"В лице Рапацевич Путин показал нашим гражданам альтернативу несистемной оппозиции"

– Валерий Николаевич, даже в редакции многие удивляются, когда узнают, что «Омсктехуглерод», будучи фактически спонсором рубрики, не вычитывает материалы перед печатью. Интервью нашего последнего респондента заставило вас выступить со своей позицией. Вы считаете, что г-н Минжуренко перешел невидимую грань?
– Мы открыли дискуссионную площадку и в ее рамках обязаны исповедовать принцип Вольтера: «Я не согласен с вашим мнением, но готов умереть за ваше право его высказать». Прочитав статью Александра Минжуренко, я почувствовал в себе желание вступить в полемику. Со всем уважением к моему оппоненту, поскольку это выдающийся во всех отношениях человек, вращавшийся в свое время в кругах высокой политики и поэтому многое понимающий. И все же с некоторыми высказанными им мыслями я согласиться не могу.
– С какой мыслью вам особенно захотелось поспорить?
– Я не могу согласиться с оценкой Александром Минжуренко роли Путина в истории нашей страны. По сути, автор гиперболизирует значимость отдельного фактора. В частности синдрома ручного управления. Можно ли вообще управлять огромной страной, используя исключительно ручное управление?
– Что вы подразумеваете под ручным управлением?
– Единая жесткая централизованная система власти, при которой общество управляется не при помощи внутренних регуляторов, а посредством единого, как сейчас модно говорить в банковской среде, мегарегулятора. Путин же не управляет страной вручную, хотя бы потому что мы как минимум на пятьдесят процентов имеем рыночную экономику, а ею невозможно управлять из единого центра. И как бы мы не говорили о том, что малый или средний бизнес развит у нас слабо, деловая инициатива реально в стране не подавляется. Я могу об этом судить хотя бы на примере нашего проекта («Омсктехуглерод»), который никогда не имел региональной административной поддержки и по сей день ориентирован на собственное видение гармоничной модели общества. Модель Путина более сложная для того, чтобы можно было бы назвать ее ручным управлением. Безусловно, руководитель любой страны заслуживает критики. Какой бы благославенной страной не была, люди остаются людьми. Нет совершенных обществ и никогда не будет. Ругать Путина и примитивно говорить, что он, преследуя Навального, формирует десяток других Навальных – неконструктивно.
– А о чем говорит вся эта ситуация с делом Навального?
– В том числе и о том, что не могут Навальные управлять страной. По определению не могут. Хотя бы потому, что у них нет идеологии, нет стратегии развития, нет горизонтов и дорожных карт.
– Противодействие коррупции – это не идеология?
– Идеология по сути своей не может быть только отрицанием чего-то. Она должна объединять, быть созидающей. Посмотрите на трансформацию лозунгов во время митинговой стихии – от первой до последней Болотной площади. Начиналось все с каких-то гуманистических и либеральных лозунгов, а кончилось прямыми оскорблениями в адрес главы государства. Принцип «Сам дурак» всего лишь свидетельство собственного идеологического и организационного бессилия. Кстати, хочу напомнить, что лозунги, аналогичные Навальному, были и у Муссолини, и у Ким-Ир-Сена, я уже молчу про Гитлера. Все они в той или иной степени как репрессивные диктаторы старались пресечь чиновничий меркантилизм, который угрожал их тоталитарной природе режима.
– Что же с коррупцией не бороться?
– С коррупцией не надо компанейски бороться, ее надо пресекать на корню через совокупность факторов: политическая воля высшего руководства (Путин), общественная прогрессивная инициатива (Рапацевич), законы и их тотальное исполнение (правоохранительные органы и суды), публичный контроль (независимые СМИ), и знаменует этот перечень правовое сознание граждан (совесть и законопослушание). Вообще-то это все придумали еще в Древней Греции. Достаточно почитать Платона.
– А вот г-н Минжуренко считает, что случай с бабушкой Рапацевич фактически доказывает существование в стране метода ручного управления. Вы согласны?
– Категорически нет. Однозначно ее приезд и выступления были подготовлены и организованы именно в Москве. Местные лишь выполнили команду.
– Для чего Путину понадобилась Рапацевич с ее вопросом?
– Я бы расценил это как попытку Путина расшевелить российское общество и пробудить гражданское самосознание. Он продемонстрировал нам доблестный пример. В личности Рапацевич сфокусировалась история нашей страны, этапы развития нашего общества. Она не Божий одуванчик, ей не безразлична ситуация в целом, она хочет самореализации, причем очевидно, что никого не боится. Думаю, что не Навальный, а Рапацевич – истинный выразитель интересов гражданского общества, она способна бороться и побеждать, на равных общаться с президентом, губернатором. Путин ее выбрал за то, что она символизирует гражданское общество. Он фактически призывает: «Вперед, долбите этих бюрократов!» Какое же это ручное управление? Наоборот, это попытка открыть дорогу процессам саморегуляции общества. Его членам нужно ждать не воли доброго царя, а решать проблему на местах. А наш президент лишь стимулирует подобное действие хотя бы тем, что демонстративно укоряет мэра.
– Как вы оцениваете реакцию мэра на эту оплеуху?
– Реакция необычная, при всем моем уважении к Двораковскому: «Я с ней встречался, можете проверить журнал». Вместо того, чтобы понять главное, уловить путинский жесткий настрой по отношению к нерешенным проблемам в сфере ЖКХ руководство города зачем-то стало детально оправдываться. А ведь Путин прямо сказал, что ряд управляющих компаний аффилирован с руководством. Естественно, при таких обстоятельствах монополизм становится губительным фактором.
