Александр Минжуренко: Исконно русская непримиримость

То, что Россия - страна крайностей, замечено давно. Россиянам ­свойственно все делать с какой-то отчаянностью и «до упора». Они  -  ­максималисты и с трудом идут на компромиссы. У нас принято: «либо - либо» и «третьего не дано».

Воздержавшихся при голосовании у нас не любят и не уважают: у них-де нет своей позиции, они какие-то «беспринципные». Ну, а уж если проголосовал «за», то вполне естественно для нас тут же люто возненавидеть тех, кто голосовал «против». Даже после драки продолжают махать кулаками и доказывают, что их оппоненты ­какие-то недоумки или предатели. Да-да, именно так и не иначе.

В выражениях не стесняются и чувства меры не соблюдают: инакомыслящего надо стереть в порошок и обозвать его самыми грубыми словами, которые только имеешь в лексиконе. Возможно, потому у нас в истории долгое время вообще не было голосований, а если и были, то все голосовали единогласно. Так оно комфорт­нее, только так можно ­сохранить спокойствие и стабильность в нашем обществе. От греха подальше: никакого плюрализма. Большинство у нас всегда «подавляющее» и очень агрессивное.

Его представители уверены, что тот, кто думает иначе, чем они, тот обязательно иностранный агент или подкуплен какими-то врагами. Им и в голову не приходит, что этот человек просто имеет свое мнение и отстаивает его. Поэтому – лучше не дразнить это большинство: сомнет и растопчет. Вот потому у нас думающие, но слабовольные люди при открытом голосовании, под взглядами других нехотя присоединяются к большинству, они поднимают руку и одновременно опускают голову. Им неловко перед кем-то, перед собой. Их подавили.

Так было в советскую эпоху. Затем пришел плюрализм. И, казалось, то подавляющее единогласие уже никогда не вернется. Но нет. Самые влиятельные силы снова стали сколачивать абсолютное большинство, причем по старым рецептам, натравливая его на тех, кто не присоединился к нему. И снова люди бросаются на оппонентов с налитыми кровью глазами и напрягшимися жилами.

Почему же у нас никак не воцарится та самая политическая культура, которая характерна для других цивилизованных стран? Ведь там тоже есть расхождения во взглядах среди членов общества, там тоже существует много политических партий, которые борются за власть. Но там это выглядит вполне прилично. Нет, если команда противника найдет на вас компромат, то она его, конечно, использует в предвыборной борьбе. Но это должно быть строго документально доказанной правдой: клевета или домыслы оборачиваются бумерангом и потерей голосов. Поэтому там осторожно обращаются с этим обоюдо­острым оружием. Для нас же типично на выборах развертывание настоящей «вой­ны компроматов», в ходе которой вбрасывается столько недостоверной информации, что ей просто перестают верить. Границы между истиной и ложью предельно размыты. И, действительно, вопрос выбора между кандидатами становится для избирателей «вопросом веры»: они просто не верят компромату про одного и верят, возможно, ­клевете про ­другого. ­Потерявшиеся в этом море информации люди «голосуют сердцем», подчиняясь часто эмоциям, инерции, стадности («я – как люди»), привычкам голосовать за уже находящегося во власти человека и т.п.

В настоящее время попытка властей сплотить граждан вокруг вопросов внешней политики привела к известному успеху: большинство высказалось в поддержку действий руководства страны на международной арене. Однако это же и породило глубокий раскол в нашем обществе. Подавляемое меньшинство имеет собственный взгляд на происходящее. Но сейчас я бы хотел коснуться не сути расхождений, а продолжить разговор о том, КАК у нас идет диалог двух частей общества и как мы пытаемся достигнуть консенсуса. Ясно, что последнее сказано с иронией. А никак мы не ищем то, что нас может объединить, никак мы не ищем компромиссы. Стороны обмениваются обвинениями и оскорблениями. Настолько свирепо нападают друг на друга, что это уже напоминает холодную гражданскую войну. Некоторые радикалы из большинства уже неприкрыто обращаются к власти с гневными вопросами: почему это люди, думающие иначе, все еще на свободе? И это очень странно: ведь мы про­шли страшную кровопролитную гражданскую войну, перенесли «большой террор» репрессий, обрушившихся на невинных людей. Казалось бы, именно россиянам надо бережнее относиться друг к другу: мы же имеем такой трагический исторический опыт. Нам надо дружить между собой, но дружить не против ­кого-то – это озлобляет нацию и опасно, а дружить на какой-либо мирной позитивной платформе. А во главу ­угла поставить Человека, а не государство, доктрину или территории.

«Бизнес-курс» №24 от 01.07.2015 г.