, были основания. Не может свидетель земной жизни Спасителя вот так запросто позвонить. Меня терзали смутные сомненья. Казалось, придёт Некто со знаком особой отмеченности – рубцом над бровями от виска до виска. Или – белобородый старик с посохом, словно сошедший с картины Гюстава Доре и одетый в грязную хламиду времён царя Ирода. Ничего подобного! В ресторане ко мне подвели мужчину лет 35-ти, костюм которого выдавал в нём интеллигентного человека среднего достатка. Я протянул ему руку и про себя отметил, что его рука была сухая и крепкая, какую полагается иметь сапожнику. Он ведь выдавал себя именно за того самого обувщика Иоанна Буттадея, который якобы оттолкнул от скамьи у своего дома самого Иисуса Христа, идущего с крестом на Голгофу. Правда, с его обликом не вязались часы розового золота Patek Philippe из коллекции Calatrava. Он, сдвинув пальцем рукав серого пиджака, глянул на них и изрёк: «У нас осталось всего два часа». Официантка Даша приняла заказ – салат из свёклы с листьями мангольда и рукколы, баклажаны на гриле с томатами черри, два грибных супа-пюре, овощную долму, пеперонату – и ушла.
– Итак, чем обязан? – невежливо начал я. – Раз уж мы встретились, может, вы всё-таки назовёте своё настоящее имя, а то мне как-то не нравится вся эта, извините, чертовщина…
– Вам что, паспорт показать? – добродушно улыбнулся он. – Так его нет у меня. Я на самом деле Иоанн Буттадей и ровесник Христа. Вы ведь проводите «исторические параллели» в газете «Ваш ОРЕОЛ»? Я читал статьи-мистификации о ваших встречах с Иваном Грозным, Диоклетианом, Кампанеллой и прочими. Так почему сомневаетесь в том, что я есть? Позвольте и мне изложить свою историю. Вот уже двадцать веков, накануне Воскресения Христа, где бы ни застала святая Пасха, у меня возникает неодолимое желание рассказать людям о своём грехе и покаяться. Начиная со Средневековья, иногда использую для этого газетные трибуны тех стран, где бываю. Вот, к примеру, в США в 1868 году о встрече со мной рассказала мормонская газета. А в 1902 году я приходил в редакцию «Русского слова», которую выпускал Иван Сытин. Это было самое читаемое издание в Российской империи. С моих слов замечательный журналист Влас Дорошевич написал легенды обо мне. Вы их читали?
– Конечно, ещё в университете, но как легенды – не более. Утром, после вашего звонка, бегло просмотрел текст. Дорошевич утверждал, что мимо вашего дома, – тут я запнулся от несуразности произносимого, – гнали на казнь дерзкого самозванца, осмелившегося выдать себя за Сына Божия. Будто бы «он шёл поруганный, истерзанный, сам неся орудие презренной, позорной казни, отвратительной, выдуманной и занесённой в Иудею римлянами...».
– Вот! В том-то и дело! Ведь он был проклят и осуждён первосвященниками, синедрионом, народом! Воины надели на него багряницу, возложили на голову венец из терна и, становясь пред ним на колени, насмехались, плевали на него и били по голове. А когда повели на распятие, он хотел присесть на мою скамью. Я же не знал, что он – это Он, Сын Божий! Поддавшись общему настроению, сам ударил его и крикнул: «Ступай мимо, на смерть!». А Иисус посмотрел на меня печальными глазами и тихо ответил: «Я-то пойду, но ты, Joannes Buttadeus, не умрёшь и дождёшься моего возвращения». Двадцать веков нет мне покоя и смерти. Две тысячи лет ношу свой грех и замолить не могу…
– Минуточку! Но о вас, по-моему, вообще нет ни слова в Библии...
