"Для губернатора моя репутация была не ключевым критерием"

- Андрей Николаевич, в нашей традиционной рубрике предлагается поговорить о репутации, которая очень важна в медиасреде, которую вы теперь как начальник Главного управления по делам печати курируете. Как бы вы сами охарактеризовали свою репутацию?

- Смотря о какой репутации идет речь. В среде обывателей - она одна, в профессиональном сообществе может быть принципиально другой. Известны случаи, когда человек на работе тиран, а дома подкаблучник.

- Это вы про себя?

- Нет. Думаю, мне удается быть более однородным.

- То есть тираном?

- Меня, конечно, мягким не назовешь… Скорее упрямым, целеустремленным. Когда я устраивался в Главное управление, я, конечно, понимал, что будет серьезная проверка. Мою биографию смотрели, в том числе, и с точки зрения возможных репутационных провалов. Но я думаю, что для губернатора, когда он брал меня на работу, репутация была не ключевым критерием. Стиль Назарова – это делегирование полномочий. Он не должен вникать досконально в каждую мелочь, поэтому в команде нужны специалисты, которые бы хорошо ориентировались в проблемах и могли нести ответственность за их решение. Губернатор не любит, когда к нему приходят и говорят о трудностях. Я должен прийти и сказать варианты их преодоления.

- Видимо, не последним критерием был и тот, что вы работали в мэрии при Юрии Гамбурге.

- Рекомендации тоже имели значение.

- Перейдем к практической части репутации – зачем вы взялись реанимировать газету «Омская правда», выполнявшую в последнее время функцию не очень качественного агитационного листка? Не легче ли было убить ее и не мучиться?

- Я считаю, что эта газета в новом виде сможет конкурировать даже с интернетом. Мы взяли за образец киевскую газету «Сегодня», которая сделана с применением всех современных технологий верстки. Мы создали такой динамичный макет, плюс добавили своего…

- Журналистов «Омской правды» тоже будете модернизировать?

- Будем тренировать. Я бы, кстати, не стал драматизировать ситуацию по поводу профессионального уровня журналистов этой газеты. Там всегда были сконцентрированы лучшие перья области. Они как ученые-теоретики, которые разрабатывают какие-то свои гипотезы, никогда не попадающие в практику, но имеющие ценность в научной среде. Эти люди профессионально пишут, владеют хорошим русским языком, могут соотнести современные проблемы с классическими произведениями, сделать экскурс в историю. Проблема лишь в том, что они долгое время вынуждены были заниматься исключительно пропагандой.

- Журналистика это как спорт – пропустил лет 10, и потерял квалификацию…

- Не соглашусь, спортсмен, который ушел на покой, оброс жирком, через 10 лет спокойно может восстановить форму.

- Рекордов уже не поставит…

- Рекордов не будет. Но мы такую задачу и не ставим.

- А как же репутация журналистов, которая за это время приобрела явно негативный лоск?

- Такая репутация сложилась у них именно в журналистском сообществе, а среди читателей она совершенно другая. Мы между собой можем ехидничать, подкалывать друг друга - кто круче, а читатель смотрит иначе, судит от конкретного материала, он менее искушен.

- Вы же пытались в свое время делать в мэрии современную газету «Обозреватель». Эта идея ничем хорошим не закончилась.

- Я-то как раз, честно говоря, был против этого проекта. Но поскольку мой руководитель Александр Голев поставил такую задачу, я, естественно, участвовал в этом процессе. Но внутренне, никогда не принимал это издание. Я даже придя сюда, сразу высказал свою позицию — издание, рассчитанное на экспертную деловую среду, не может принадлежать государству. Оно не будет объективным по определению. Никогда. А не будет объективным - не будет востребованным у читателя.

- А «новая» «Омская правда» на кого рассчитана?

- На широкие слои населения. На рынке образовались потребности, которые пока в печатных СМИ никто не покрывает. Мы планируем к концу года выйти на тираж в 15 тысяч экземпляров.

- Виктор Назаров провозгласил принцип равноудаленности всех СМИ…

- Я бы «доточил» формулировку – равнодоступности всех СМИ. Пожалуй, губернатор имел ввиду именно это.

