Спектакль Омского академического театра драмы «Причал. Воздух детства» по тексту Геннадия Шпаликова. Режиссер Борис Павлович.
В последнее время говорить и писать о сценаристе и поэте Геннадии Шпаликове, еще недавно совсем забытым, стало модно. Театр дает нам возможность познакомиться с его творчеством, но вначале о некоторых доступных сведений из биографии этого, похоже, незаурядного человека с трагической судьбой.
Геннадий Фёдорович Шпаликов родился в 1937 г., отец его погиб на фронте. Геннадий после окончания Киевского суворовского училища поступает в Московское высшее командное училище, но из-за травмы ноги комиссован. Из воспоминания одного из его друзей следует, что повреждение мениска тот получил из-за нежелания идти на экзамен по физике. Шпаликов якобы попросил ударить его по ноге, но тот промахнулся, попав по колену. Согласимся, нелепый и опасный факт членовредительства, но он вписывается в дальнейшую жизнь сценариста.
В 1956 г. Геннадий поступает на сценарный факультет ВГИКа и заканчивает его, учится там наряду с Василием Шукшиным, Андреем Тарковским и другими. В 1959 г. он вступает в брак с сокурсницей Натальей Рязанцевой, ныне она профессор ВГИКа, ей 80 лет. В 1962 г. она уходит от него по причине его пьянства. Со студенческой скамьи Геннадий Шпаликов пишет сценарии, но успех их сомнителен. Лучшими по его сценариям поставленными фильмами стали «Я шагаю по Москве» и «Я родом из детства», а единственная режиссерская работа его — фильм «Долгая счастливая жизнь». Тем не менее, однокурсники его называли едва ли ни гениальным, а неуспех его объясняли нежеланием признавать советскую систему власти. Таким его представляют и сегодня.
Геннадий женится во второй раз на одной из самых красивых актрис кино — Инне Гулая (1940-1990). В 1963 г. у них родилась также красавица дочь Дарья, которая окончила театральное училище и стала актрисой. Шпаликов всё больше пил, ушел из дома, перебивался у друзей и знакомых, просил на водку. 1 ноября 1974 г. он сделал подарок советской власти к празднику 7 ноября — повесился на своем шарфе в Переделкино. К этому времени он приучил крепко пить и свою супругу. Из-за его конфликтов с властью перестали давать роли и Инне Гулая, что приводило ее в состоянии депрессий. Она покончила с собой передозировкой снотворным.
Странный народ эти женщины, Инна Гулая вышла замуж, говоря простым языком, за алкоголика, вероятно, надеясь исправить его. Но, увы. Также и дочь Дарья Шпаликова недолго проработала актрисой, ушла в монастырь, в настоящее время находится в психоневрологическом интернате, и от былой красавицы не осталась и следа. Беру на себя смелость напомнить известную истину, что от пьяниц-родителей не может быть полноценного потомства.
Сценарий «Причал» с большим трудом в 1960 г. был запущен на киностудии «Мосфильм», но работа остановилась в связи с тем, что режиссер его, 25-летний Владимир Китайский, повесился на опушке подмосковного леса, приехав туда на электричке со своей веревкой. Какой-то злой рок тяготеет над сценарием «Причала» и всеми причастными к нему, он явился как бы гаванью для отправляющихся в мрачное царство Аида. С тех пор сценарий этот в кино никто не ставил, но вот Омский театр рискнул приобщиться к нему сам и привлечь группу поддержки — зрителей. Пожелав здоровья и долгих лет жизни режиссеру Борису Павловичу, отправимся в зрительный зал.
Спектакль вызывает чувства недоумения и разочарования с первых же минут. Оказывается, текст Шпаликова, предназначенный для кинорежиссера и кинооператора, просто прочитывается артистами, да еще и с заявкой на какое-то новое слово в театральной технике и эстетике. Например, чей-то голос говорит: «Она шла вдоль переулка», а сама идущая вторит: «Я шла вдоль переулка». Она, впрочем, никакая и не идущая, потому что сцена совершенно пуста, на ней нет никакого переулка, и идти некуда. И так весь текст в течение трех часов.
На фото режиссер Борис Павлович.
Режиссер не удосуживается хоть как-то разнообразить и оживить происходящее. Вот персонажи садятся рядом на двух обычных стульях, сидят неподвижно, никакого движения или шевеления, но чей-то голос доверительно подсказывает: «Они сели в машину». Или вот еще интересней. Сидят в той же «машине» уже трое, и про одного говорят: «Это собака», он подтверждает, что является собакой, хотя ничего собачьего в нем не заметно.
Заслуженный артист России Александр Гончарук изображает радиоприемник. Его включают и выключают, и он приятно исполняет попурри из советских песен, т. е. «радиоприемник» отрабатывает на совесть, не то, что «собака». Попутно замечу, радиоприемник — не единственная роль Александра Гончарука. В этом же спектакле он является укротителем львов Кирсановым.
