В связи с планами установки памятника Кутилову есть повод задуматься, кому в принципе нужно устанавливать памятники, кто должен это решать, и как это должно происходить.
У нас этот процесс спонтанный. У кого-то вдруг возникает идея поставить памятник (или даже целую аллею) персонажу, которым он лично очарован, и при наличии достаточных административных и материальных ресурсов он это делает, ни с кем особо не советуясь.
В результате в спорных местах появляются спорные персонажи с множеством исторических ошибок и неоднозначным смыслом. И не известно, как это скажется в будущем.
В городе нет программы по увековечению памяти выдающихся людей и событий. Понятно, что всех их невозможно расставить по ранжиру.
Но какие-то приоритеты и принципы выработать можно.
Чтобы не пытаться объять необъятное, хочу остановиться на литераторах на примере Адия Кутилова. Я убеждён, что их творчество нельзя отделять от их личностей. Их значимость для исторической памяти нужно оценивать по совокупности их качеств и заслуг. Потому что любой памятник имеет общественную значимость. Помимо дани памяти таланту он имеет воспитательное значение.
Личность Кутилова с общественной точки зрения неоднозначна. С одной стороны, он, безусловно, талантливый поэт. С другой — бомж, алкоголик, тунеядец и социопат.
Одно дело издавать его стихи. В них автор отделяется от своей личности и предстаёт только в качестве творца. Другое дело поставить ему памятник. В нём помимо признания его творчества автоматически происходит оправдание его личности.
Как тогда молодое поколение должно понимать его строки:
«Мне дали жизнь. Сказали — на, да чтоб звенела, как струна». Раз он говорит о своей жизни, его могут понять буквально и следовать его примеру.
Здесь мне вспоминаются строки другого не менее талантливого русского поэта:
«Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. А что такое гражданин — Отечества достойный сын.»
Возникает ещё один вопрос, о котором я говорил в начале — а что, кроме Кутилова у нас нет других достойных литераторов, память о которых до сих пор не увековечена? Ну, например, певец омской старины, автор «Воздушных фрегатов» Леонид Мартынов. Или известный поэт-учёный Пётр Драверт. Или безвременно и безвинно погибший поэт Павел Васильев, творчество которого тоже ценили очень высоко.
Или тот же Антон Сорокин, который хоть и был эпатажной личностью, но не соединял в себе все пороки сразу. (Я вспомнил лишь немногих из большой плеяды)
Понятно, что все мы не без греха. Но есть такая грань, за которой человек теряет человеческий облик и выпадает из общества.
Понятно, что «не судите, да не судимы будете». Но зачем превозносить порок?
Аргумент, что гению простительно всё, не убедителен. Ещё — шкала ценности личности не совпадает со шкалой времени. Со временем ценность творчества перевешивает недостатки личности.
Пушкина и Лермонтова современники считали скверными людьми. Но это время переоценки значимости должно пройти, когда уже не будет современников, память о недостатках личности сотрётся, и останется только творчество в чистом виде. Или наоборот. Время должно всё расставить на свои места.
Так может не стоит торопиться?
Такие решения должны приниматься общественным консенсусом, или точнее по-русски — согласием, чтобы не стать поводом для очередного раздора. Навязывание своего мнения обществу тоже является разновидностью социопатии.
У нас тоже много разных идей, но мы вынуждены долго и планомерно убеждать всех в целесообразности наших предложений. Иногда что-то удаётся, но чаще приходится долго ждать, пока общественное мнение будет готово к восприятию тех или иных предложений.
Согласен, что процедура согласования монументальных объектов слишком усложнена и забюрократизирована.
Это даёт преимущество тем, у кого больше административный ресурс.
Но такая процедура должна быть. Она должна решать не формальные вопросы, а выяснять степень общественного согласия по установке памятников.
