«И тут он начал меня убивать», или Особенности русской бани

Сергей Гончаров избил администратора сауны, а через месяц сказал своей жертве «извините» и дал ей 3 с половиной тысячи рублей. Сегодня начался судебный процесс по этому делу.

Кировский мировой суд явно не избалован вниманием прессы, а потому сегодня включенные телекамеры и работающие фотовспышки смущали здесь всех – от мала до велика и от охранника до судьи. Смущена была и представительница гособвинения, которая дала «Антенне-7» интервью перед крыльцом в двух дублях. Из её рассказа, звучавшего, как положено, – то бишь, как выученный наизусть протокол, – следовало, что у пострадавшей были ушибы мягких тканей головы, а обвиняемый всё последнее время «зарабатывал денежные средства в лесах Ленинградской области». Потому он и смог приехать только к сегодняшнему заседанию.

Как именно зарабатывал в лесах главный герой процесса, выяснилось только позже, а до начала заседания у журналистов был кое-какой простор для предположений. Ещё было примерное знание о том, что же случилось 31 января этого года в сауне на проспекте Комарова. Напомним вкратце: двое мужчин средних лет отдохнули в номере, потом один из них ушёл снимать деньги с карточки, чтобы расплатиться, а второй вышел из себя в ходе какого-то телефонного разговора, набросился на женщину-администратора и начал её бить – в том числе и ногами. Избиение происходило, пока не появился охранник.

Представительница обвинения была настроена на своеобразный (для её профессии) оптимистический лад. «Сейчас помирятся за одно заседание», – предсказала она с улыбкой кому-то в окне, впечатывая шпильки в местный газон. Но иногда прокурорские работники оказываются очень далеко от истины, и сегодня – именно такой день.

Думать о примирении было сложно уже после первого взгляда на обвиняемого. Это рослый, массивный мужчина с угрюмым и решительным лицом, с коротко остриженными седыми волосами. Судя по озвученным в суде данным, ему 39, но выглядит он явно постарше. На общение Гончаров точно не был настроен: вопросы прессы игнорировал (при встрече в коридоре самым упёртым энтузиастам оставалось только заснять на видео широкую спину в красной футболке), а в здании суда, оказавшись под прицелом теле- и фотокамер, решил задать вопрос сам. Звучало это так:

– А почему вы меня снимаете без моего разрешения, я не понял?

Возражения на слова о законе о прессе всё-таки не последовали. Дальнейшее ожидание судьи прошло в полном молчании: у дверей и у пустой клетки операторы, на задних рядах пишущие журналисты и ровно один человек, пришедший не по работе, а впереди – двое. Обвиняемый, смотревший исключительно в окно, и пострадавшая (назовём её Екатериной З.) – худенькая, хрупкая 40-летняя женщина в жёлтом платьице, старавшаяся смотреть в противоположную сторону. «Ну прямо звезда!» – воскликнул вполголоса один из зрителей (подозреваю, что такую звёздность никому не пожелаешь).

Заседание началось с обращения адвоката к прессе. Видимо, слава Гончарову всё-таки не нужна, и поэтому защитник объявил, что людям с фотоаппаратами и телекамерами лучше уйти. Здесь будут озвучиваться персональные данные, говорил он, в том числе данные детей, это нельзя записывать. Судья Ковалёва, слыша обращение к журналистам через её голову, почти улыбнулась; рискну предположить, что она получила немного удовольствия, вынося отказ.

Далее герои тех событий 31 января официально представились. Тут было кое-что новое: Гончаров, как выяснилось, родился в 1977 году, у него двое «малолетних детей», работа водителем в каком-то ООО «КПГ» (судье пришлось переспрашивать дважды, чтобы выяснить, что занесло обвиняемого в те самые «леса Ленинградской области») и – вот это особенно интересно – судимость 2010 года выпуска.

Услышав вопрос «Были ли вы судимы?», Гончаров некоторое время будто бы вспоминал: «Был я судим? Или всё-таки не был?» После заметной паузы ответил утвердительно, а вот год вынесения приговора смог вспомнить только благодаря помощи судьи. Зато без запинки он назвал статью УК – 111, часть первая, три года условно. И, подумав, объявил, что свою вину признаёт – частично.

Ещё по ходу выступления Гончарова стали проявляться важные детали. Для потерпевшей (она сидела прямо передо мной) та история явно не прошла бесследно: у Екатерины периодически подёргивались голова и плечи. Когда говорил Гончаров и когда представительница обвинения читала вслух свои бумаги с описанием случившегося, эти подёргивания, кажется, становились сильнее.

Удивляться этому после рассказа пострадавшей не приходилось.

– Он говорил по телефону. Я не знаю, что там случилось, – это чужие разговоры, мне это неинтересно, но потом он бросился на меня и начал меня убивать. Убивать просто. Он бил меня и кричал: «Убью, (дальше нецензурно – Н.Э.), убью, убью»... Сначала схватил за волосы...

Представительница обвинения, как могла, помогала раскрыть все детали:

– Какой рукой схватил, видели? Боль вы в этот момент почувствовали? В каком количестве были нанесены удары? Какие телесные повреждения были нанесены?

А ответом было: «Не видела; почувствовала; не считала; всё лицо было синим, руки и ноги тоже». Плюс повреждения зубов. Плюс уход с работы, на которой Екатерина проработала всего месяц, и невозможность найти что-то новое («моё резюме нравится работодателям, меня приглашают на собеседования, а потом говорят «извините, нам нужны более активные люди», а я людей боюсь, я сломленный человек, у меня голова постоянно болит и кружится, нарушения памяти, и я всё это время без работы, я продала уже всё, что есть дома, а ведь у меня двое детей...»).

Собравшиеся в зале суда долго слушали рассказ о том, как вышедший из себя здоровенный мужчина бил женщину, наматывал её волосы на кулак, прижимал к стене, заталкивал под стол, наносил удары ногами.

– Да, я была уверена, что он меня уже убивает, – говорит Екатерина. – И я ничего не могла сделать.

Оказалось, что позже Гончаров всё-таки пытался «помириться». Рассказать об этом Екатерине явно было особенно трудно:

– Через месяц он сказал мне «извините» и дал три пятьсот.

Шестого июня адвокат передал пострадавшей ещё 10 тысяч. А сегодня, буквально на крыльце суда, перед самым началом заседания, Гончаров попытался договориться о примирении – за 100 тысяч рублей. Эти деньги его жертва уже не взяла: ей нужно, чтобы преступник понёс максимально строгое наказание.

На следующем заседании будут допрашивать свидетелей. Среди них упоминается некий Игорь Сергеевич Гончаров – возможно, это тот самый брат обвиняемого и подполковник полиции, о котором писали в связи с событиями 31 января. Нас ещё могут ждать важные открытия – например, о работе наших правоохранительных органов или о работе наших бань. Мнения о том, что мужчины редко ходят в бани по двое, а значит, и тут всё не так просто, уже звучат. Поэтому БК55 будет следить за развитием ситуации.