Омский свинобизнес в пермском моногороде

В ряду главных героев омской бизнес-истории за 2017 год Сергей Головачёв выглядит довольно неоднозначно: в его случае это не история успеха, а нечто прямо противоположное. Начиналось всё хорошо: был договор на полувековую аренду свинокомплекса в Пермском крае (посёлок Майский, река с красивым названием Сюзьва, до столицы края – 55 км), были (по-видимому) планы этот свинокомплекс купить и обещания местных властей, что всё как-нибудь устроится.
Но всё пошло вопреки сценарию, и первым ударом по уральскому свинобизнесу омича, похоже, стали «антисанкции». Парадоксальным образом они, вместо того, чтобы помочь местному производителю, открыли доступ на российский рынок демпингующим бразильцам – и цены на свинину начали падать ещё в 2015-м, сразу после заключения первой сделки по «Свинокомплексу Пермскому». 46 миллионов прибыли в 15-м году превратились в 314 миллионов убытка в 16-м, заставив незадачливого арендатора грустить о «виртуальном доходе», которого в реальности никогда не будет. По-видимому, уже эта рыночная метаморфоза сделала свинокомплекс на берегах Сюзьвы менее привлекательным – со всеми его десятками тысяч хрюшек и сотнями миллионов долга – так что неудача в поисках варианта, чтобы всё это приватизировать, пришлась весьма кстати.
Некстати было другое: реакция на происходящее жителей посёлка Майский. Обитатели российских «моногородов» в принципе не склонны соглашаться с аргументом про «невидимую руку рынка», и майцы это показали предельно чётко – забастовками, угрозами написать Путину и даже созданием «Комитета общественного спасения» (название этому органу придумал, видимо, человек, знакомый с историей Великой французской революции).
Радикальные настроения охватили майцев из-за невыплаты денег, слухов о массовом забое супоросных маток и о вывозе уральских свиней на Восток. Идея временного свинопровода из Урала в Сибирь местных жителей не устраивала совсем: они подозревали, что маржа остаётся там, где звучит последний хрюк четвероногих путешественниц. Головачёв же в привычном для нынешних времён стиле рассказывал про неких людей, которые «выводят» его работников на акции протеста в своих целях. Сейчас таких людей (неважно, выдуманных или нет) обзывают «политиканами», а совсем скоро, видимо, будут честить наймитами «гадящей англичанки», и это будет в одном смысловом ряду с «комитетами» и прочим якобинством.
Были и другие аргументы, чуть более по существу. Про вывоз свинины только в виде туш, про исправное несение тяжёлой, но до поры подъёмной ноши в виде платежей по накопившимся при прежних хозяевах кредитам. Инерция в любом случае велика, и предприятие невозможно вывести из кризиса мгновенно – но времени Головачёву не дали. В довершение всего в Перми поменялась власть, и прежние неофициальные договорённости потеряли актуальность.
Как это бывает, некоторые действия предыдущей администрации начали казаться подозрительными – и УФАС потребовало вернуть краю 200-миллионную субсидию как выданную с нарушениями. Местный минсельхоз это требование поддержал и усилил, предложив ввести на предприятии наблюдение, а на свиней наложить арест, чтобы разобраться с долгами без резких движений. Наконец, осенью стало известно, что головачёвская компания «Сибэнергия», которая, собственно, арендовала через специальное АО свинокомплекс с его свиными «активами» и кредитным «пассивом», продана какой-то московской конторе за 1 (один) рубль.
Так закончилась история о бизнес-экспансии одного омича на Запад. Видимо, теперь уральские свиньи останутся на родине до своего последнего часа. Поможет ли это революционным майцам – отдельный вопрос.