В уездном городе О. никто уже и не помнит точно, когда появился на свет божий этот Камень. Одни говорят, что якобы на третьей неделе после великой Пасхи. Другие, противореча им, стоят на своём: дескать, обнажился валун перед Днём всеобщей незалежности. Третьи, коих большинство, вообще думали, что всё это досужие враки обывателей, праздно слоняющихся по набережной реки в Старой крепости.
Как бы там ни было, а посерёдке главной пешеходной аллеи, в просевшей от обильного дождя тротуарной плитке торчал тот злополучный каменюка. Цвет он имел траурно-чёрный, краплёный искристым зёрнышком, и притягивал к себе взор всякого, кто хотел пройти мимо. Именно хотел, потому как пройти и не споткнуться могли только безгрешные дети да истые праведники. Остальные же люди, все без исключения, претыкались об его лысую макушку носком или пятой и, чертыхаясь, шли дальше, совершенно не подозревая о том, что их ждёт впереди. В общем, вопиющее безобразие накануне 300-летия, которое намечали праздновать с провинциальным размахом. Пышно и не на свои кровные.
Слух о том странном Камне донесли губернатору. Тот, будучи по эполеты заваленным всякой бюрократической всячиной, подивился пустому докладу и приказал впредь не отвлекать мелочами. Криком так и крикнул: «Подите прочь от глаз моих и на ближайшем субботнике удалите препону!». Деваться некуда, надо исполнять. Решили сровнять Камень заподлицо с дорогой. Пришли с лопатками, франтовато принаряженные, чтобы запечатлеть на видео себя, а вовсе не ударную работу по извлечению торчком торчащего препятствия. В субботу не справились. Да ну его к лешему!
В понедельник пригнали бригаду гастарбайтеров, которые ранее тут бракодельничали, укладывая вкривь и вкось бетонную плитку. Те, вооружась отбойными молотками, попытались вгрызаться в каменное тело, а оно не поддаётся - ни скола, ни царапинки на чёрной поверхности. А может, выкорчевать его? Прислали самый что ни на есть грузоподъёмный кран. Японский «KATO». Среди прочих богатырей этот «сумоист» первый, будто наш былинный Святогор. Силушка в ём неимоверная, кабы тяги нашёл, так всю землю и поднял бы. Гастарбайтеры подкопали верхнюю часть камешка, стальным тросом опоясали…
«Вира помалу!» - кричат с ташкентским акцентом. Здоровяк «КАТО» напряг все силы свои лошадиные, а камнище, как сумочка перемётная, «не скрянется, не сворохнётся, не подымется». По колена кран в набережную площадь погряз. Прочный трос, словно пеньковую верёвочку, изорвал да и сам надорвался.
Задумались! Эко диво дивное, несусветное! Главный строитель, присланный руководить, предложил рвануть шашкой тротиловой породу скальную, но споткнулся об неё и внезапно охолонул. Ушёл в себя, а чуть погодя и совсем от бригады шабашников. Восвояси. Иммигрантам строительным без начальства - раздолье раздольное. Отогнали они бесполезный кран с обочины, перекопали землицу вокруг камня, понавтыкали там цветочки всякие - петунии, лобелии, бегонии - и с глаз долой на другой объект. Осталось после них круглое нечто, похожее на клумбу, в которой чернеет то ли закладной Камень для памятника, то ли краеугольный под фундамент собора. Но петит твою мать! Ведь посерёдке главной крепостной дороги! У нас ведь как? Если газон или цветник какой, даже обочь лежащий, то его нужно прополоть ногами и испохабить до железной твёрдости, чтоб ни вскопать потом, ни взрастить траву-мураву. А тут-то прямёхонько на пути чёрт знает что! Ну и пешим дралом по ней с обязательным претыканием в словутый Камень.