- Я это к тому, что у сайта вашего товарища Сергея Старовойтова «Суперомск» нынче пошли сплошные эксклюзивы. Даже знаменательное видео Назарова, где он критикует действия Анатолия Тиля, на этом портале появилось раньше, чем на государственном.

- Я честно признаюсь, не знаю, почему оно там появилось раньше. Я вообще порой не знаю, откуда что берется на «Суперомске». Бывает, звоню редактору и спрашиваю: «Ты откуда это взял?» У них есть свои источники. Я больше скажу, спустя пару недель после моего утверждения захожу к губернатору и спрашиваю его, мол, правда, что вы планируете такого-то назначить министром? Он отвечает, дескать есть такой вариант. Я говорю: «Так про это уже «БК» написал». Губернатор удивился. Я вообще о многих назначениях в правительстве узнавал с вашего сайта. Так что не сказал бы, что «Суперомск» более приближен, чем другие.

- Возвращаясь к вопросам о репутации… Сегодня, вспоминая ту ситуацию, когда вы работали на «12 канале» и «мочили» мэра Валерия Рощупкина испытываете ли вы стыд?

- Можно и так сказать. Думаю, мне еще не раз это аукнется. Я даже думал, если увижу когда-нибудь Рощупкина, подойду и по-человечески извинюсь. Конечно, то, чем я занимался на 12 канале… В общем, нельзя себя так вести. Вынужден признать, что тогда у меня была определенная степень незрелости жизненной позиции.

- Вы верили в то, что делали?

- Люди, которые в то время работали на «12 канале» сами себя убеждали, что верят в это. И Елена Чентырева до последнего верила в непогрешимость губернатора, иначе она бы просто сошла с ума.

- Почему вы тогда ушли с «12 канала»?

- Я страшно устал. Последний год перед увольнением работал в бешеном режиме. Приходил домой и не мог нормально спать, в голове бурлили фрагменты дня, как я отправляю корреспондентов на задания, как монтирую сюжеты. Еще чуть-чуть, и можно было загреметь в клинику с нервным срывом. Тогда я взял длительный отпуск – уехал к родственникам на Украину. Пособирал там грибы-ягоды, отдохнул. А когда возвращался домой, в поезде познакомился с дедами из Белоруссии, которые с упоением рассказывали, какой у них замечательный президент, как они его любят, как он много для них делает. Я тогда впервые подумал, что Лукашенко не такой злодей, каким его представляет российское телевидение. Я вернулся в Омск, вышел на улицу, осмотрелся по сторонам и сказал: «Нееее, на «12 канал» я больше не пойду».

- Вы же побывали и по другую сторону баррикад, когда работали в команде Виктора Шрейдера, которого «мочил» тот же канал.

- Сегодня я не стал бы упрекать журналистов «12 канала» за их работу – это настоящие профессионалы. Просто канал - это скальпель, очень точный хирургический инструмент, с его помощью можно спасать жизни, а можно вечером резать сумочки в парке. Я был и с той стороны, которая «мочила», и с другой - которую «мочили». Может быть, в моральном плане одно компенсировало другое.

- Это как русский Иван, который окунулся в молоко, в кипяток, студеную воду и стал добрым молодцом…

- Главное, я увидел, что травить человека - это не по-божески. Как бы ты к нему не относился.

- А вот многие были уверены, что когда вы придете в ГУ, тут же начнете мстить всем своим бывшим обидчикам…

- Если вы спросите меня, кто больше всего в тот период доставил мне неприятностей, я даже не смогу представить лицо такого человека перед глазами. Абсолютно искренне говорю. У меня нет зла, я все давно простил. Зачем сейчас тратить на это силы?

- Оставил его в должности, а затем проходишь мимо, вежливо здороваешься и думаешь: «Какой я все-таки благородный…»

- Нет, это же гордыня. Еще больший грех…

- В продолжение темы о грехах... В 2003 году вы работали в избирательном штабе Юрия Шушубаева и продвигали тот знаменитый гигантский мешок. Есть байка, что после поражения, Шушубаев нервно предложил всему штабу его теперь съесть. Не считаете, что тот проект негативно сказался на вашей репутации?

