«Мне бы хотелось сказать вам, что Лавров пошутил, или, что его комментарии сродни тому, что в свое время выдал Тони Блэр, призвав выпустить из тюрьмы персонажа известного британского сериала. Но он отнюдь не шутил. Министр иностранных дел на самом деле полагал, что Россия стала жертвой злого умысла (скорее всего европейского), и нужно было что-то с этим делать», - иронизирует автор и продолжает: «Если супердержава подобным образом реагирует на Евровидение, то, занимаясь более важными вопросами, например, Сирией, можно ожидать, что все будет намного сложнее. И настолько сложно, что некоторые читатели просто захотят, чтобы ничего этого просто не было», - цитирует журналиста BBC.

Потом Аронович в красках живописал естество России. "Правильно сказал Черчилль о России, - подумают они. – Это загадка, завернутая в нечто, находящееся внутри одной из тех матрешек, запертой в столе затопленного офиса на заброшенном заводе в Омске. Разбудите меня, когда мы будем обсуждать мусульман или гомосексуализм", - вовсю куражится в красноречии Ааронович.

Далее колумнист прошелся по Ельцину, Путину, Горбачеву и Медведеву. Когда пала Берлинская стена, а затем Борис Ельцин выступал с брони танка, чувство триумфа, смешанного с облегчением, наполнило Запад. Свобода победила, а русские, казалось, стали нашими новыми демократическими друзьями, и мы все вместе могли пожинать плоды мира. Но нужно признать, что за последние 20 лет иметь дело с Россией стало не проще, а наоборот. И чем дальше, тем хуже, пишет автор.

У России есть объяснимые интересы в Сирии: от возможности доступа к портам Средиземного моря до торговых и военных связей с правительством Асада. Однако сирийский кризис является лишь ярким проявлением процесса, происходящего в России последние десять с половиной лет. Также это было заметно в запугивании соседей, например, Грузии, использовании торговли и источников энергии в качестве орудий внешней политики в Европе. Предоставление убежища британскими властями таким людям, как Борис Березовский, было расценено, как поддержка врагам России, пишет колумнист.

Мы очень обиделись, когда Россия отказалась экстрадировать подозреваемого в убийстве Александра Литвиненко в 2006 году. Но через некоторое время мы вновь были готовы к улучшению отношений. Мы, британцы, чрезвычайно практичны, пишет Times. Однако американцы были менее флегматичны, и для них последней каплей стало дело Сергея Магнитского.

Возможно, есть вина Запада в психологии путинизма – его паранойе, страхе, мелочности, мстительности, его стремлении запугать и проявлении ксенофобии, его уязвимости. Может быть, во время правления Михаила Горбачева мы считали Россию побежденным врагом, продолжает издание. Мы, британцы, верили во время недолгого правления Медведева на посту президента, что мы увидим в нем смягчение позиций, отход от мышления времен холодной войны и психологии Путина. В конце концов, от конфронтации устаешь. Лучше, когда все в порядке, - сообщает слова Аароновича BBC.

Игорь Федоров