Пожалуй, лучше эпиграфа, чем цитата из повести «Палата №6», для этой статьи не найти. Представьте. Жил гражданин, и вдруг у него появилась мания преследования. «Вечером он не зажигал у себя огня, а ночью не спал и все думал о том, что его могут арестовать, заковать и посадить в тюрьму. Он не знал за собой никакой вины и мог поручиться, что и в будущем никогда не убьет, не подожжет и не украдет; но разве трудно совершить преступление нечаянно, невольно, и разве не возможна клевета, наконец, судебная ошибка?»…
Нас познакомил в 1991 году ректор СибАДИ Леонид Горынин. Мы сидели за столом, разговаривали о научно-производственной деятельности вуза, когда в кабинет вошел, как мне показалось, застенчивый человек. Одет скромно, в пиджачную пару, брюки которой были немного коротковаты и внизу не закрывали ботинки. Горынин представил его: «Олег Владимирович Шишов». Протягивая руку, вошедший зачем-то эхом повторил: «Шишов» и присел рядом. Голос негромкий, рукопожатие мягкое. Я еще подумал, что «доцент» в жизни ничего тяжелее книжки в руках не держал. Ничто не выдавало в нем «героя будущего времени», о котором сейчас много пишет и говорит пресса.
Он рассказывал мне о выполнении НИОКР, о вузовском «кооперативе», проектировавшем мосты, и еще, по-моему, об установке газобалонного оборудования на машины. Без особого энтузиазма в голосе. То ли стеснялся, что вынужден без отрыва от науки «шабашить» со студентами, то ли это такая индивидуально-речевая особенность. Не знаю.
Так и забыл бы, наверное, о существовании ученого, если бы тот внезапно не стал крупным бизнесменом и влиятельным депутатом Законодательного Собрания. Поневоле обратишь внимание! Помнится, в 1999-м Олег Владимирович собирался быть мэром Омска. 5 сентября Шишов оттяпал у Рощупкина голоса 51 343 избирателей. Мог бы и больше, но омичи-то знали, кто за ним стоит и в чьих интересах разыгрывается выборная партия на муниципальном сукне. Впоследствии, слыша что-то новое об этом человеке, я испытывал гамму чувств – от неприятия до восхищения. Ведь не на сырьевых дрожжах поднялись шишовские хлебы. Это не он «прихватил» Омский НПЗ, гнал по трубам газ Уренгоя за бугор, спекулировал золотишком на финансовых рынках. Другие!
Ума не приложу, как ему сотоварищи удалась создать в Омске корпорацию, которая выполняла фантастический объем строительно-монтажных работ в Омской области и в России. Посмотрите, что именно построил коллектив вместе с субподрядчиками, и осознаете истинный масштаб. А сколько мог бы еще построить? В обращении к работникам НПО «Мостовик» Шишов написал: «Нам предложено выполнение ряда крупных объектов в ближайшие 5-6 лет на общую сумму более 350 миллиардов рублей в России, а также большой объем работ валютных контрактов за рубежом...». Впечатляет, да? Но каким образом этому в общем-то небрутальному на вид интеллигенту удавалось побеждать соперников на строительном ринге страны? Вопрос вопросов: за счет чего фирма получала колоссальные подряды? Мысль уходит сразу в сторону пресловутых «откатов». Может быть, зря?
…И вот Шишов – на скамье подсудимых, а потом и под домашним арестом. Если я правильно понимаю, Государство решило таким образом удовлетворить отложенный спрос и обеспечить общество показательным судебным процессом. Вероятно, все эти долгие годы, пока гендиректор и иже с ним работали на благо Родины, шло параллельное накопление компрометирующих материалов и улик. Кто-то могущественный старательно записывал все шаги и потом равнодушно дал ход расследованию «обстоятельств».
Два года назад газета «Известия» опубликовала статью «Олимпийские стройки получили первые уголовные дела». В ней сообщалось о необоснованном завышении сметной стоимости санно-бобслейной трассы и центрального стадиона. В частности, говорилось: «Всего к июню 2012 года госкорпорация заключила с подрядчиком – ООО «НПО «Мостовик» – 14 допсоглашений на выполнение строительно-монтажных работ по санно-бобслейной трассе. С 2 млрд рублей смета поднялась до 4 млрд…». Госкорпорация – это ГК «Олимпстрой», а «завышение сметной стоимости» – это финансовая махинация. Итог? Конфуз перед всей Россией.
После тех событий я стал пристальнее следить за развитием ситуации вокруг «Мостовика» и за людьми, вовлеченными в водоворот событий. Не появится ли у них мания преследования? Не сбегут ли куда от страха, если рядом, как с чеховским сумасшедшим, вдруг случайно пройдет полицейский надзиратель? Что они станут делать, оказавшись под прессом Системы? Дежа вю! Когда Шишова задержали, я подумал, что это – точная калька с происходившего сто лет назад. С другим человеком, награжденным за заслуги орденом Владимира. Имею в виду Савву Мамонтова, которого современники называли «великолепным». Что привело его на скамью подсудимых в те времена? Конечно, не подвижническое служение отечеству и не истинное бескорыстие.
Мамонтов с соратниками строил не только железные дороги. Однажды он задумал блестящую комбинацию, в результате которой появился бы конгломерат связанных меж собой промышленных и транспортных предприятий. Им были созданы «Московское товарищество Невского механического завода» и общество Восточно-Сибирских железоделательных и механических заводов. На развитие уникального проекта понадобились огромные средства. Савва Иванович продал Международному банку 1650 акций Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги и взял большую ссуду под залог векселей. Потом получил выгодную государственную концессию на строительство магистрали Петербург-Вятка и, в том числе за ее счет, начал финансирование. Когда бизнесмену уже казалось, что успех близок, имперское Министерство финансов назначило ревизию. А дальше произошло непоправимое... Арест, обыски, тюрьма, разоблачительные статьи в газетах и потеря доброго имени.
В июне 1900 года Московский окружной суд приступил к разбирательству и спустя несколько дней огласил приговор: «Не виновен». В деятельности Саввы Мамонтова и тех, кто с ним сидел на скамье, судьи не нашли злого умысла. Ни один из допрошенных свидетелей «не бросил камень» в арестантов, не сказал дурного слова. Судебное решение вызвало восторг публики и аплодисменты. Однако главного подсудимого все-таки признали несостоятельным должником и взяли у него подписку «о несокрытии своего имущества и о невыезде из Москвы». Государство и кредиторы, мягко говоря, выпотрошили «великолепного», не дав ему возможности подняться. Умер он в 1918-м, и до его смерти почти никому не было дела. Начиналась другая эпоха…
Но изменилось ли что-то со временем? Вряд ли. Почитайте на досуге биографию Саввы Ивановича, мемуары Алексея Лопухина, прокурора Московского окружного суда, и сравните с тем, что происходит сейчас. В частности, вокруг Олега Шишова, НПО «Мостовик» и прочих.
Господа, в России от сумы и тюрьмы зарекаться нельзя.
«Бизнес-курс» №46 (572) от 26.11.2014