- Про съедение мешка - это очевидная глупость. Мне не стыдно, напротив, я считаю, что это был успешный и эффективный проект с точки зрения пиара. Благодаря тому мешку Шушубаева в городе сегодня каждая собака знает. Кто после него затевал в регионе такой же глобальный «мешок»?

- Наверное, только Михаил Сутягинский…

- Вы про кластер? Так Шушубаеву-то никто на это деньги из бюджета не давал.

- Вот, как раз говоря о бюджетных деньгах, как ни вспомнить про ваш проект «Домашней газеты», также профинансированный из бюджета вопреки всем принципам конкуренции.

- Вы говорите о конкуренции, а кто конкурирует с «Домашней газетой»? Она заняла абсолютно пустующую нишу на рынке. Я понимаю, к чему вы клоните, типа Ткачук и Старовойтов создали себе за бюджетные деньги предприятие, которое имеет материальную ценность. Да не имеет оно никакой материальной ценности. Сколько сейчас стоит «Домашняя газета»?

- Не знаю.

- Так вот я бы ее за миллион не купил. Главное в газете это коллектив и редактор. А само свидетельство о регистрации СМИ – ничего не стоит. Допустим, вы купите «Домашнюю газету», а завтра какой-нибудь толковый журналист увел весь коллектив и открыл такое же издание в соседнем доме, а вы будете сидеть с этим активом, не зная, что с ним делать. Главное - это интеллектуальная ценность.

- Ну, в данном случае, наверное, главное это все-таки 20-миллионный контракт с мэрией. Без контракта, кстати, газета умрет?

- Без контракта вряд ли она будет выходить. Хотя какой смысл от нее отказываться? Отзывы читателей отличные, на встречах со Шрейдером жители постоянно мучили его вопросом – почему им не приносят эту газету. Для мэрии она была очень эффективным инструментом. Об отзывах рекламодателей можно судить по росту объема рекламы в газете. Сегодня она приносит в месяц примерно 500-600 тысяч рублей.

- У нового мэра Вячеслава Двораковского есть «своя» «Омская Трибуна»…

- А кто ее знает? Кто ей доверяет? Каков тираж? По моим данным, эта газета вообще нигде не продается. А тираж заявляет всего несколько тысяч экземпляров. Да, платить за газету, которую печатают специально для тебя, и при этом отказаться от действительно массового издания со своей сформированной аудиторией, конечно можно. Но какой будет с этого толк?

- А кто знал «Домашнюю газету», когда вы выиграли это контракт?

- Мы ее три года создавали, сегодня она имеет свое место на рынке. А «Трибуне» еще только предстоит это место занять.

- Андрей Николаевич, в нашей традиционной рубрике предлагается поговорить о репутации, которая очень важна в медиасреде, которую вы теперь как начальник Главного управления по делам печати курируете. Как бы вы сами охарактеризовали свою репутацию?

- Смотря о какой репутации идет речь. В среде обывателей - она одна, в профессиональном сообществе может быть принципиально другой. Известны случаи, когда человек на работе тиран, а дома подкаблучник.

- Это вы про себя?

- Нет. Думаю, мне удается быть более однородным.

- То есть тираном?

- Меня, конечно, мягким не назовешь… Скорее упрямым, целеустремленным. Когда я устраивался в Главное управление, я, конечно, понимал, что будет серьезная проверка. Мою биографию смотрели, в том числе, и с точки зрения возможных репутационных провалов. Но я думаю, что для губернатора, когда он брал меня на работу, репутация была не ключевым критерием. Стиль Назарова – это делегирование полномочий. Он не должен вникать досконально в каждую мелочь, поэтому в команде нужны специалисты, которые бы хорошо ориентировались в проблемах и могли нести ответственность за их решение. Губернатор не любит, когда к нему приходят и говорят о трудностях. Я должен прийти и сказать варианты их преодоления.

- Видимо, не последним критерием был и тот, что вы работали в мэрии при Юрии Гамбурге.

