Владимир Ярковой: «Я не знаю, что было в голове у судьи Козырина, когда он писал про высокий социальный статус обвиняемого...»

На следующий день после отмены приговора бывшему гендиректора ОАО «МРСК Сибири» Александру Антропенко председатель Омского областного суда Владимир Ярковой рассказал о причинах такого решения и роли в нем депутата Госдумы от «Справедливой России» Елены Мизулиной.

- Вопрос, по которому Антропенко привлекался к ответственности, дело давнее. Он в лице руководимой им компании обратился в арбитражный суд, где оспаривалась обоснованность налоговых претензий. Судами претензии налоговиков были признаны необоснованными. И решениями арбитражных судов сделки, которые легли в основу обвинения, были признаны законными. Главная проблема заключалась в том, что на момент рассмотрения уголовного дела изменилась статья 90-я Уголовно-процессуального кодекса РФ. Эта статья в корне изменила понятие судебной преюдиции. Старая редакция 90-й статьи признавала только межотраслевую преюдицию. То есть преюдициальным было решение только по уголовному делу и то с ограничениями, которые преодолевались в ходе расследования или судебного рассмотрения. Но новая редакция изменила ситуацию, объявив, что любое решение является обязательным для уголовного преследования. В такой ситуации судья Евгений Козырин оказался в сложнейшей правовой ситуации. Но в итоге он посчитал, что преюдиция на данное дело не распространяется. С другой стороны, он не совсем был уверен в безупречности своей позиции, поэтому это повлияло на выбор меры наказания.

- Как позиция Верховного суда и ваше решение соотносится с постановлением Конституционного суда, который ясно сказал: преюдиция имеет свои пределы, так как каждое судопроизводство имеет свой предмет доказывания, следовательно свои полномочия?

- В деле Антропенко преодолеть преюдицию можно, только если будет возбуждено уголовное дело либо по факту фальсификации доказательств в суде, либо по заявлению, что судья был предвзят. То есть сначала нужно осудить судью или кого-либо из сторон и доказать, что те представили в суд подложные доказательства, которые ввели его в заблуждение. И только после этого приговора можно отменить приговор по конкретному факту.

- В Омске рассматривались уголовные дела, схожие с делом Антропенко, в которых некоторые обстоятельства уже были установлены в рамках гражданских дел. Можно ли говорить, что сейчас пойдет массовый пересмотр уголовных дел подобного рода?

- Мы не ждем какого-то вала дел, поскольку сейчас появились опасения у следствия с появлением этой нормы о преюдиции. Поэтому дела в суд сейчас направляются полностью подготовленные. Дело Антропенко расследовалось еще в 2007 году, а изменения, касающиеся преюдиции, появились в конце 2009 года. Хочу, чтобы было понятно: никакой ангажированности не было. Я в этом убежден. Я сижу внутри этого процесса. Иногда судья, решая вопрос, находится на тонкой грани. Поэтому невольно как бы немного демпфируют ситуацию с назначением наказания. Ну, например, на первый взгляд безумное преступление, а смотришь - вроде не много дали. А там, возможно, присутствовали какие-то сомнения судьи, которые отразились при разрешении вопроса о наказании.

- Судья Козырин при вынесении приговора указал на высокий социальный статус подсудимого. Насколько оправдан учет этого фактора?

- Никак не оправдан. Он противоречит абсолютно все канонам. Я же не знаю, что произошло в голове судьи, когда он это писал. Вы же понимаете, наверное, что-то случилось с человеком. Не хочу давать определения этому. Совершенно неразумная ссылка. Здесь был какой-то психологический момент. Он очень образован, все хорошо понимает. Ну написал! Что теперь сделаешь?

- Могли ли судьи в Омске вынести решение, еще когда дело обжаловалось в президиуме в первый раз без позиции Верховного суда?

- Я сам сижу в надзоре. Есть вопросы, в которых ты можешь и вправе взять на себя ответственность, разрешив дело только в суде первой инстанции. Принять иное решение в надзоре - дело вообще исключительное. Вопрос преюдиции обсуждался нами широко, но нам необходимо было суждение вышестоящей инстанции, которая дает направление по оценке применения законодательства. На себя взять такую ответственность мы не могли. Человек типа Антропенко, имеющий преимущества в виде средств, будет жаловаться повсюду. Поэтому мы хотели услышать позицию Верховного суда.

- Какую роль сыграл в деле запрос депутата Госдумы Елены Мизулиной, поданный в Верховный суд через пару дней после жалобы Антропенко?

- Ничего обращение Мизулиной не значит. Мизулина как депутат может привлекать внимание к проблеме, но она не относится к тому кругу лиц, которые вправе вмешиваться в дело. Она не относится к сколько-нибудь влиятельным фигурам в нашей судебной системе. Ее мнение не так важно, хотя она и является разработчиком Уголовно-процессуального кодекса и она приложила к этому много сил. Я могу назвать множество депутатов, которые обращались ко мне. Это и Жириновский, и Гудков, и многие другие. Ну и что? Они политики, то есть, по сути, пересылочная инстанция. Но думаю, что Мизулиной двигали другие мотивы. Чтобы человек мог повлиять на какое-либо лицо, последний должен быть зависим. Ну какую зависимость от депутата Мизулиной могу иметь я, судьи Верховного суда или тем более заместитель председателя Верховного суда?

Записал Аскер Абишов