– Так я же не Каин и не Иуда, чтобы писали там обо мне. И не убийца Варавва, освобождённый Пилатом. Я всего лишь маленький, несчастный человек, простой обув­щик, обречённый на скитание по земле до Его Второго пришествия. Пожалуйста, напишите обо мне, а? Боюсь, что меня тут забыли. Может быть, люди, вспомнив о моих страданиях, станут добрее друг к другу, человечнее. Ведь это так просто – пригреть сирого, пожалеть убогого, накормить голодного. Заклинаю вас: никогда не отталкивайте того, кто, изнемогший, упадёт у вашего порога. А вдруг этот человек…
– А вы сами-то не боитесь Второго пришествия? Ведь известно, что «солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются…». Пресса расписывает страсти о пророчестве майя и о том, что в декабре 2012-го наступит конец света и что в 2037-м гигантский астероид Апофис врежется в Землю. Учёные предлагают разместить на астероиде двигатель или просто разбить об него бочку с чёрной краской для изменения отражательной способности глыбы и траектории полёта...
– Ерунда всё это. Не верьте календарю майя и катренам моего друга Нострадамуса. На Земле уже было столько катаклизмов и катастроф, что я и сам сбился со счёта. Передайте своим читателям мои слова. Не ждите плохого, надейтесь на себя! Оставьте надежду на погибель мне, грешному, а сами живите спокойно в любви и гармонии…
Нам подали вкусный чай «Юй Лун Тао» в стеклянном чайнике. Увидев под ним горящую свечу, мой собеседник задумчиво произнёс: «Я должен успеть в Иерусалим к выносу благодатного огня в храме Воскресения Христова». Потом ему почудилось, что голос свыше приказал: «Иди…». Он встал из-за стола и ушёл в своё привычное бессмертие.
…Небо за окном было синим, без единого облачка. Весна однако, и время жить счастливо. А вы умеете?

«Ваш Ореол» №13 от 21.03.2012

Утро воскресенья ничего хорошего не предвещало. По низкому небу ползли ватные, набрякшие мокрым снегом тучи. И резкими порывами ветра снег этот отрывался от них и размазывал унылую картину городского ландшафта. День казался таким серым и жалким, как жизнь без просвета. На улице – ни души. «В такое утро, наверное, легко умирать, – думал я, стоя у окна, – или спать, компенсируя трижды клятый будничный недосып». Громкий телефонный звонок оборвал мысли на внутреннем полуслове. Определитель высветил неизвестный номер, который оканчивался цифрами 666.
«Здравствуйте, Сергей Николаевич, – сказала мне в ухо трубка баритоном, слегка окрашенным в какой-то акцент. – Я хотел бы сегодня в полдень встретиться с вами». «С кем имею честь говорить? – поинтересовался в свою очередь я и услышал в ответ невообразимое: «Моё имя Иоанн Буттадей. Ну, или Агасфер…». «Не морочьте мне голову. Вы ещё назовитесь Понтием Пилатом и скажите, что у меня вся спина белая. Первое апреля в следующее воскресенье...». Начало разговора казалось розыгрышем. Так шутят иногда. Не слышишь человека лет двадцать, а он вдруг всплывает из своего небытия и несёт такую чепуху, будто вы о ней говорили вчера. Я хотел положить трубку, но невидимый собеседник сказал, что ему не до шуток, что в Омске он пробудет всего три часа и предложил совместить «приятное с полезным», то есть пообедать. В самом-то деле, почему бы и нет? Я же в начале 90-х искал с каким-то сумасшедшим психотронное оружие в обкоме КПСС.
Теперь кто-то, представляясь Вечным жидом, хочет пообщаться именно со мной и ни с кем иным. Весна. Обострение. «Хорошо, жду вас в «Бэйсе», в начале первого», – согласился я, надеясь, что мнимый Агасфер не придёт в ресторан и всё полезное из постного меню достанется мне.