- Рекомендации тоже имели значение.

- Перейдем к практической части репутации – зачем вы взялись реанимировать газету «Омская правда», выполнявшую в последнее время функцию не очень качественного агитационного листка? Не легче ли было убить ее и не мучиться?

- Я считаю, что эта газета в новом виде сможет конкурировать даже с интернетом. Мы взяли за образец киевскую газету «Сегодня», которая сделана с применением всех современных технологий верстки. Мы создали такой динамичный макет, плюс добавили своего…

- Журналистов «Омской правды» тоже будете модернизировать?

- Будем тренировать. Я бы, кстати, не стал драматизировать ситуацию по поводу профессионального уровня журналистов этой газеты. Там всегда были сконцентрированы лучшие перья области. Они как ученые-теоретики, которые разрабатывают какие-то свои гипотезы, никогда не попадающие в практику, но имеющие ценность в научной среде. Эти люди профессионально пишут, владеют хорошим русским языком, могут соотнести современные проблемы с классическими произведениями, сделать экскурс в историю. Проблема лишь в том, что они долгое время вынуждены были заниматься исключительно пропагандой.

- Журналистика это как спорт – пропустил лет 10, и потерял квалификацию…

- Не соглашусь, спортсмен, который ушел на покой, оброс жирком, через 10 лет спокойно может восстановить форму.

- Рекордов уже не поставит…

- Рекордов не будет. Но мы такую задачу и не ставим.

- А как же репутация журналистов, которая за это время приобрела явно негативный лоск?

- Такая репутация сложилась у них именно в журналистском сообществе, а среди читателей она совершенно другая. Мы между собой можем ехидничать, подкалывать друг друга - кто круче, а читатель смотрит иначе, судит от конкретного материала, он менее искушен.

- Вы же пытались в свое время делать в мэрии современную газету «Обозреватель». Эта идея ничем хорошим не закончилась.

- Я-то как раз, честно говоря, был против этого проекта. Но поскольку мой руководитель Александр Голев поставил такую задачу, я, естественно, участвовал в этом процессе. Но внутренне, никогда не принимал это издание. Я даже придя сюда, сразу высказал свою позицию — издание, рассчитанное на экспертную деловую среду, не может принадлежать государству. Оно не будет объективным по определению. Никогда. А не будет объективным - не будет востребованным у читателя.

- А «новая» «Омская правда» на кого рассчитана?

- На широкие слои населения. На рынке образовались потребности, которые пока в печатных СМИ никто не покрывает. Мы планируем к концу года выйти на тираж в 15 тысяч экземпляров.

- Виктор Назаров провозгласил принцип равноудаленности всех СМИ…

- Я бы «доточил» формулировку – равнодоступности всех СМИ. Пожалуй, губернатор имел ввиду именно это.

- Я это к тому, что у сайта вашего товарища Сергея Старовойтова «Суперомск» нынче пошли сплошные эксклюзивы. Даже знаменательное видео Назарова, где он критикует действия Анатолия Тиля, на этом портале появилось раньше, чем на государственном.

- Я честно признаюсь, не знаю, почему оно там появилось раньше. Я вообще порой не знаю, откуда что берется на «Суперомске». Бывает, звоню редактору и спрашиваю: «Ты откуда это взял?» У них есть свои источники. Я больше скажу, спустя пару недель после моего утверждения захожу к губернатору и спрашиваю его, мол, правда, что вы планируете такого-то назначить министром? Он отвечает, дескать есть такой вариант. Я говорю: «Так про это уже «БК» написал». Губернатор удивился. Я вообще о многих назначениях в правительстве узнавал с вашего сайта. Так что не сказал бы, что «Суперомск» более приближен, чем другие.

- Возвращаясь к вопросам о репутации… Сегодня, вспоминая ту ситуацию, когда вы работали на «12 канале» и «мочили» мэра Валерия Рощупкина испытываете ли вы стыд?

- Можно и так сказать. Думаю, мне еще не раз это аукнется. Я даже думал, если увижу когда-нибудь Рощупкина, подойду и по-человечески извинюсь. Конечно, то, чем я занимался на 12 канале… В общем, нельзя себя так вести. Вынужден признать, что тогда у меня была определенная степень незрелости жизненной позиции.

