Ф. М. Достоевский написал за жизнь много произведений, видимо поэтому и страсти о местах Достоевского в Омске получаются многотомными. Если предыдущая публикация была навеяна романом «Бесы», то эта — романом «Идиот».
Уже после начала строительства, извините за выражение, «вирусобесного» госпиталя на территории Омского военного госпиталя, Министерство культуры спохватилось, что там есть памятники. По документам их оказалось только три. Причём два из них — это постройки начала 20 в. К ним мы ещё вернёмся. А что касается времен Достоевского, то ещё с 1980 г. в списке памятников значится загадочный объект:
«Старая часть гарнизонного военного госпиталя, в котором в 1850-54 г. г. бывал писатель Ф. М. Достоевский».
За 40 лет чиновники так и не удосужились расшифровать, что же подразумевается под этим объектом. В советское время это было нормальной практикой, когда памятники ставили на охрану огульно, без расшифровки по объектам. Например, единым памятником были «Торговые ряды восточной стороны ул. Ленина». Только в 90-е годы их разделили на 9 отдельных объектов, правда, перепутав при этом первых владельцев и отделив от усадебных построек.
Также одной строчкой стояли на охране «Железнодорожные мастерские», причём как революционный памятник. Одним объектом стоял на охране Кадетский корпус, хотя его историческая часть состоит из 4 зданий. Он тоже числился революционным памятником в связи с тем, что там учился Куйбышев. То же произошло и с Военным госпиталем.
В 90-е годы я работал в Инспекции по охране памятников и разбирался с постройками госпиталя. Уже тогда было понятно — что есть что. Но мои исследования легли под сукно и не обрели юридической формы. С тех пор всё забылось, нормативные акты поменялись, и объект остался неопределённым.
В самом начале 90-х годов, на закате советской власти, краеведы логично рассудили, что ансамбль госпиталя формировался около 200 лет, поэтому помимо «Старой части…» есть интересные постройки начала 20-го века, и их тоже нужно поставить на охрану. При этом о «Старой части…» не озадачились, исходя из здравого смысла, полагая, что все, кому нужно, знают, из каких объектов она состоит.
Краеведы — люди неугомонные, но от чиновников начала 90-х, когда рушилось государство, трудно было ожидать добросовестной работы. Поэтому с госпитальными постройками начала 20-го века в списке памятников произошла путаница. Лечебный корпус 1916 г, стоящий вдоль Гусарова и Скорбящинскую церковь 1905 г поставили на охрану как один объект, просто запятую между ними забыли.
А лечебный корпус со стороны Оми ошибочно адресовали по ул. Тюменской, хотя весь госпиталь имеет адрес Гусарова, 4.
В 90-е годы появилась и мемориальная доска, посвящённая Достоевскому. Её вполне логично повесили при входе в госпиталь, возле КПП. Она оказалась на доме «главного лекаря», постройки 1876 г., не имеющем отношения ко времени Достоевского. Но чиновники минкульта рассудили, что раз на этом доме висит мемориальная доска в память о Достоевском, то его и надо назначить «Исторической частью госпиталя…». На этом и успокоились. Раз объект назначен, то зачем ещё что-то изучать. А в своё оправдание стали распускать слух, что со времён Достоевского ничего не сохранилось.
Закрепили эту версию в своих документах и уверовали в свою непогрешимость.
У нас от недоумения и возмущения аж глаза округлились. Да как же так можно врать, ведь есть же чертежи, планы, карты, описания, в огромных количествах, даже в открытом доступе. Там везде обозначены Зимние палаты, летние палаты, аптека. Да, они видоизменялись, реконструировались, но никуда не исчезали. Можно легко сравнить с современными планами. Если на том же месте стоит здание тех же размеров, с той же планировкой, с той же кирпичной кладкой или срубом, или каркасом — то это и есть то же самое здание. Но чиновники даже своим глазам не верят и требуют от нас доказательства.
Увы, очевидные вещи доказывать сложно, если их не хотят видеть.
У меня невольно возникает вопрос — почему в местном минкульте так упорно противятся сохранению памяти о выдающихся людях, связанных с Омском? Я могу утверждать об этом, основываясь на многочисленных фактах: ещё в конце 80-х снесли музей писателя Феоктиста Березовского, сейчас там парковка Триумфа; потом, уже в начале 2000 х снесли дом, в котором прошло детство поэта Роберта Рождественского, где он написал свои первые стихи; затем снесли последний дом усадьбы, на которой родился Дмитрий Карбышев. Ещё раньше снесли дом-музей Куйбышева. И каждый раз мы подробно объясняли чиновникам значимость этих мест. Но они нас игнорировали и, зная, что делают, продолжали творить своё зло.
Невольно напрашивается вывод, что местный минкульт уничтожает память о выдающихся земляках сознательно и планомерно, чтобы доказать всем, что Омск — никчёмный городишко, в котором не может возникнуть ничего выдающегося, что нам не за что цепляться, мы должны скорее освободить территорию для новых хозяев.
Теперь настала очередь Федора Достоевского.
Чиновники упорно пытаются доказать, что от его памяти ничего не осталось. С одной стороны, меньше памятников — меньше работы, а оклад тот же. А с другой, если есть очевидные факты, то как можно оправдать их неприятие. Это можно объяснить только скрытым злым умыслом.
Остается надежда на то, что Достоевский — личность не омского, а мирового масштаба. Уничтожение памяти о нём — это урон мировой культуры, поэтому всем миром сможем отстоять память о нём.
ОТ РЕДАКЦИИ: Вот уже несколько поколений омских властей злонамеренно уничтожают историю Омска и ее памятники, имеющие, без преувеличения, мировое значение. Почему? Неужели кому-то до сих пор непонятно, что наша история уникальна — это реальный капитал, оставленный нам предками, который ждет-не дождется своей монетизации… Вот мы мечтаем о четырехзвездочной гостинице или международном аэропорте «Федоровка, как о чем-то недостижимом…» А для кого их строить, Александр Леонидович? Кто к нам приедет, ради чего?
Нет, прежде надо перестать смотреть на Омск глазами ваших беспомощных министров от культуры — как на зачуханный, заштатный и, по-прежнему, «гадкий» городишко.
БК55 будет следить за развитием событий.
ЧИТАТЬ ПО ТЕМЕ:
