Утром третьего сентября на Чокана Валиханова жизнь течет неспешно. Пара благодушных родительниц с детскими колясками курсирует вдоль и поперек. Топает на работу клерк при галстуке и документах. Торжественно несет себя и торт в коробке девушка на шпильках. Стук каблуков по свежей тротуарной плитке «омского Арбата» на время разрывает сонную тишину.
В конце улицы высится стеклянный арт-объект: то ли парус, то ли гигантская арка – воплощенная мечта ­зеркалозависимого Нарцисса. О том, что это фонтан, догадываются лишь те жители, которые вчера после полудня наблюдали фееричное официальное открытие улицы.
Вчера здесь все было иначе. Количество «людей в черном» зашкаливало. Солнце отражалось в футуристических стеклянных конструкциях, «разбросанных» по Валиханова в строго заданном беспорядке, и в темных очках «безопасников» всех мастей. Уклоняясь от их пристальных взглядов, широкий поток омичей менял свою траекторию, плавно обтекая явных служителей закона. Впрочем, неявных – молодых, коротко стриженных, в «штатском» – хватало и в толпе.
Двигались к фонтану: было обещано, что в этот праздничный день омичи наконец получат доказательство того, что это не просто аллегорический символ «Газпрома», «крестного отца» реконструированной улицы.
Глава энергетического концерна Алексей Миллер, прилетевший специально­ на открытие улицы, не заставил себя ждать. Он шествовал мягкой расслабленной походкой, в которой не читалось ни малейшего напряжения. Омский губернатор рядом с ним смотрелся по-военному собранно и подтянуто. Столичный миллионер выглядел естественно-торжествующим, глава области – старательно-торжественным.
Делать «хорошую мину при плохой игре» – умение, которое в нашей стране государственному деятелю любого ранга приходится впитывать вместе с «молоком» партии-матери. Чем дольше время службы и выше статус – тем лучше получается. Омский губернатор пока не особо поднаторел в этом навыке. Старательно улыбаясь, он шел, будто раздвигая плечами плотное электромагнитное поле, в котором регулярно пролетают сигналы об откровенной слабости и несамостоятельности рулевого области. Губернатор напоминал Гулливера, опутанного веревочной сетью хитросплетенных скандалов. ­Побег министра Меренкова, «игра в прятки» министра Алексеева, арест первого замгубернатора Гамбурга, «свежая» история с внезапно депортируемым из страны омским раввином Кричевским, наконец, цистерна молока, вылитая «под ноги губернатору» одиозными фермерами Гордиенко… А ведь в следующий раз они пообещали пригнать к омскому «белому дому» не молоковоз, а грузовик с навозом, как будто его в губернаторской жизни без них не хватает... Вряд ли Назаров даже сегодня, в праздничный для Омска день, мог двигаться так же легко и непринужденно, как его экс-босс, любитель чистокровных скакунов и футбольных матчей.
Наверняка и шагающий рядом Миллер, которому Омск (по его собственному признанию) давно не безразличен, в курсе вышеперечисленных историй. Вопрос в том, отдает ли глава российской корпорации себе отчет в том, что косвенно именно он виноват в событиях, происходящих нынче в этом «почти родном» ему городе? Ставит ли он себе в заслуги кроме двухмиллиардной реконструкции одной омской улицы масштабную кутерьму по дискредитации власти? Ведь, по сути, она сегодня стала возможна лишь потому, что ­когда-то с его подачи мелкий клерк «Газпрома», руководящий ­двумя ­десятками ­сотрудников, вдруг был назначен руководить проблемной Омской областью…
Да, не будь у нас губернатора из «Газпрома», не было бы, скорее всего, и обновленного, модного, яркого бульвара в центре города. А сколько, возможно, всего другого не было – такого же яркого, скандального, шокирующего?
Увы, история не знает сослагательного наклонения.
Пока же Миллер всеми способами старался показать, что поддерживает своего воспитанника. В интервью журналистам через каждое слово повторял как заклинание: «Мы с Виктором Ивановичем» («обсудили», «договорились», «прогулялись ночью по городу», «тесно сотрудничаем», «планируем» – нужное подчеркнуть). Демонстративно обнимал бывшего подчиненного, похлопывал его по спине. Во время губернаторского выступления стоял позади, демонстрируя жителям, видимо, что Назаров в лице «Газпрома» ­по-прежнему имеет надежный тыл. Сам же, подойдя к микрофону, пообещал, что реконструкция улицы, ­носящей имя ­казахского ­просветителя, – лишь начало ­полномасштабной акции по переделке Омска. «Газпром», мол, готов замахнуться на реконструкцию Любинского проспекта, сделать из него по-настоящему имперскую улицу, парадную и великолепную (судя по всему, если эти планы будут претворены в жизнь, двумя миллиардами точно дело не кончится).
Когда фонтан чиновничьего красноречия иссяк, забил наконец фонтан настоящий. Оставив жителей города наслаждаться видом на Иртыш сквозь мистический зеркальный треугольник, хозяева праздника мгновенно расселись по тонированным авто и отбыли – говорят, на улицу Ленина, чтобы не откладывая в долгий ящик прикинуть, как и что.
Помогут ли публичные объятия Миллера прибавить очков репутации Виктора Назарова в эти смутные времена? Время покажет. С одной стороны, не зря дружеские объятия сравнивают с беспроигрышным подарком – и по размеру всегда подходят, и вернуть не стыдно…
Впрочем, стоит помнить, что ничто не ограничивает твою свободу так, как крепкие объятия.