Февральская революция в России, пожалуй, одна из самых загадочных революций в мировой истории. И это при том, что исторических источников о ней огромное количество.

Знаем мы и мотивы действий участников событий, которые фонтанировали заявлениями, декларациями, письмами, телеграммами, а каждое заседание и совещание тщательно протоколировали и даже стенографировали. Вдобавок, всё то, что не было зафиксировано документально в те дни, было позднее отражено в богатой мемуарной литературе, часто написанной с использованием подробных дневниковых записей.

Таким образом, с источниками, вроде бы, проблем нет. А в чем тогда пресловутая загадочность Февраля? А в том, что нам, действительно, хорошо известно, ЧТО происходило на сцене, но очень мало известно, ЧТО происходило за кулисами наблюдаемой всеми драмы.

Ну, например, есть суждение о том, что Февральская революция — дело рук масонов. И если говорить о фактах, то, действительно, пять членов первого состава Временного правительства: Керенский, Некрасов, Коновалов, Терещенко и Ефремов входили в тайные масонские организации. И тут же еще более сложный вопрос: а кто стоял за самым влиятельным одно время человеком — за Григорием Распутиным? Убили, утопили и — концы в воду? Но вопросы-то остались: юродивый, авантюрист или чей-то агент? Он ведь не только министров, но и премьеров менял — это не шутки. В итоге, его фигура некоторыми исследователями объявляется главной причиной падения монарха. А роль императрицы, которая довольно жестко «рулила» Николаем II. Немка по происхождению она открыто была против войны с Германией и позднее выступала за сепаратный мир с нею, что породило невероятной силы слухи о государственной измене у самого трона.

Эти слухи, как многие считают, и явились чуть ли не главным фактором свержения монархии. Ну, и разумеется, догадки о том, что в воюющей державе вне всякого сомнения действовали иностранные разведки, как противников, так и союзников, создававшие даже на самом верху сеть «агентов влияния». И прочее, и прочее…

Революционные партии эту революцию не готовили — однозначно. И их лидеры многократно это признавали. Более того, они ее не узнали, даже когда она началась. 26 февраля на квартире у А. Керенского собрались представители социалистических партий, которые дружно констатировали, что в обозримом будущем революции в России не предвидится (а она уже началась 23-го февраля!!!). Большевик Юренев твердо заявил: «В России нет и не будет никакой революции… нужно готовиться к долгому периоду реакции». Но уже назавтра власть рухнула. И один из лидеров партии эсеров В. Зензинов признался:

«Революция ударила как гром с ясного неба и застала врасплох существующие общественные организации. Она явилась великой и радостной неожиданностью и для нас, революционеров».

А кто же тогда готовил революцию? Есть мнение и о том, что Февральская революция — это случайно сдетонировавший накопившийся сухой порох, т. е. это стихийный взрыв.

Итак, вопросов много. Попробуем однако всё же отследить события, случившиеся в столице России в 1917 году. Источники есть. Остается за малым: извлечь из них максимально возможную по объему достоверную информацию, обмыслить ее и попытаться ответить на главный вопрос о соотношении стихийности и организованности в ходе Февральской революции, покончившей с монархией в России.

К 100-летию событий 1917 года колумнистом БК55 Александром Минжуренко был подготовлен цикл статей, из которых и сложилась книга о революции. В 105-ую годовщину этого исторического перелома читателям предлагаются главы из этой книги.

1. Сто пять лет назад лидер Конституционно-демократической партии выступил в Думе с оглушительной речью рефреном выкрикивая вопрос: «Что это — глупость или измена?»

Россия после Первой русской революции получила выборный народом законодательный орган — Государственную Думу. Тем самым это было уже не совсем самодержавие. И либералы, и революционеры считали революцию незавершенной. Но такие промежуточные подвешенные состояния по определению не держатся долгое время. Своим Манифестом от 17 октября 1905 года, даровавшем народу свободы и парламент, царь сказал: «А», и общество стало ожидать «Б».

Либеральные партии стали требовать от императора дальнейших прогрессивных реформ, а левые социалистические партии стали готовить второе издание революции, посчитав первую — «репетицией».