Думать так, конечно, были основания. Не может свидетель земной жизни Спасителя вот так запросто позвонить. Меня терзали смутные сомненья. Казалось, придёт Некто со знаком особой отмеченности – рубцом над бровями от виска до виска. Или – белобородый старик с посохом, словно сошедший с картины Гюстава Доре и одетый в грязную хламиду времён царя Ирода. Ничего подобного! В ресторане ко мне подвели мужчину лет 35-ти, костюм которого выдавал в нём интеллигентного человека среднего достатка. Я протянул ему руку и про себя отметил, что его рука была сухая и крепкая, какую полагается иметь сапожнику. Он ведь выдавал себя именно за того самого обувщика Иоанна Буттадея, который якобы оттолкнул от скамьи у своего дома самого Иисуса Христа, идущего с крестом на Голгофу. Правда, с его обликом не вязались часы розового золота Patek Philippe из коллекции Calatrava. Он, сдвинув пальцем рукав серого пиджака, глянул на них и изрёк: «У нас осталось всего два часа». Официантка Даша приняла заказ – салат из свёклы с листьями мангольда и рукколы, баклажаны на гриле с томатами черри, два грибных супа-пюре, овощную долму, пеперонату – и ушла.
– Итак, чем обязан? – невежливо начал я. – Раз уж мы встретились, может, вы всё-таки назовёте своё настоящее имя, а то мне как-то не нравится вся эта, извините, чертовщина…
– Вам что, паспорт показать? – добродушно улыбнулся он. – Так его нет у меня. Я на самом деле Иоанн Буттадей и ровесник Христа. Вы ведь проводите «исторические параллели» в газете «Ваш ОРЕОЛ»? Я читал статьи-мистификации о ваших встречах с Иваном Грозным, Диоклетианом, Кампанеллой и прочими. Так почему сомневаетесь в том, что я есть? Позвольте и мне изложить свою историю. Вот уже двадцать веков, накануне Воскресения Христа, где бы ни застала святая Пасха, у меня возникает неодолимое желание рассказать людям о своём грехе и покаяться. Начиная со Средневековья, иногда использую для этого газетные трибуны тех стран, где бываю. Вот, к примеру, в США в 1868 году о встрече со мной рассказала мормонская газета. А в 1902 году я приходил в редакцию «Русского слова», которую выпускал Иван Сытин. Это было самое читаемое издание в Российской империи. С моих слов замечательный журналист Влас Дорошевич написал легенды обо мне. Вы их читали?
– Конечно, ещё в университете, но как легенды – не более. Утром, после вашего звонка, бегло просмотрел текст. Дорошевич утверждал, что мимо вашего дома, – тут я запнулся от несуразности произносимого, – гнали на казнь дерзкого самозванца, осмелившегося выдать себя за Сына Божия. Будто бы «он шёл поруганный, истерзанный, сам неся орудие презренной, позорной казни, отвратительной, выдуманной и занесённой в Иудею римлянами...».
– Вот! В том-то и дело! Ведь он был проклят и осуждён первосвященниками, синедрионом, народом! Воины надели на него багряницу, возложили на голову венец из терна и, становясь пред ним на колени, насмехались, плевали на него и били по голове. А когда повели на распятие, он хотел присесть на мою скамью. Я же не знал, что он – это Он, Сын Божий! Поддавшись общему настроению, сам ударил его и крикнул: «Ступай мимо, на смерть!». А Иисус посмотрел на меня печальными глазами и тихо ответил: «Я-то пойду, но ты, Joannes Buttadeus, не умрёшь и дождёшься моего возвращения». Двадцать веков нет мне покоя и смерти. Две тысячи лет ношу свой грех и замолить не могу…
– Минуточку! Но о вас, по-моему, вообще нет ни слова в Библии...
– Так я же не Каин и не Иуда, чтобы писали там обо мне. И не убийца Варавва, освобождённый Пилатом. Я всего лишь маленький, несчастный человек, простой обув­щик, обречённый на скитание по земле до Его Второго пришествия. Пожалуйста, напишите обо мне, а? Боюсь, что меня тут забыли. Может быть, люди, вспомнив о моих страданиях, станут добрее друг к другу, человечнее. Ведь это так просто – пригреть сирого, пожалеть убогого, накормить голодного. Заклинаю вас: никогда не отталкивайте того, кто, изнемогший, упадёт у вашего порога. А вдруг этот человек…
– А вы сами-то не боитесь Второго пришествия? Ведь известно, что «солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются…». Пресса расписывает страсти о пророчестве майя и о том, что в декабре 2012-го наступит конец света и что в 2037-м гигантский астероид Апофис врежется в Землю. Учёные предлагают разместить на астероиде двигатель или просто разбить об него бочку с чёрной краской для изменения отражательной способности глыбы и траектории полёта...