Пора, наконец, рассказать о содержании сценария и спектакля. Один за другим артисты читают: «Действие происходит в Москве на протяжении одной ночи. По реке плывет баржа, медленно уходят назад берега, деревья, рыбаки в соломенных шляпах, пустые чистые отмели и облака над рекой». Всё это можно было бы проецировать на экран, но ничего подобного нет. Дальше зритель узнает, что баржу тянет катер, а к барже привязана лодка, а в лодке сидит босая девушка Катя (Ольга Беликова), «Катя спрыгивает в лодку, снимает платье и, ухватившись за конец веревки (опять веревка), опускается в воду». Посмотрев спектакль, я читаю сценарий и вижу сплошную несуразицу. В самом деле, сначала она сидит в лодке, а потом спрыгивает в нее с баржи, что раньше? Как вообще босоногой девушке спрыгнуть в лодку с огромной баржи — можно и промахнуться, и что за безрассудство тащиться за ней, держась за веревку? Кто такая Катя, куда и зачем плывет, не сказано. Известно только, что она невеста тридцатилетнего шкипера (Иван Курамов).
Катя нечаянно отпустила веревку и стала отставать от баржи. Пришлось останавливать баржу и извлекать её, иначе бы сценарий и не состоялся вовсе. На барже есть также матрос Павлик (Степан Дворянкин), а в трюме плывут лошади.
На ночь баржа останавливается у причала рядом с кинотеатром «Ударник». Лошадей выводят на берег ровно в 12 часов ночи, для кого они предназначены в самом центре Москвы, не сказано. Шкипер сошел на берег, никому не сказав, и удалился. Он пошел на поиски своей бывшей женщины (Анна Ходюн), у которой есть его сын Алеша лет семи. Теперь она замужем за бухгалтером (Олег Берков) и беременна от него. Тайно от матери шкипер уговаривает сына поехать с ним, чтобы стать шкипером. Сын согласен. Сходив с ним в кино и побродив по Москве, шкипер передумал брать его с собой, подло оставляет спящим на скамейке в сквере и убегает.
У меня сложилось устойчивое представление, что Шпаликов писал сценарий в хронически нетрезвом состоянии. Это еще не всё. Катя всю ночь ищет жениха в совершенно незнакомом семимиллионном городе вместо того, чтобы дожидаться шкипера на барже. Ее ночные приключения еще более безрассудны. Пройдя мимо мавзолея, она спускается к реке, беседует с укротителем львов, одного из которых он только что застрелил и теперь разбирает пистолет и бросает детали в реку. Потом Катя общается с солдатами, которые ночуют в троллейбусе. В 4 часа утра её катает на «Победе» пожилой летчик (народный артист РФ Михаил Окунев) с уже знакомой нам «собакой». Летчик пересаживается в самолет, который буксируют по улице, а машину оставляет Кате, чтобы босоногая провинциалка отогнала ее к его дому. Собака, бегущая впереди, вместо навигатора показывает дорогу — что это, если не бред? Она успевает еще подвести во Внуково молодую парочку, сбежавшую от родителей. Катя возвращает машину, а к «Ударнику» ее подвозит парень на велосипеде (Руслан Шапорин). Баржа уже отплыла от пристани, Катя целует парня, прыгает в реку и вплавь догоняет баржу.
На сцене несколько инструментов с музыкантами, и вот Катя садится вместо ударника и начинает лихо лупить по барабану. К чему это? Объясняю это только тем, что артистам все равно, что играть, говоря современным фразеологизмом, им «всё по барабану».
Во второй части спектакля «Воздух детства» все артисты переодеваются в военную форму, встречаясь, спустя годы, после окончания кадетского училища. Александр Гончарук становится генералом и произносит что-то о войне, но никакого впечатления это не производит, т. к. сегодня представления о войне со времен Шпаликова значительно изменились. Всё остальное на уровне сценария «Причал».
Некоторые горячие головы из пишущих пытаются как-то связать Геннадия Шпаликова с режиссером М. Антониони (1912-2007), одним из практиков и теоретиков итальянского неореализма в кинематографе, но нет у него ни неореализма, ни тем более советского реализма.
Вместе с тем, я не стал бы списывать Шпаликова со счетов. Во-первых, потому, что постановщик Борис Павлович примитивно попытался перенести на сцену то, что для сцены не предназначалось, и тем оказал плохую услугу Шпаликову. Во-вторых, в журнале «Октябрь» в 1998 г. дочь Дарья Геннадьевна опубликовала дневники отца, в которых просматриваются задатки Геннадия как талантливого лирического прозаика. Дневники датированы 1958 годом, ему всего 20 год, он еще не женат, но уже там есть свидетельство ожидающей его жизненной катастрофы. Он пишет, что к нему приехала мать и поведала страшный сон, будто видела на его столе 15 пустых водочных бутылок. Его после этого сутки трясло, т. к. перед ее приездом он сдал именно 15 бутылок, вероятно, на покупку новой.
Геннадий Шпаликов, а вначале род его носил фамилию «Шкаликов», сгубил свой талант, начав пить с юных лет. Тоталитаризм же при жизни Шпаликова действительно существовал, но не им только следует объяснить его творческие и жизненные неудачи. Что касается Бориса Павловича, то поторопился он напомнить о Шпаликове, вероятно, только из желания быть в тренде и неумения рассчитать свои силы. Собственные старания режиссера проявились только в том, что три пары молодых персонажей в самом начале спектакля в купальниках забавно исполняют танцевально-физкультурную композицию с якобы прыжками в воду и соответствующими возгласами.
Может быть, Геннадий Шпаликов и был талантливым, но из спектакля этого не следует, а подтверждается мысль, что не всё у него было в порядке со здоровьем, и потому он приносил только беды своим близким.