– То есть Рапацевич – герой нашего времени и показал нам его именно президент?
– В лице Рапацевич Путин показал нашим гражданам альтернативу несистемной оппозиции. Не просто ходить на митинги под предлогом борьбы с коррупцией, а мужественно бороться с ней, как, например, Рапацевич. Она не жалобщица, а реальный деятель. Она сумела отстранить управляющую компанию, попавшую в руки криминала, и сама организовала процесс управления. Ее пригласили не из-за того, что она якобы не смогла попасть на прием к мэру. Ее пригласили как положительный пример доведенной до конца четкой гражданской инициативы. Люди сами куют свое счастье и не ждут доброго царя. Ей ничья поддержка уже не нужна, она своего добилась. И этой старушке 85 лет. А где молодежь? Почему она даже не пытается? Настолько заражена цинизмом и неверием, что эту чиновничью вольницу можно побороть? Пусть следуют примеру Рапацевич, которая берет Берлин. Путин, которого смотрела в этот момент почти вся страна, прямо сказал: «Ребята, боритесь за свои права, а мы вас поддержим». И в качестве подтверждения своей решимости он показал простую гражданку, мужественную, неглупую, достойно прожившую свою жизнь женщину. Основа гражданского общества в инициативах снизу, а Путин публично оказал этим инициативам свое покровительство. Что в этом плохого? Это что ли ручное управление? Ручное управление – это пальчиком погрозить и выпустить нереализуемый указ.
– С Навальным, Рапацевич разобрались. Остается третий человек, которого многие прочат в герои за невинные страдания. Не случайно, что имя Ходорковского также прозвучало в прошлом интервью.
– Я бы не стал делать Ходорковского узником совести. Мне жалко этого выдающегося человека, он страдает. К сожалению, страдает не безвинно. Первый приговор уж точно законен. Ведь реально посадили Ходорковского за присвоение акций одного НИИ, фактически за рейдерский захват. История, увы, совершенно банальная. Пришел к Ходорковскому некий дружок и сказал: «Есть НИИ, которое загибается, но у него хорошее здание в центре Москвы. Давай приберем к рукам?» Зачем клюнул на это Ходорковский, я не знаю. Но это было преступление в чистом виде, рейдерская атака. За налоговые схемы он получил бы скорее всего условный срок. А здесь статья 159 «Мошенничество». Мы знаем, что такое рейдерские атаки, подобная же стратегия была применена против нас. И если бы не поддержка Путина – прямо об этом заявляю – все могло бы обернуться по другому. Напрямую к президенту обратился коллектив нашего предприятия. Мы не знаем, как реагировал на это Путин лично, но Верховный суд в кратчайшие сроки рассмотрел наше дело и признал абсолютно незаконным решения Омского областного суда, что сказалось, вероятно, на бесславном завершении карьеры председателя Омского суда Пронникова.
– Это ли не признак ручного управления?
– Нет. Это молниеносная реакция высшего государственного руководства на опасные аномалии, которые допустила местная власть. Гражданское общество строится на саморегуляционных принципах, но если возникают местечковые патологии, с которыми общество не справляется, верховная власть обязана вмешаться. Помимо стратегии для власти нужна еще и система оперативного контроля. Например, против нашего современного инновационного проекта в заговор были вовлечены: председатель суда Пронников, председатель налоговой инспекции Погребняк, замначальника УВД Мингалев, покровительствовала им тогдашняя власть, в лучшем случае при безучастии других правоохранительных органов. Учитывая масштабность заговора, понадобилось участие руководства страны в наведении порядка среди государственных институтов в регионе, поэтому такая форма так называемого ручного управления как способ борьбы с патологическими общественными явлениями, при которых местная власть выглядит либо как соучастник, либо как наблюдатель, я считаю абсолютно эффективными и необходимыми.
– Как вам кажется, а почему именно омский мэр получил оплеуху в виде «поросенка»? Не думаю, что в других городах проблемы ЖКХ с блеском решены?
– Более того, в России есть города-миллионники, где ситуация с ЖКХ гораздо хуже, чем в Омске. Но Омск прозвучал громче, потому что в последнее время у нас началось необычное оживление вокруг ресурсных компаний. Где-то прогрессивная, как в случае с «Водоканалом», а где-то прямо противоположная, как с «Омскэлектро». То, что здесь зрела некая авантюра, уже очевидно. Вероятно поспешное отступление Двораковского от ситуации с «Омскэлектро» говорит о том, что Москва неожиданно для заинтересованных игроков заострила внимание на этом процессе, и Омск попал в поле зрения верховной власти. Поэтому выступление Рапацевич и ситуация с «Омскэлектро», с моей точки зрения, в какой-то степени взаимосвязаны. Отсюда и эта так называемая оплеуха. Она как бы мягкое предупреждение, профилактика. В эмоциональные оценки лучше не вдаваться. Важно услышать слова Путина, который прямо сказал, что за процессы, в которые вовлечен Двораковский, ответственен также губернатор. Это тоже хорошая форма ручного управления – борьба с возможными мутациями общества через публичную профилактику. Профилактика же – это лучший вид терапии.


Статья подготовлена при организационной и финансовой поддержке ООО «Омсктехуглерод»