Однако, грянула война и весь народ поднялся как один в патриотическом порыве, поддерживая своего царя в войне против супостатов. Все революционные оппозиционные партии, выступившие против войны, полностью потеряли поддержку в массах. Казалось, наступил длительный период реакции. Политики левого толка в связи с такими настроениями народа не предчувствовали надвигавшуюся революцию.

Но она назревала. И датировать ее начало, пожалуй, можно с 1 ноября 1916 года. Именно в этот день грянул гром, предвещавший грозу.

Политических партий в России было много, но, выделим из них только четыре основных. Две организации: социалисты-революционеры и социал-демократы относились к революционным партиям, а кадеты с октябристами — к реформистским. Последние, как верно было отмечено в советской историографии: пытались «договориться с царизмом» и не хотели революции. Но угрозу ею они активно использовали в своей политической борьбе.

В одной из газет того времени однажды поместили остроумную карикатуру: кадеты стоят перед царем и умоляют его: «Ваше Величество, дайте конституцию, а то эсеры опять стрелять будут». Кадеты и октябристы, действительно, стремились при всех преобразованиях оставаться в правовом поле. Среди ведущих идеологов этих партий было много юристов, и они были серьезно озабочены легитимностью будущей новой власти.

Брать власть в результате насильственного переворота они принципиально не хотели.

Однако, договориться с царем насчет продвижения к конституционным порядкам всё никак не получалось. И тогда неудачи в войне стали к концу 1916 года основным козырем в руках реформистов. Либералы во весь голос говорили о том, что все поражения страны объясняются именно незавершенностью прогрессивных преобразований в форме правления. Власть, по их мнению, должна была всё более переходить под контроль «общества». И они хотели этого добиться эволюционным путем, постепенно. Так, думцы не имели права контролировать исполнительную власть, по закону это оставалось прерогативой императора. Поэтому, оставаясь на правовых позициях, реформисты выдвигают в Госдуме очень неопределенное в юридическом смысле требование «правительства доверия».

Что это такое?

Да просто депутаты хотели, чтобы кандидатуры в министры их устраивали. Но царь не был обязан согласовывать назначения высших чиновников с Госдумой и решительно не хотел создавать даже подобие такого прецедента. Не внял он мольбам кадетов и октябристов, хотя бы не ставить во главе ведомств «одиозные фигуры». Подбор кандидатов на должности министров по-прежнему происходил в узком кругу, и «царская камарилья» и не собиралась обсуждать эти вопросы в Думе.

И тогда у кадетов, которые до этого хотели договориться с царем «по-хорошему», лопнуло терпение. 1 ноября 1916 года лидер Конституционно-демократической партии народной свободы Павел Николаевич Милюков выступил в Думе с оглушительной и бескомпромиссной речью. Она вошла в историю под заголовком «Что это: глупость или измена?». Действительно, этот риторический вопрос в речи рефреном повторяется несколько раз. Перечисляя одно за другим провальные действия правительства, Милюков выкрикивал в зал вопрос: «Что это: глупость или измена?» И зал встречал эти слова бурными аплодисментами и репликами: «последствия одни и те же».

Выводы оратора были очень жесткими:

«Мы потеряли веру в то, что эта власть может привести нас к победе. Власть опустилась ниже того уровня, на каком она стояла в нормальное время нашей русской жизни и пропасть между нами и ею расширилась и стала непроходимою. Все частные причины сводятся к одной: неспособность и злонамеренность данного состава правительства. Это наше главное зло.»

Упоминание про «непроходимую пропасть» между «обществом» и властью означало одно: либералы объявили войну царю, время переговоров закончилось. Протянутую кадетами руку власть не приняла, и ладонь превратилась в кулак. Все газеты напечатали речь Милюкова на первых страницах. Старт перевороту был дан. Выступление Милюкова стало знаком, сигналом, это было подобно выстрелу «Авроры».

Дальше всё покатилось как под гору.

Александр Минжуренко, историк.
Завкафедрой отечественной истории ОмГУ и Пединститута 1976–1989 гг
Народный депутат СССР 1989–1991 гг, полномочный представитель Президента России в Омской области 1991–1993 гг, 1996–2000 гг.
Депутат Госдумы РФ первого созыва, 1993–1996 гг.
Дипломат, представитель МИД РФ в Омской области 2000–2006 гг, советник Посольства России в Армении 2006–2011 гг.
С 2011 г — по настоящее время преподаватель Сибирского Юридического Университета, доцент