Одного только не учитывали прохожие, спотыкающиеся о странное препятствие. Не простой был камешек. Ох не простой, скажу я вам. В старину далёкую он положен невесть кем у впадения малой реки в большую. Как именно неподъёмный Камень попал в глубь глубинную северной страны, одному Богу известно. Место бойкое, судоходное, народу здесь туда и обратно проходило немыслимое количество. А меж порядочных людей - тьма ушкуйников неправедных да сарынь нищая, перекатная. Стали они об Камень сей запинаться и приметили, что после этого не тянет их на разбойный промысел и дела непотребные. Иные даже вдругорядь приходили, дабы снова споткнуться или потрогать чудо-Камень. Опосля их на всё благое тянуло: избы ставить, наделы пахать, детей малых рожать и с честью растить. Слава пошла о том на все окрестности. Потянулись сюда и стар и млад.
Первая очередь в здешних краях возникла у сего камушка. По тем временам на поверхности он не весь лежал. Никто из смертных знать не знал, что чёрный диорит - точная копия того самого ветхозаветного Камня преткновения и соблазна, положенного однажды в Сионе в качестве препятствия для неверующих и не исполняющих законы. Кстати, на гладкой поверхности его оборотной стороны, скрытой от взоров, как на скрижали, кто-то начертал, кажется, все законы человеческого общежития. Справедливые и строгие нормы, неукоснительное исполнение которых вело к воцарению Добра и Порядка на всём белом свете - от Вавилона до Гипербореи и от Китая до Пиренеев. Жаль, что клинописными, как у Хаммурапи, надписями булыжник уткнулся в сырую землю. Однако это не повлияло на чудесное свойство преображать споткнувшихся людей.
Постепенно Камень врастал в береговой грунт, и по мере погружения истиралась память людская о нём. Она ведь короткая, от силы на пять поколений. Ежели б не нынешний дождь, то неизвестно, сколько таинственный булыжник пролежал бы под спудом. А так оголился и стал магически препятствовать злостному нарушению законов и безобразию, творившемуся в уездном городе О.
Воистину! Споткнувшиеся граждане стали совершенно другими. То есть добрыми и послушными, что самим казалось фокусом. Совесть пробудилась и светлыми очами на мир глянула из каждого. «Как же мы жили-то до сих пор?» - спросили себя все и внутренне содрогнулись. И началось! Взяточники и казнокрады пошли в полицию, в прокуратуру, в суд, в ФСБ и сдали под протоколы всю мзду до рубля. Многие даже сверх того - вернули откаты, полученные от подрядчиков. Изумлённые силовики, оформив явку с повинной, сами покаялись в грехах и торжественным маршем пошли в Старую крепость заново присягать на верность народу.
Неспоткнувшиеся зеваки бегом побежали смотреть на чудесное преображение и, спотыкаясь о Камень в затоптанной клумбе, вдруг видели запустение, грязь, разруху и устыдились общего свинарника. Их безмозглые отпрыски, исписавшие краской фасады города, взяли тряпочки и дочиста отмыли свои художества. Блатные водители сдали номера с буквами ААА, ООО и поехали, соблюдая все правила дорожного движения. Депутаты всех фракций помирились и исполняют принятые ими же законы. Дороги починили! После 23-х часов никто не шумит. Нет полночных салютов. Курить перестали! А надысь народ вышел на главную площадь и вежливо попросил у Власти не пособий с подачками, а рабочие места и работу, не деля её на грязную и престижную. Все, кто раньше уехал, срочно вернулись домой и бросили силы на возрождение малой родины.
…Очередь у Камня преткновения и соблазна до сих пор не убывает. Опять, как когда-то в старину, потянулись паломники из городов и весей. Стоят круглосуточно, номера пишут на ладонях и в списках. Говорят, старому губернатору, пожелавшему с ними споткнуться, отказали в претыкании, а нового, захотевшего быть с народом, пропустили по блату, вне очереди. Пусть-де претыкается, лишь бы на общую пользу.
Ай да чудо-камешек!
«Ваш Ореол» № 23 (750) от 5 июня 2013 г.
