"И нет в спектакле никакого лукавства"

Театр «Мастерская» создан лишь в 2010 г. художественным руководителем Григорием Козловым на базе актерско-режиссерского курса Санкт-Петербургской академии театрального искусства (­СПбГАТИ). Театр получил здание бывшего театра «Буфф», с 2012 г. стал государственным и начал быстро развиваться.
СМИ осыпали «Мастерскую» потоком похвалы: лучший театр Петербурга, магнетический, волшебный, великолепный, потрясающий. Действительно, в рейтинге лидера международной туристической индустрии театр занимает первое место среди драматических театров Северной столицы. У нас нет возможности ­оценить ­объективность восторгов почитателей этого театра, т.к. необходимо было бы смотреть другие его спектакли. Предметом анализа является лишь один спектакль, который привезен в Омск – «Записки юного врача». По одному спектаклю делать основательные выводы некорректно еще и потому, что играет в нем лишь один артист – Максим Блинов.

Скажу сразу, после просмотра спектакля выше приведенные восторженные эпитеты мне показались преувеличенными, хотя зал горячо приветствовал артиста, слышались даже несколько криков «браво», и зрители долго не хотели расходиться. Отчасти и по этой причине мне захотелось сделать анализ спектакля, чтобы и самому убедиться в основательности благотворного воздействия игры артиста на души зрителей. Обычно они восторгаются всем, что им покажут, и даже зачастую чем безнравственней спектакль, тем неотразимей упоение обывателя. Негодные спектакли просто потихоньку исчезают со сцены под всё более тихие аплодисменты.
Накануне я прочитал рассказы Михаила Булгакова, которые должен был увидеть завтра на площадке Пятого театра. Читал неотрывно, временами ­сдерживая ­чувства, когда, к примеру, молодой доктор, впервые в жизни взявший скальпель и пилу, отрезал ногу девушке, попавшей в мялку, т.е. в механизм для разминания льна. Артист дословно пересказывал, декламировал, играл текст рассказов, но такого переживания у меня уже не было, вероятно, потому, что я знал подробности дальнейших событий. Рассказы прочитаны добросовестно и лишь с некоторыми сокращениями. Мне по привычке ожидались какие-либо режиссерские неожиданности, но их не оказалось. Спектакль со всей очевидностью оказался не режиссерским, а актерским – редчайший случай на территории России, особенно среди модных режиссеров. СМИ сообщают, что таков творческий почерк руководителя театра Григория Козлова вообще. Его присутствия как бы не ощущалось вообще, хотя он значится режиссером данного спектакля.
Докторские рассказы Булгакова (1891-1940) глубоко воздействуют на человека не только потому, что он талантливый писатель, но и потому, что они автобиографичные. Окончив в 1916 г. ­медицинский факультет Киевского университета, он работал врачом в селе Никольском Смоленской губернии и сам переболел тифом в 1920 г.
Итак, в больницу привезли умирающую девушку, попавшую в мялку – это главный рассказ. Вот ее состояние, описанное Булгаковым: «Левой ноги, собственно, не было. Начиная от раздробленного колена, лежала кровавая рвань, красные мятые мышцы, и остро во все стороны торчали белые раздавленные кости. Правая была переломлена в голени так, что обе кости концами выскочили наружу, пробив кожу. От этого ступня ее безжизненно, как бы отдельно, лежала, повернувшись набок». Такой страшный натурализм писателя был бы находкой для многих режиссеров, чтобы сделать очередной триллер. Они истерзали бы рассказы Булгакова, как крестьянскую девушку истерзала мялка.
Однако режиссер и вместе с ним актер Максим Блинов пошли по пути традиционно русского психологического театра. Они показали мучительную до отчаяния борьбу булгаковского врача с самим собой за спасение девушки. Ему проще было не делать операции, она умерла бы в палате, и спроса с него никакого не было. У нее уже вытекла большая часть крови. Так советовал ему и младший медицинский персонал, которого артист сам же и изображает. Умри она на операционном столе, он должен был бы оправдываться в соответствующих инстанциях и к тому же терять свой профессиональный авторитет. Юный доктор принимает на себя ответственность, как подлинный мужчина и человеколюбец. Он отрезает пациентке раздробленную ногу, другую заключает в гипс, она выздоравливает, и он дает ей направление в губернский город для изготовления протеза.
Доктор совершает подвиг в евангельском по существу духе: возлюби ближнего как самого себя. Только на этом месте своего анализа мне становится понятна такая признательная реакция преимущественно молодежного зрителя. С окончания советской эпохи отечественный театр отказался от показа положительного героя. Критики толковали только о поиске такового, который взял да и пропал за ненадобностью. Появились престижные занятия проституцией, мошенничеством, бандитизмом. И вот подлинный положительный герой вдруг возродился в Петербурге, в молодежном театре под руководством зрелого Мастера.
В самом деле, молодой врач из столичного города направлен после университета в село с непроезжими дорогами, снежными зимами и отсутствием электричества. Он остается там только из чувства долга и по голосу своей совести, принимая порой по сто с лишним пациентов в день. Интересно отметить также, что юный доктор, от лица которого идет рассказ, ни разу не поднимает вопрос о своей зарплате, он просит только прислать еще одного доктора. Он совершает подвиг, но не тот, который мгновенно осуществляется на фронте под влиянием аффекта, а постоянный подвиг самопожертвования, жертвования своим временем, здоровьем, развлечениями, о которых даже нет и речи. В спектакле повествуется целый ряд сложнейших случаев из медицинской практики. За год доктор принял 15 613 больных, стационарных 200, а умерло только шесть.