- Вы верили в то, что делали?

- Люди, которые в то время работали на «12 канале» сами себя убеждали, что верят в это. И Елена Чентырева до последнего верила в непогрешимость губернатора, иначе она бы просто сошла с ума.

- Почему вы тогда ушли с «12 канала»?

- Я страшно устал. Последний год перед увольнением работал в бешеном режиме. Приходил домой и не мог нормально спать, в голове бурлили фрагменты дня, как я отправляю корреспондентов на задания, как монтирую сюжеты. Еще чуть-чуть, и можно было загреметь в клинику с нервным срывом. Тогда я взял длительный отпуск – уехал к родственникам на Украину. Пособирал там грибы-ягоды, отдохнул. А когда возвращался домой, в поезде познакомился с дедами из Белоруссии, которые с упоением рассказывали, какой у них замечательный президент, как они его любят, как он много для них делает. Я тогда впервые подумал, что Лукашенко не такой злодей, каким его представляет российское телевидение. Я вернулся в Омск, вышел на улицу, осмотрелся по сторонам и сказал: «Нееее, на «12 канал» я больше не пойду».

- Вы же побывали и по другую сторону баррикад, когда работали в команде Виктора Шрейдера, которого «мочил» тот же канал.

- Сегодня я не стал бы упрекать журналистов «12 канала» за их работу – это настоящие профессионалы. Просто канал - это скальпель, очень точный хирургический инструмент, с его помощью можно спасать жизни, а можно вечером резать сумочки в парке. Я был и с той стороны, которая «мочила», и с другой - которую «мочили». Может быть, в моральном плане одно компенсировало другое.

- Это как русский Иван, который окунулся в молоко, в кипяток, студеную воду и стал добрым молодцом…

- Главное, я увидел, что травить человека - это не по-божески. Как бы ты к нему не относился.

- А вот многие были уверены, что когда вы придете в ГУ, тут же начнете мстить всем своим бывшим обидчикам…

- Если вы спросите меня, кто больше всего в тот период доставил мне неприятностей, я даже не смогу представить лицо такого человека перед глазами. Абсолютно искренне говорю. У меня нет зла, я все давно простил. Зачем сейчас тратить на это силы?

- Оставил его в должности, а затем проходишь мимо, вежливо здороваешься и думаешь: «Какой я все-таки благородный…»

- Нет, это же гордыня. Еще больший грех…

- В продолжение темы о грехах... В 2003 году вы работали в избирательном штабе Юрия Шушубаева и продвигали тот знаменитый гигантский мешок. Есть байка, что после поражения, Шушубаев нервно предложил всему штабу его теперь съесть. Не считаете, что тот проект негативно сказался на вашей репутации?

- Про съедение мешка - это очевидная глупость. Мне не стыдно, напротив, я считаю, что это был успешный и эффективный проект с точки зрения пиара. Благодаря тому мешку Шушубаева в городе сегодня каждая собака знает. Кто после него затевал в регионе такой же глобальный «мешок»?

- Наверное, только Михаил Сутягинский…

- Вы про кластер? Так Шушубаеву-то никто на это деньги из бюджета не давал.

- Вот, как раз говоря о бюджетных деньгах, как ни вспомнить про ваш проект «Домашней газеты», также профинансированный из бюджета вопреки всем принципам конкуренции.

- Вы говорите о конкуренции, а кто конкурирует с «Домашней газетой»? Она заняла абсолютно пустующую нишу на рынке. Я понимаю, к чему вы клоните, типа Ткачук и Старовойтов создали себе за бюджетные деньги предприятие, которое имеет материальную ценность. Да не имеет оно никакой материальной ценности. Сколько сейчас стоит «Домашняя газета»?

- Не знаю.

- Так вот я бы ее за миллион не купил. Главное в газете это коллектив и редактор. А само свидетельство о регистрации СМИ – ничего не стоит. Допустим, вы купите «Домашнюю газету», а завтра какой-нибудь толковый журналист увел весь коллектив и открыл такое же издание в соседнем доме, а вы будете сидеть с этим активом, не зная, что с ним делать. Главное - это интеллектуальная ценность.