– Ерунда всё это. Не верьте календарю майя и катренам моего друга Нострадамуса. На Земле уже было столько катаклизмов и катастроф, что я и сам сбился со счёта. Передайте своим читателям мои слова. Не ждите плохого, надейтесь на себя! Оставьте надежду на погибель мне, грешному, а сами живите спокойно в любви и гармонии…
Нам подали вкусный чай «Юй Лун Тао» в стеклянном чайнике. Увидев под ним горящую свечу, мой собеседник задумчиво произнёс: «Я должен успеть в Иерусалим к выносу благодатного огня в храме Воскресения Христова». Потом ему почудилось, что голос свыше приказал: «Иди…». Он встал из-за стола и ушёл в своё привычное бессмертие.
…Небо за окном было синим, без единого облачка. Весна однако, и время жить счастливо. А вы умеете?

«Ваш Ореол» №13 от 21.03.2012

Утро воскресенья ничего хорошего не предвещало. По низкому небу ползли ватные, набрякшие мокрым снегом тучи. И резкими порывами ветра снег этот отрывался от них и размазывал унылую картину городского ландшафта. День казался таким серым и жалким, как жизнь без просвета. На улице – ни души. «В такое утро, наверное, легко умирать, – думал я, стоя у окна, – или спать, компенсируя трижды клятый будничный недосып». Громкий телефонный звонок оборвал мысли на внутреннем полуслове. Определитель высветил неизвестный номер, который оканчивался цифрами 666.
«Здравствуйте, Сергей Николаевич, – сказала мне в ухо трубка баритоном, слегка окрашенным в какой-то акцент. – Я хотел бы сегодня в полдень встретиться с вами». «С кем имею честь говорить? – поинтересовался в свою очередь я и услышал в ответ невообразимое: «Моё имя Иоанн Буттадей. Ну, или Агасфер…». «Не морочьте мне голову. Вы ещё назовитесь Понтием Пилатом и скажите, что у меня вся спина белая. Первое апреля в следующее воскресенье...». Начало разговора казалось розыгрышем. Так шутят иногда. Не слышишь человека лет двадцать, а он вдруг всплывает из своего небытия и несёт такую чепуху, будто вы о ней говорили вчера. Я хотел положить трубку, но невидимый собеседник сказал, что ему не до шуток, что в Омске он пробудет всего три часа и предложил совместить «приятное с полезным», то есть пообедать. В самом-то деле, почему бы и нет? Я же в начале 90-х искал с каким-то сумасшедшим психотронное оружие в обкоме КПСС.
Теперь кто-то, представляясь Вечным жидом, хочет пообщаться именно со мной и ни с кем иным. Весна. Обострение. «Хорошо, жду вас в «Бэйсе», в начале первого», – согласился я, надеясь, что мнимый Агасфер не придёт в ресторан и всё полезное из постного меню достанется мне.
Думать так, конечно, были основания. Не может свидетель земной жизни Спасителя вот так запросто позвонить. Меня терзали смутные сомненья. Казалось, придёт Некто со знаком особой отмеченности – рубцом над бровями от виска до виска. Или – белобородый старик с посохом, словно сошедший с картины Гюстава Доре и одетый в грязную хламиду времён царя Ирода. Ничего подобного! В ресторане ко мне подвели мужчину лет 35-ти, костюм которого выдавал в нём интеллигентного человека среднего достатка. Я протянул ему руку и про себя отметил, что его рука была сухая и крепкая, какую полагается иметь сапожнику. Он ведь выдавал себя именно за того самого обувщика Иоанна Буттадея, который якобы оттолкнул от скамьи у своего дома самого Иисуса Христа, идущего с крестом на Голгофу. Правда, с его обликом не вязались часы розового золота Patek Philippe из коллекции Calatrava. Он, сдвинув пальцем рукав серого пиджака, глянул на них и изрёк: «У нас осталось всего два часа». Официантка Даша приняла заказ – салат из свёклы с листьями мангольда и рукколы, баклажаны на гриле с томатами черри, два грибных супа-пюре, овощную долму, пеперонату – и ушла.