Невольно напрашивается сравнение с нынешними врачами, ставшими в ­большинстве своем безразличными и равнодушными, и состоянием медицины в целом. По данным Росстата, количество больниц в России в 2000-2015 годах сократилось в два раза, количество мест в оставшихся больницах сократилось на 100 тысяч. Медицина отброшена на 85 лет назад. В год закрывается 353 больницы, и через три года количество медучреждений достигнет трех тысяч, т.е. уровня Российской Империи 1913 года. Очень нужны сегодня такие доктора, как в рассказах Михаила Булгакова, переживающие и страдающие за каждого больного, да где же их взять? Общество поражено проказой наживы, стяжательства, алкоголизма, наркомании и прочих неизлечимых пороков.
Артист Максим Блинов лишь добросовестно пересказывает рассказы Булгакова, не делая и намеков на разрушение современной народной медицины, но текст Булгакова резко накладывается на современные реалии и заставляет зрителей думать. Играет он замечательно, весь реквизит используется по назначению: висящая керосиновая лампа-молния, пышущая жаром печурка на дровах, медицинский саквояж, с которым он вальсирует на свой день рождения; солидный чемодан из прошлого, оригинальный светящийся операционный стол, наружный фонарь под названием Леопольд Леопольдович – имя предыдущего врача. О нем в спектакле говорится отдельно, как о враче высокой квалификации и замечательном человеке.
Действие происходит в 1916-1917 годах, т.е. в еще Царской России, и обратим внимание на состояние медицины на селе. Доктор ­рассказывает: «инструментарий в больнице был ­богатейший», «в аптеке не было только птичьего молока», «шкаф был битком набит книгами, одних руководств по хирургии на русском и немецком языках я насчитал бегло около тридцати томов». Сам он занимал шесть комнат в двухэтажном жилом здании, двухэтажное здание больницы стояло отдельно рядом с флигелем для младшего медперсонала. Михаил Булгаков не из тех, кто мог говорить неправду.
Славными людьми были врачи в дореволюционной России, представляли подлинную интеллигенцию. Они принимали клятву Гиппократа не шутки ради, как это делается сегодня. Зрители провожали артиста благодарными аплодисментами, вновь и вновь вызывая его на сцену. Интересно то, что я впервые отметил сходство своего мнения с оценкой ­спектакля ­некоторыми омскими руководителями. На выходе из театра я встретился с министром культуры области Юрием Викторовичем Трофимовым и с интересом отметил, что он тоже обратил внимание на актерский, а не режиссерский характер спектакля и что публике всё равно, актерская эта работа или режиссерская, главное, что она несет свет, а не тьму.
Совсем откровенным, как мне показалось, был у меня и разговор с председателем Законодательного Собрания области Владимиром Алексеевичем Варнавским. Я спросил его, к какому выводу подводит образ булгаковского доктора, и он, не задумываясь, сказал, что большего проявления души хотелось бы ожидать от наших докторов.
Искренне и с любовью сделан спектакль. В заголовок этого материала мной вынесены слова Иисуса Христа, сказанные Им в адрес Нафанаила, что в том «нет лукавства» (Ин. 1: 47). Также нет лукавства у режиссера и актера, создавших данный спектакль.
Считаю уместным сопроводить данный материал картиной чудесной художницы Галины Серебряковой. Содержание картины не только перекликается с рассказом Булгакова по теме, но и по душевной красоте русских персонажей предреволюционной эпохи.