- Ну, в данном случае, наверное, главное это все-таки 20-миллионный контракт с мэрией. Без контракта, кстати, газета умрет?

- Без контракта вряд ли она будет выходить. Хотя какой смысл от нее отказываться? Отзывы читателей отличные, на встречах со Шрейдером жители постоянно мучили его вопросом – почему им не приносят эту газету. Для мэрии она была очень эффективным инструментом. Об отзывах рекламодателей можно судить по росту объема рекламы в газете. Сегодня она приносит в месяц примерно 500-600 тысяч рублей.

- У нового мэра Вячеслава Двораковского есть «своя» «Омская Трибуна»…

- А кто ее знает? Кто ей доверяет? Каков тираж? По моим данным, эта газета вообще нигде не продается. А тираж заявляет всего несколько тысяч экземпляров. Да, платить за газету, которую печатают специально для тебя, и при этом отказаться от действительно массового издания со своей сформированной аудиторией, конечно можно. Но какой будет с этого толк?

- А кто знал «Домашнюю газету», когда вы выиграли это контракт?

- Мы ее три года создавали, сегодня она имеет свое место на рынке. А «Трибуне» еще только предстоит это место занять.

- Андрей Николаевич, в нашей традиционной рубрике предлагается поговорить о репутации, которая очень важна в медиасреде, которую вы теперь как начальник Главного управления по делам печати курируете. Как бы вы сами охарактеризовали свою репутацию?

- Смотря о какой репутации идет речь. В среде обывателей - она одна, в профессиональном сообществе может быть принципиально другой. Известны случаи, когда человек на работе тиран, а дома подкаблучник.

- Это вы про себя?

- Нет. Думаю, мне удается быть более однородным.

- То есть тираном?

- Меня, конечно, мягким не назовешь… Скорее упрямым, целеустремленным. Когда я устраивался в Главное управление, я, конечно, понимал, что будет серьезная проверка. Мою биографию смотрели, в том числе, и с точки зрения возможных репутационных провалов. Но я думаю, что для губернатора, когда он брал меня на работу, репутация была не ключевым критерием. Стиль Назарова – это делегирование полномочий. Он не должен вникать досконально в каждую мелочь, поэтому в команде нужны специалисты, которые бы хорошо ориентировались в проблемах и могли нести ответственность за их решение. Губернатор не любит, когда к нему приходят и говорят о трудностях. Я должен прийти и сказать варианты их преодоления.

- Видимо, не последним критерием был и тот, что вы работали в мэрии при Юрии Гамбурге.

- Рекомендации тоже имели значение.

- Перейдем к практической части репутации – зачем вы взялись реанимировать газету «Омская правда», выполнявшую в последнее время функцию не очень качественного агитационного листка? Не легче ли было убить ее и не мучиться?

- Я считаю, что эта газета в новом виде сможет конкурировать даже с интернетом. Мы взяли за образец киевскую газету «Сегодня», которая сделана с применением всех современных технологий верстки. Мы создали такой динамичный макет, плюс добавили своего…

- Журналистов «Омской правды» тоже будете модернизировать?

- Будем тренировать. Я бы, кстати, не стал драматизировать ситуацию по поводу профессионального уровня журналистов этой газеты. Там всегда были сконцентрированы лучшие перья области. Они как ученые-теоретики, которые разрабатывают какие-то свои гипотезы, никогда не попадающие в практику, но имеющие ценность в научной среде. Эти люди профессионально пишут, владеют хорошим русским языком, могут соотнести современные проблемы с классическими произведениями, сделать экскурс в историю. Проблема лишь в том, что они долгое время вынуждены были заниматься исключительно пропагандой.

- Журналистика это как спорт – пропустил лет 10, и потерял квалификацию…

- Не соглашусь, спортсмен, который ушел на покой, оброс жирком, через 10 лет спокойно может восстановить форму.