– Итак, чем обязан? – невежливо начал я. – Раз уж мы встретились, может, вы всё-таки назовёте своё настоящее имя, а то мне как-то не нравится вся эта, извините, чертовщина…
– Вам что, паспорт показать? – добродушно улыбнулся он. – Так его нет у меня. Я на самом деле Иоанн Буттадей и ровесник Христа. Вы ведь проводите «исторические параллели» в газете «Ваш ОРЕОЛ»? Я читал статьи-мистификации о ваших встречах с Иваном Грозным, Диоклетианом, Кампанеллой и прочими. Так почему сомневаетесь в том, что я есть? Позвольте и мне изложить свою историю. Вот уже двадцать веков, накануне Воскресения Христа, где бы ни застала святая Пасха, у меня возникает неодолимое желание рассказать людям о своём грехе и покаяться. Начиная со Средневековья, иногда использую для этого газетные трибуны тех стран, где бываю. Вот, к примеру, в США в 1868 году о встрече со мной рассказала мормонская газета. А в 1902 году я приходил в редакцию «Русского слова», которую выпускал Иван Сытин. Это было самое читаемое издание в Российской империи. С моих слов замечательный журналист Влас Дорошевич написал легенды обо мне. Вы их читали?
– Конечно, ещё в университете, но как легенды – не более. Утром, после вашего звонка, бегло просмотрел текст. Дорошевич утверждал, что мимо вашего дома, – тут я запнулся от несуразности произносимого, – гнали на казнь дерзкого самозванца, осмелившегося выдать себя за Сына Божия. Будто бы «он шёл поруганный, истерзанный, сам неся орудие презренной, позорной казни, отвратительной, выдуманной и занесённой в Иудею римлянами...».
– Вот! В том-то и дело! Ведь он был проклят и осуждён первосвященниками, синедрионом, народом! Воины надели на него багряницу, возложили на голову венец из терна и, становясь пред ним на колени, насмехались, плевали на него и били по голове. А когда повели на распятие, он хотел присесть на мою скамью. Я же не знал, что он – это Он, Сын Божий! Поддавшись общему настроению, сам ударил его и крикнул: «Ступай мимо, на смерть!». А Иисус посмотрел на меня печальными глазами и тихо ответил: «Я-то пойду, но ты, Joannes Buttadeus, не умрёшь и дождёшься моего возвращения». Двадцать веков нет мне покоя и смерти. Две тысячи лет ношу свой грех и замолить не могу…
– Минуточку! Но о вас, по-моему, вообще нет ни слова в Библии...
– Так я же не Каин и не Иуда, чтобы писали там обо мне. И не убийца Варавва, освобождённый Пилатом. Я всего лишь маленький, несчастный человек, простой обув­щик, обречённый на скитание по земле до Его Второго пришествия. Пожалуйста, напишите обо мне, а? Боюсь, что меня тут забыли. Может быть, люди, вспомнив о моих страданиях, станут добрее друг к другу, человечнее. Ведь это так просто – пригреть сирого, пожалеть убогого, накормить голодного. Заклинаю вас: никогда не отталкивайте того, кто, изнемогший, упадёт у вашего порога. А вдруг этот человек…
– А вы сами-то не боитесь Второго пришествия? Ведь известно, что «солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются…». Пресса расписывает страсти о пророчестве майя и о том, что в декабре 2012-го наступит конец света и что в 2037-м гигантский астероид Апофис врежется в Землю. Учёные предлагают разместить на астероиде двигатель или просто разбить об него бочку с чёрной краской для изменения отражательной способности глыбы и траектории полёта...
