Как-то по весне этого года я наблюдал картину, которая для меня лишний раз была демонстрацией странного русского состояния - жить в словах. Молодой папа поднимал и бросал в грязный, покрытый дорожной пылью и копотью сугроб своего ребенка, раз за разом, радостно. Для папы не существовал сугроб, для папы существовало понятие "снег", а он белый и пушистый.
Чтобы предотвратить агрессивную реакцию на мое наблюдение, прикроюсь наблюдениями академика Павлова. У нобелевского лауреата, физиолога Ивана Павлова есть записанная лекция «О русском уме». В той лекции ученый анализирует понятие «ум» и доказывает неутешительное: «Вообще, я должен высказать свой печальный взгляд на русского человека. Русский человек имеет такую слабую мозговую систему, что он не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действительностью, а со словами». Я не стану развивать тему скудоумия российских масс – социальная реальность свидетельствует о состоянии ее вершителей, – я хочу лишь несколько оспорить выводы Павлова, да и свои до недавнего времени.
На эту критическую мысль меня натолкнуло такое явление омской и столичной «культурки», как «социальный календарь». В Москве какой-то стриптиз-клуб выпустил календарь с характерно одетыми девушками, которые призывают отвлечься от войны в Сирии и заняться более приятными вещами. В Омске уже выйдет третий «социально-эротический календарь», где голые дамы будут что-то обозначать. В прошлый раз они обозначали социальные сети, в позапрошлый должны были что-то поведать о проблемах в городе. Поведали.
В стране одна серьезная проблема – глупость. Когда Павлов говорит, что русский человек заменяет словами реальность, он не точен. Неточность в том, что слова – часть языка, в котором реализуется мышление. То есть «узнавание слова» во всей его семантической полноте – свойство развитого интеллекта. При недоразвитом интеллекте слова могут значить все что угодно. То, какими темпами идет деградация бытового языка, как часто используется феня с ее значениями-глыбами, можно сказать, что россияне движутся в обратном эволюционном направлении.
Я не планирую критиковать идеи и решения «социально-эротических календарей», там нет пространства для критика, это за пределами мысли. Я хочу обратить внимание на реакцию, какую эти кунштюки встречают в обществе. Сеть заполняется восторженными сообщениями о выпусках столь «важных» продуктов, издания пишут. Почему? Потому, что наше общество превращается в общество обезьян, только это не общество.
Календарь в полиграфическом исполнении – это рекламное изобретение Запада. Календарь используется в течение года, его смысл – помогать человеку ориентироваться в датах и попутно дарить потребителю радость, радость от природных видов, обнаженных дорогих фотомоделей, каких-то еще картинок, с которыми себя ассоциирует та или иная компания. Календарь – это символ того, как капитализм превращает в товар даже время. У календаря, соответственно, есть правила, ведь каждая его страница – это знак, говорящий о его создателе – компании. Поэтому все буржуазно вкусно по форме. Есть и социальные календари, выпускаемые различными фондами с целью привлечь внимание к тем или иным общественным проблемам. Они тоже эстетически и концептуально выверены. Это связано с тем, что люди имеют привычку к мышлению, следовательно, к языку – словам и иконическим образам. Это в развитых обществах.
Не так здесь. Какое отношение «социальный календарь», выпущенный в развратном месте, имеет к проблемам тирании, гибели мирных жителей, увечьям, голоду, исламистам и нарождающейся демократии на Ближнем Востоке? Какие общественные проблемы решает омский «социально-эротический календарь»? Кто-то из журналистов, пишущих об этих событиях, задался вопросом: «При чем здесь «социальный»?». Многие ли из тех, кто видел этот срам, спросили себя о том же? При деградации мышления теряется способность к именованию, к выявлению связей между различными явлениями, формируется фантомная картина мира, утрачивается способность к творчеству. Из такого состояния можно быть только обезьяной, передразнивающей людей, чем и являются российские «социальные календари», передирающие формы, не задумываясь об идейном содержании. А еще они являются зеркалом, перед которым может «кривляться» чуть ли не каждый россиянин. При отсутствии осознания и проговаривания реальных общественных проблем каждый член квазиобщества становится герметичной единицей, чья жизнь – это из своего презерватива махать рукой другому такому же. Это и называется сейчас «социальным». Общество же в России уже окончательно разрушено, по моему мнению. Язык отражает это состояние, переходя на уровень попугайского. Едва различимое в себе самом, животное производство звуков – это все, на что способны условные рефлексы россиянина. Слова для него – слишком сложно.