- Рекордов уже не поставит…

- Рекордов не будет. Но мы такую задачу и не ставим.

- А как же репутация журналистов, которая за это время приобрела явно негативный лоск?

- Такая репутация сложилась у них именно в журналистском сообществе, а среди читателей она совершенно другая. Мы между собой можем ехидничать, подкалывать друг друга - кто круче, а читатель смотрит иначе, судит от конкретного материала, он менее искушен.

- Вы же пытались в свое время делать в мэрии современную газету «Обозреватель». Эта идея ничем хорошим не закончилась.

- Я-то как раз, честно говоря, был против этого проекта. Но поскольку мой руководитель Александр Голев поставил такую задачу, я, естественно, участвовал в этом процессе. Но внутренне, никогда не принимал это издание. Я даже придя сюда, сразу высказал свою позицию — издание, рассчитанное на экспертную деловую среду, не может принадлежать государству. Оно не будет объективным по определению. Никогда. А не будет объективным - не будет востребованным у читателя.

- А «новая» «Омская правда» на кого рассчитана?

- На широкие слои населения. На рынке образовались потребности, которые пока в печатных СМИ никто не покрывает. Мы планируем к концу года выйти на тираж в 15 тысяч экземпляров.

- Виктор Назаров провозгласил принцип равноудаленности всех СМИ…

- Я бы «доточил» формулировку – равнодоступности всех СМИ. Пожалуй, губернатор имел ввиду именно это.

- Я это к тому, что у сайта вашего товарища Сергея Старовойтова «Суперомск» нынче пошли сплошные эксклюзивы. Даже знаменательное видео Назарова, где он критикует действия Анатолия Тиля, на этом портале появилось раньше, чем на государственном.

- Я честно признаюсь, не знаю, почему оно там появилось раньше. Я вообще порой не знаю, откуда что берется на «Суперомске». Бывает, звоню редактору и спрашиваю: «Ты откуда это взял?» У них есть свои источники. Я больше скажу, спустя пару недель после моего утверждения захожу к губернатору и спрашиваю его, мол, правда, что вы планируете такого-то назначить министром? Он отвечает, дескать есть такой вариант. Я говорю: «Так про это уже «БК» написал». Губернатор удивился. Я вообще о многих назначениях в правительстве узнавал с вашего сайта. Так что не сказал бы, что «Суперомск» более приближен, чем другие.

- Возвращаясь к вопросам о репутации… Сегодня, вспоминая ту ситуацию, когда вы работали на «12 канале» и «мочили» мэра Валерия Рощупкина испытываете ли вы стыд?

- Можно и так сказать. Думаю, мне еще не раз это аукнется. Я даже думал, если увижу когда-нибудь Рощупкина, подойду и по-человечески извинюсь. Конечно, то, чем я занимался на 12 канале… В общем, нельзя себя так вести. Вынужден признать, что тогда у меня была определенная степень незрелости жизненной позиции.

- Вы верили в то, что делали?

- Люди, которые в то время работали на «12 канале» сами себя убеждали, что верят в это. И Елена Чентырева до последнего верила в непогрешимость губернатора, иначе она бы просто сошла с ума.

- Почему вы тогда ушли с «12 канала»?

- Я страшно устал. Последний год перед увольнением работал в бешеном режиме. Приходил домой и не мог нормально спать, в голове бурлили фрагменты дня, как я отправляю корреспондентов на задания, как монтирую сюжеты. Еще чуть-чуть, и можно было загреметь в клинику с нервным срывом. Тогда я взял длительный отпуск – уехал к родственникам на Украину. Пособирал там грибы-ягоды, отдохнул. А когда возвращался домой, в поезде познакомился с дедами из Белоруссии, которые с упоением рассказывали, какой у них замечательный президент, как они его любят, как он много для них делает. Я тогда впервые подумал, что Лукашенко не такой злодей, каким его представляет российское телевидение. Я вернулся в Омск, вышел на улицу, осмотрелся по сторонам и сказал: «Нееее, на «12 канал» я больше не пойду».

- Вы же побывали и по другую сторону баррикад, когда работали в команде Виктора Шрейдера, которого «мочил» тот же канал.