– Ерунда всё это. Не верьте календарю майя и катренам моего друга Нострадамуса. На Земле уже было столько катаклизмов и катастроф, что я и сам сбился со счёта. Передайте своим читателям мои слова. Не ждите плохого, надейтесь на себя! Оставьте надежду на погибель мне, грешному, а сами живите спокойно в любви и гармонии…
Нам подали вкусный чай «Юй Лун Тао» в стеклянном чайнике. Увидев под ним горящую свечу, мой собеседник задумчиво произнёс: «Я должен успеть в Иерусалим к выносу благодатного огня в храме Воскресения Христова». Потом ему почудилось, что голос свыше приказал: «Иди…». Он встал из-за стола и ушёл в своё привычное бессмертие.
…Небо за окном было синим, без единого облачка. Весна однако, и время жить счастливо. А вы умеете?

«Ваш Ореол» №13 от 21.03.2012

Утро воскресенья ничего хорошего не предвещало. По низкому небу ползли ватные, набрякшие мокрым снегом тучи. И резкими порывами ветра снег этот отрывался от них и размазывал унылую картину городского ландшафта. День казался таким серым и жалким, как жизнь без просвета. На улице – ни души. «В такое утро, наверное, легко умирать, – думал я, стоя у окна, – или спать, компенсируя трижды клятый будничный недосып». Громкий телефонный звонок оборвал мысли на внутреннем полуслове. Определитель высветил неизвестный номер, который оканчивался цифрами 666.
«Здравствуйте, Сергей Николаевич, – сказала мне в ухо трубка баритоном, слегка окрашенным в какой-то акцент. – Я хотел бы сегодня в полдень встретиться с вами». «С кем имею честь говорить? – поинтересовался в свою очередь я и услышал в ответ невообразимое: «Моё имя Иоанн Буттадей. Ну, или Агасфер…». «Не морочьте мне голову. Вы ещё назовитесь Понтием Пилатом и скажите, что у меня вся спина белая. Первое апреля в следующее воскресенье...». Начало разговора казалось розыгрышем. Так шутят иногда. Не слышишь человека лет двадцать, а он вдруг всплывает из своего небытия и несёт такую чепуху, будто вы о ней говорили вчера. Я хотел положить трубку, но невидимый собеседник сказал, что ему не до шуток, что в Омске он пробудет всего три часа и предложил совместить «приятное с полезным», то есть пообедать. В самом-то деле, почему бы и нет? Я же в начале 90-х искал с каким-то сумасшедшим психотронное оружие в обкоме КПСС.
Теперь кто-то, представляясь Вечным жидом, хочет пообщаться именно со мной и ни с кем иным. Весна. Обострение. «Хорошо, жду вас в «Бэйсе», в начале первого», – согласился я, надеясь, что мнимый Агасфер не придёт в ресторан и всё полезное из постного меню достанется мне.
Думать так, конечно, были основания. Не может свидетель земной жизни Спасителя вот так запросто позвонить. Меня терзали смутные сомненья. Казалось, придёт Некто со знаком особой отмеченности – рубцом над бровями от виска до виска. Или – белобородый старик с посохом, словно сошедший с картины Гюстава Доре и одетый в грязную хламиду времён царя Ирода. Ничего подобного! В ресторане ко мне подвели мужчину лет 35-ти, костюм которого выдавал в нём интеллигентного человека среднего достатка. Я протянул ему руку и про себя отметил, что его рука была сухая и крепкая, какую полагается иметь сапожнику. Он ведь выдавал себя именно за того самого обувщика Иоанна Буттадея, который якобы оттолкнул от скамьи у своего дома самого Иисуса Христа, идущего с крестом на Голгофу. Правда, с его обликом не вязались часы розового золота Patek Philippe из коллекции Calatrava. Он, сдвинув пальцем рукав серого пиджака, глянул на них и изрёк: «У нас осталось всего два часа». Официантка Даша приняла заказ – салат из свёклы с листьями мангольда и рукколы, баклажаны на гриле с томатами черри, два грибных супа-пюре, овощную долму, пеперонату – и ушла.
