В чем Белоруссия обошла Россию и почему США просчитались, введя санкции, размышляет Виктор Жарков, заместитель председателя комитета Заксобрания по собственности, член КПРФ и бизнесмен.

– Виктор Александрович, у вас нет ощущения, что власть собирается задушить бизнес?
– Все к тому и идет. Задача власти как раз убить малый и средний бизнес. Стране сегодня нужно открывать производства. А где брать людей? Когда олигархи приватизировали производства, они первым делом взялись разгонять рабочий класс, который был достаточно организован, чтобы постоять за себя. Система профтехучилищ приказала долго жить, политехнические вузы готовят юристов и экономистов. В итоге дошли до того, что работать на заводах некому. И зарплаты вроде предлагаются неплохие, но нет грамотных рабочих, нет инженеров, людей, которые двигают производство. И на руководящие должности некого ставить. А малый бизнес оттянул на себя немало людей, причем наиболее активных. Прикроют его, им придется идти на заводы. Это одна причина. А вторая – так устроено буржуазное общество, что большие акулы глотают маленьких рыбешек. Олигархи на малый бизнес смотрят как на конкурента и не прочь подгрести себе их деньги. По их меркам, невеликие, но много денег не бывает. Наглядный пример – «Мостовик», который уничтожается более крупным строительным бизнесом, конечно, не омским, и закон не может его защитить. Законы тоже пишутся для олигархов. Декларации о развитии малого и среднего бизнеса так и останутся декларациями.

– Зачем тогда вообще затевался весь этот «нэп»?
– Нужна была отдушина – в 1991 году накопилась усталость от тотального дефицита, от постоянного разрушения. Да, тогда появился бизнес, а следом активизировался бандитизм, выросли олигархи, растащившие государство. Тогда еще можно было пойти либо по китайскому пути, либо по тому, по которому мы зашли в тупик. Теперь мы как индейцы – ничего не производим, меняем нефть и газ на иголки и бусы.

– Как же тогда создавать производства?
– С начала. Как во время Великой ­Отечественной, когда в Омск эвакуировали заводы, которые начинали работать практически под открытым небом. Сейчас, пожалуй, это будет сложнее. Чтобы создать хороший ­эффективный завод, требуется десятилетие, и еще больше времени, чтобы заново научить людей работать.

– Вы сами бизнесмен, вам не жалко бизнес?
– Конечно, его нельзя душить, но он должен существовать в тех сферах, где государству нет смысла тратить ресурсы. Нельзя заводы отдавать предпринимателям. Да, собственно, уже все и отдали, и где производство, ради развития которого вроде бы и делалась приватизация? Я генеральный директор совместного российско-белорусского торгового дома «Минск», часто бываю в Белоруссии. Там государственная экономика. Малый бизнес – рестораны, автомойки, сервис – существует, но под жестким контролем государства. Нужна патентная система: раз в год купил патент, и работаешь. Зачем масса налогов, которые никто не платит? К тому же сократили бы госаппарат, налоговиков, которые бумажки перебирают.

– Чем занимается ваш торговый дом?
– Главная задача – создание совместных предприятий на территории России. Организую встречи, выставки, вожу наших руководителей в Белоруссию. Эта страна прошла большой путь, есть чему поучиться. В 1991 году у них вообще ничего не было, республика была большим сборочным цехом СССР. Начали с нуля, надо было создавать все. Сумели, обеспечили себя. А ведь в Белоруссии нет ни нефти, ни газа, задешево или задорого, но покупают у нас. Новополоцкий нефтепере­рабатывающий завод сейчас – лучший в Европе, очистку нефти довели с 76 процентов до 98, за топливом вся Европа и Россия выстраиваются в очередь. Белоруссия, как и Япония после Второй мировой войны, поняла, что ее спасут технологии и работоспособность. Предприятия государственные, оборудование давно не советское, передовое, современное, рабочий класс образованный, заработки хорошие. До сих пор действуют ­советские ­ГОСТы, в отличие от наших предприятий, которые в ­1991-м перешли на технические условия, самими же и сочиня­емые. Цены, понятно, у нас ниже были. Но они выстояли, выдавили иностранных конкурентов, народ понял, что платить надо за качество. Белоруссия опередила Россию не на один десяток лет. Но создание совместных предприятий идет трудно. Не так давно я встречался с Александром Григорьевичем Лукашенко, пять с половиной часов разговаривали. Он понимает – надо. И наши понимают. Но денег нет, у нас бюджет ­социальный, ­развития не ­предусматривает. У них ­тоже, вообще-то, социальный – 46 процентов идут на социальные выплаты, а 54 – на развитие производства.

– В Омской области 75 процентов бюджета запланировано на социальные выплаты...
– Думаю, уходят все 100. А куда идут остальные 25 – что, развиваются предприятия, строятся заводы? Да, мы должны обслуживать и федерацию, но хотя бы на начальном этапе можно было бы сделать другой расклад – 90 и 10. Если бы нефтезавод платил налоги не в Питер, а другие ­предприятия – не в Москву, у нас была бы самодостаточная область. Так ведь и не все 60 миллиардов область получает: 37 из них – кредиты. Нас заставляют брать кредиты, иначе не будут выплачены зарплаты, пенсии. Сейчас сокращают льготы сельским работникам культуры, а что в селе-то останется? Почты, школы, ФАПы закрывают. Дошло до того, что и доярками некому работать – остались одни пенсионеры. С такой политикой и последние рентабельные предприятия вымрут.