- Сегодня я не стал бы упрекать журналистов «12 канала» за их работу – это настоящие профессионалы. Просто канал - это скальпель, очень точный хирургический инструмент, с его помощью можно спасать жизни, а можно вечером резать сумочки в парке. Я был и с той стороны, которая «мочила», и с другой - которую «мочили». Может быть, в моральном плане одно компенсировало другое.

- Это как русский Иван, который окунулся в молоко, в кипяток, студеную воду и стал добрым молодцом…

- Главное, я увидел, что травить человека - это не по-божески. Как бы ты к нему не относился.

- А вот многие были уверены, что когда вы придете в ГУ, тут же начнете мстить всем своим бывшим обидчикам…

- Если вы спросите меня, кто больше всего в тот период доставил мне неприятностей, я даже не смогу представить лицо такого человека перед глазами. Абсолютно искренне говорю. У меня нет зла, я все давно простил. Зачем сейчас тратить на это силы?

- Оставил его в должности, а затем проходишь мимо, вежливо здороваешься и думаешь: «Какой я все-таки благородный…»

- Нет, это же гордыня. Еще больший грех…

- В продолжение темы о грехах... В 2003 году вы работали в избирательном штабе Юрия Шушубаева и продвигали тот знаменитый гигантский мешок. Есть байка, что после поражения, Шушубаев нервно предложил всему штабу его теперь съесть. Не считаете, что тот проект негативно сказался на вашей репутации?

- Про съедение мешка - это очевидная глупость. Мне не стыдно, напротив, я считаю, что это был успешный и эффективный проект с точки зрения пиара. Благодаря тому мешку Шушубаева в городе сегодня каждая собака знает. Кто после него затевал в регионе такой же глобальный «мешок»?

- Наверное, только Михаил Сутягинский…

- Вы про кластер? Так Шушубаеву-то никто на это деньги из бюджета не давал.

- Вот, как раз говоря о бюджетных деньгах, как ни вспомнить про ваш проект «Домашней газеты», также профинансированный из бюджета вопреки всем принципам конкуренции.

- Вы говорите о конкуренции, а кто конкурирует с «Домашней газетой»? Она заняла абсолютно пустующую нишу на рынке. Я понимаю, к чему вы клоните, типа Ткачук и Старовойтов создали себе за бюджетные деньги предприятие, которое имеет материальную ценность. Да не имеет оно никакой материальной ценности. Сколько сейчас стоит «Домашняя газета»?

- Не знаю.

- Так вот я бы ее за миллион не купил. Главное в газете это коллектив и редактор. А само свидетельство о регистрации СМИ – ничего не стоит. Допустим, вы купите «Домашнюю газету», а завтра какой-нибудь толковый журналист увел весь коллектив и открыл такое же издание в соседнем доме, а вы будете сидеть с этим активом, не зная, что с ним делать. Главное - это интеллектуальная ценность.

- Ну, в данном случае, наверное, главное это все-таки 20-миллионный контракт с мэрией. Без контракта, кстати, газета умрет?

- Без контракта вряд ли она будет выходить. Хотя какой смысл от нее отказываться? Отзывы читателей отличные, на встречах со Шрейдером жители постоянно мучили его вопросом – почему им не приносят эту газету. Для мэрии она была очень эффективным инструментом. Об отзывах рекламодателей можно судить по росту объема рекламы в газете. Сегодня она приносит в месяц примерно 500-600 тысяч рублей.

- У нового мэра Вячеслава Двораковского есть «своя» «Омская Трибуна»…

- А кто ее знает? Кто ей доверяет? Каков тираж? По моим данным, эта газета вообще нигде не продается. А тираж заявляет всего несколько тысяч экземпляров. Да, платить за газету, которую печатают специально для тебя, и при этом отказаться от действительно массового издания со своей сформированной аудиторией, конечно можно. Но какой будет с этого толк?

- А кто знал «Домашнюю газету», когда вы выиграли это контракт?

- Мы ее три года создавали, сегодня она имеет свое место на рынке. А «Трибуне» еще только предстоит это место занять.