– Итак, чем обязан? – невежливо начал я. – Раз уж мы встретились, может, вы всё-таки назовёте своё настоящее имя, а то мне как-то не нравится вся эта, извините, чертовщина…
– Вам что, паспорт показать? – добродушно улыбнулся он. – Так его нет у меня. Я на самом деле Иоанн Буттадей и ровесник Христа. Вы ведь проводите «исторические параллели» в газете «Ваш ОРЕОЛ»? Я читал статьи-мистификации о ваших встречах с Иваном Грозным, Диоклетианом, Кампанеллой и прочими. Так почему сомневаетесь в том, что я есть? Позвольте и мне изложить свою историю. Вот уже двадцать веков, накануне Воскресения Христа, где бы ни застала святая Пасха, у меня возникает неодолимое желание рассказать людям о своём грехе и покаяться. Начиная со Средневековья, иногда использую для этого газетные трибуны тех стран, где бываю. Вот, к примеру, в США в 1868 году о встрече со мной рассказала мормонская газета. А в 1902 году я приходил в редакцию «Русского слова», которую выпускал Иван Сытин. Это было самое читаемое издание в Российской империи. С моих слов замечательный журналист Влас Дорошевич написал легенды обо мне. Вы их читали?
– Конечно, ещё в университете, но как легенды – не более. Утром, после вашего звонка, бегло просмотрел текст. Дорошевич утверждал, что мимо вашего дома, – тут я запнулся от несуразности произносимого, – гнали на казнь дерзкого самозванца, осмелившегося выдать себя за Сына Божия. Будто бы «он шёл поруганный, истерзанный, сам неся орудие презренной, позорной казни, отвратительной, выдуманной и занесённой в Иудею римлянами...».
– Вот! В том-то и дело! Ведь он был проклят и осуждён первосвященниками, синедрионом, народом! Воины надели на него багряницу, возложили на голову венец из терна и, становясь пред ним на колени, насмехались, плевали на него и били по голове. А когда повели на распятие, он хотел присесть на мою скамью. Я же не знал, что он – это Он, Сын Божий! Поддавшись общему настроению, сам ударил его и крикнул: «Ступай мимо, на смерть!». А Иисус посмотрел на меня печальными глазами и тихо ответил: «Я-то пойду, но ты, Joannes Buttadeus, не умрёшь и дождёшься моего возвращения». Двадцать веков нет мне покоя и смерти. Две тысячи лет ношу свой грех и замолить не могу…
– Минуточку! Но о вас, по-моему, вообще нет ни слова в Библии...
– Так я же не Каин и не Иуда, чтобы писали там обо мне. И не убийца Варавва, освобождённый Пилатом. Я всего лишь маленький, несчастный человек, простой обув­щик, обречённый на скитание по земле до Его Второго пришествия. Пожалуйста, напишите обо мне, а? Боюсь, что меня тут забыли. Может быть, люди, вспомнив о моих страданиях, станут добрее друг к другу, человечнее. Ведь это так просто – пригреть сирого, пожалеть убогого, накормить голодного. Заклинаю вас: никогда не отталкивайте того, кто, изнемогший, упадёт у вашего порога. А вдруг этот человек…
– А вы сами-то не боитесь Второго пришествия? Ведь известно, что «солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются…». Пресса расписывает страсти о пророчестве майя и о том, что в декабре 2012-го наступит конец света и что в 2037-м гигантский астероид Апофис врежется в Землю. Учёные предлагают разместить на астероиде двигатель или просто разбить об него бочку с чёрной краской для изменения отражательной способности глыбы и траектории полёта...
– Ерунда всё это. Не верьте календарю майя и катренам моего друга Нострадамуса. На Земле уже было столько катаклизмов и катастроф, что я и сам сбился со счёта. Передайте своим читателям мои слова. Не ждите плохого, надейтесь на себя! Оставьте надежду на погибель мне, грешному, а сами живите спокойно в любви и гармонии…
Нам подали вкусный чай «Юй Лун Тао» в стеклянном чайнике. Увидев под ним горящую свечу, мой собеседник задумчиво произнёс: «Я должен успеть в Иерусалим к выносу благодатного огня в храме Воскресения Христова». Потом ему почудилось, что голос свыше приказал: «Иди…». Он встал из-за стола и ушёл в своё привычное бессмертие.
…Небо за окном было синим, без единого облачка. Весна однако, и время жить счастливо. А вы умеете?

«Ваш Ореол» №13 от 21.03.2012