– Вы же депутат Заксобрания, вы принимаете бюджет?
– Наша фракция против такого бюджета, но все остальные голосуют «за»! Мы говорим – давайте не примем бюджет, это ЧП на всю страну. Пусть приедет комиссия из правительства, мы все объясним, покажем, что происходит в реальности. Нет, все «за», включая «оппозиционеров» – «Справедливую Россию». В Госдуме их фракция голосует против бюджета, а в Омске – за. Вот и принимается такой бюджет, царю докладывают, что все хорошо, майские указы выполняются. А мы кредиты берем, чтобы их выполнить.

– Но вы ведь еще и заместитель председателя комитета по собственности Заксобрания?
– Наше Заксобание изначально было лишено влияния на финансы Омской области, так составлен регламент. Горсовет решает про городские деньги, а у нас все решает правительство области. Всех устраивает опять же, кроме нашей фракции, а фракции – всего 10 человек. Все уже продано, в закромах области ничего нет. Доходы от эксплуатируемого имущества за год – 75 миллионов, это ничто для бюджета.

– А министр имущественных отношений недавно обещал продать областного имущества на 90 млн...
– Это планы такие, они каждый год возникают, и не значит, что выполняются. Из того, что осталось, – газораспределительные сети, сейчас их продают «Газпрому». Мы имели возможность как-то регулировать тарифы, теперь их будет регулировать «Газпром».

– Так ведь где-то надо брать ­деньги?
– Деньги в России есть. И у государства, и у олигархов, которые торгуют нашими с вами нефтью и газом.

– А как забрать у олигархов?
– Мы спрашивали у Лукашенко. Ликвидировать как класс!

– То есть экспроприировать экспроприаторов? Это реально юридически?
– Как делили страну, как приватизировали предприятия? Ведь не по закону, а по понятиям. Как раз реально вернуть государственное имущество по закону, который может принять Дума. Но такое случится, конечно, если в ней будет наше большинство, а не «Единой России». И это будет, процесс идет. Можно было для начала хотя бы прогрессивный налог ввести, как предлагает Олег Николаевич Смолин. Пускай бы учитель платил 13 процентов, а Дерипаска – 60. И ему на жизнь хватило бы, и людям. Сколько раз выносили этот законопроект на обсуждение, но олигархи-то против. Почему наши олигархи не любят Лукашенко? Потому что он доказал: государство может быть эффективным собственником.

– С деньгами происходит что-то непонятное: рубль падает стремительно. Это санкции виноваты?
– Правительству выгоден обвал рубля, чтобы выполнять свои социальные обязательства. Должно дать регионам сколько-то миллиардов – ну и даст, а то, что на них уже сделать можно гораздо меньше, его не волнует. А санкции нам не страшны, тут Обама просчитался. Россию санкциями не задавить, потому что у нас нет производства. Если бы было производство, оно было бы завязано на поставках, тогда санкции бы сыграли свою роль. Пока больше страдает Евросоюз. 

– Виктор Александрович, а куда же делись честные люди, жела­ющие работать на благо отечества?
– Их вымыло. Ведь пропало главное – уважение к честному труду, ­которое воспитывалось поколениями. История России с 91 года – это история великого обмана. Ваучеры, земельные доли… А сейчас готовится закон о частно-государственном партнерстве, платных услугах в бюджетных учреждениях, в частности – в школах. Пока дополнительных, но в кулуарах уже идут разговоры о том, чтобы до обеда учить тех, кто может платить, а после обеда на пару часов собирать тех, кто не может. Государство должно заботиться об образовании граждан, а оно думает, как их ободрать. Мы растим тупую нацию, разучившуюся работать. Как в 90-х Борис Николаевич шибанул клич: «Обогащайтесь, как хотите, берите столько суверенитета, сколько сможете», так все и продолжается. А людей-то воспитывать нужно. Откуда взялись фашисты на Украине?

– Откуда?
– 20 лет никто не занимался идеологией, учебники переписывали, как хотели. Люди уже впитали, что Бандера – герой, Ленин – враг. У нас тоже ни идеологией не занимаются, ни воспитанием патриотизма. Я бы единый учебник истории принимал через Госдуму, потому что это главный документ страны, то, на чем дети должны воспитываться.

– Напишут в едином учебнике про ГУЛАГ и великого Путина, и только ваша фракция будет против...
– Про ГУЛАГ мы не против. Напишут и про Днепрогэс, и про Магнитку, и про первого космонавта тоже. Надо еще посчитать, больше жертв унес ­ГУЛАГ или послеперестроечные 20 лет с Чечней, терактами? Большевики с 17 до 40 года смогли создать высокоиндустриальное государство, а что создала нынешняя власть за почти те же годы? Олигархи взяли деньги, но взять власть над умами – это труднее. Да, создали себе лидера, кланяются ему. Но боятся, что у народа просветлеют мозги. Действуют по старой схеме – чуть пошатнулось влияние, нужна маленькая победоносная война, и рейтинг подскочит. Люди в конце концов поймут, что все зависит от них. Всегда есть грань, после которой палка, которую сжимают, выпрямляется. Можно подделать 5-10 процентов голосов, но не 100.

Наталья Яковлева

Материал подготовлен при организационной и финансовой поддержке ООО «Омсктехуглерод».
Мнение респондента может не совпадать с позицией редакции и спонсора рубрики.

«Бизнес-курс» №50 от 24.12.2014 г.