Жили когда-то на Руси доводчики и праветчики. Очень давно. Ещё до Двинской уставной грамоты, принятой в 1397 году. Они тогда правдой называли пошлину за вызов притомного к судебному ответу. То есть очевидца, бывшего при том, что происходило. И на вверенных им погостах - не кладбищах, а в поселениях - могли за правдивые деньги достать из-под земли любого свидетеля. Иногда в интересах читателей «Вашего ОРЕОЛА» я вынужден примерно так же искать исторических персонажей и с пристрастием допрашивать их. Но не ради выгоды, а во имя другой правды, которую именуют «истиной во благе».

Жанр мистификации мне позволял представить беседы с вечным жидом Агасфером, царём Иваном Грозным, римским императором Диоклетианом и даже с придуманным Козьмой Прутковым. Недавно отыскал немецкого писателя Бертольда Брехта, чтобы поговорить с ним о событиях прошедшего и настоящего времени в Европе, где ныне бродит призрак неонацизма. Вам остаётся только включить воображение и подумать над тем, что сказано. Итак…

- Господин Брехт, в 1934 году вы опубликовали в «Парижской ежедневной газете» (Pariser Tageblatt), принадлежащей эмигранту Владимиру Полякову, статью «Пять трудностей пишущего правду». Кому она адресована?

- Каждому человеку, кто в наши дни решил бороться против лжи и невежества...

- В Германии к власти тогда уже прорвались нацисты, и брошюры с вашим материалом в страну доставлялись подпольно. Какие качества должны быть присущи авторам в условиях тоталитарного гитлеровского режима?

- Трудности особенно велики для тех, кто пишет под властью фашизма. Нужно обладать мужеством, чтобы писать правду вопреки тому, что повсюду её душат. Умом, чтобы познать правду вопреки тому, что повсюду её стараются скрыть. Умением превращать правду в боевое оружие. Способностью правильно выбирать людей, которые смогут применить это оружие. И, наконец, хитростью, чтобы распространять правду среди таких людей. Именно последним качеством можно объяснить то, что брошюры о правде мы распространяли под «маскировочными» обложками с ложными названиями «Устав имперского союза немецких писателей» и «Практический справочник для оказания первой помощи». Тот, кто пишет правду, не должен ни заглушать, ни замалчивать её…

- Последние два десятилетия отмечены кровавым переделом мира и страшными бойнями. Ирак, Ливия, Сирия, Югославия, теперь вот Украина. Не кажется ли вам, что правда о событиях, опубликованная в западной прессе, - на самом деле пошлина с народов, которую из них выбивают силой оружия? Европа сейчас умиляется, глядя на личного призрака, обретающего плоть и мощь, и вместе с Америкой науськивает его на Россию. «Мужественные» европейцы как будто не видят надвигающейся коричневой чумы.

- Да, правда для них - лишь красивая фраза. Они громко предъявляют свои общие требования миру, который любит безобидных людей. Они требуют всеобщей справедливости, для достижения которой не сделали ровно ничего, и всеобщего права на ту добычу, в дележе которой сами давно уже участвуют. Особого мужества не требуется, чтобы в тех европейских странах, где это ещё позволено, пожаловаться в общих словах на испорченность мира, на торжество грубой силы и пригрозить грядущим торжеством разума. А ведь многие ведут себя при этом так, будто на них направлены жерла пушек, тогда как в действительности на них направлены лишь театральные бинокли.

- Вы утверждали, что многие писатели, равнодушные к сильным мира сего, не обращают внимания и на крики насилуемых. У них спокойна совесть, вместо поиска правды они уподобляются художнику, который расписывает натюрмортами стены тонущего корабля, или сообщают прописные истины. Понятно, что сказано о предвоенной Германии 30-х годов прошлого века, но очень уж это похоже на происходящее сегодня в Украине и вокруг неё.

- Совсем не просто решить, о какого рода истинах стоит говорить. Так, например, вполне соответствует действительности и то, что на стуле можно сидеть или что дождь льётся с неба на землю. В наши дни великие культурные страны у всех на глазах погружаются одна за другой в пучину страшного варварства. К тому же каждому ясно, что война, которую ведут внутри страны, не останавливаясь ни перед какими жестокостями, в любой момент может превратиться во внешнюю войну, в результате чего от всего нашего континента, возможно, останутся лишь груды развалин.

- У каждого времени - свои герои. В некоторых странах Европы, Прибалтики, в Украине ныне в чести люди, воевавшие на стороне нацистов. По вашим словам, почти невозможно представить себе, какие трудности приходится преодолевать писателям, чтобы создать образ, который найдёт мало-мальский сбыт. Почему? Находят же сейчас. Недавно на весь мир показывали репортажи из Киева про брутального украинского героя - грозу «прокуроров, жидов и клятых москалей». Оказалось, что он - садомазохист и его ногами били в морду проститутки.

- Хороший пропагандист может из ничего сделать что-то; чем лучше он, тем хуже может быть товар. Для того чтобы продать селёдку как селёдку, первоклассного продавца не требуется, но для того, чтобы выдать селёдку за щуку, необходим первоклассный продавец. Героев следует выбирать с величайшей тщательностью. Не следует говорить, что здесь невозможен никакой произвольный выбор и всё решает счастливый случай. Чтобы имя было у всех граждан на устах, его надо вложить каждому в рот. Общее правило, правда, несколько грубое - выбирать мертвецов. Жизнеописания некоторых людей выглядели бы получше, если б их жизнь была покороче.

- Вы имеете в виду сутенёра Хорста Весселя, ставшего символом нацистской Германии, автора знаменитой песни, и убитого сутенёром?

- Да. Профессия сутенёра - не очень красивая профессия. Он выступает в качестве предпринимателя на самом глубоком дне большого города, на том рынке, где акт любви обменивается на горячие сосиски. Мастер порнографии Эверс и мастер пропаганды Геббельс, специалист по обнажению и специалист по охмурению, объединились и выработали идеальные, потрясающие и героические причины, которые заставили Весселя переехать на Большую Франкфуртскую улицу к проститутке Эрне Енике. Якобы он снял дешёвую комнату в квартале, пользующемся дурной славой, не потому, что она была дешёвой, а потому, что хотел быть ближе к народу. Его жизнь - идеальная, потрясающая, героическая, и его смерть - идеальная, потрясающая, героическая. Это и в самом деле была отличная пропаганда. Из целого ряда тёмных пятен возник такой же ряд сияющих бликов…

- Господин Брехт, что бы вы посоветовали тому, кто хочет писать о фашизме, войне и стихийных катастрофах большого масштаба?

- Он должен стремиться к тому, чтобы его правда имела практическую ценность. Чтобы действенно высказать правду о бесчеловечных порядках, нужно вскрыть те их причины, которые можно предотвратить. Когда причины вскрыты, против бесчеловечных порядков можно успешно бороться…

«Ваш ОРЕОЛ» № 26 от 25 июня 2014 г.