Спектакль по пьесе Исаака Бабеля «Мария» в постановке главного режиссера Омского академического театра драмы Георгия Цхвиравы.

Фото: admoblkaluga.ru

Пятнадцать лет тому назад режиссер Мария Глуховская поставила в Омске спектакль по пьесе Бабеля «Закат», который вскоре без шума и пыли исчез из репертуара театра, а с ним и – соответствующие средства из бюджета. Причин провала, по меньшей мере, две: несостоявшаяся пьеса и беспомощная режиссура. Не мудрено, пьеса эта провалилась даже во МХАТе при первой её постановке в 1928 г. Спектакль был закрыт после 12 представлений. Его обвинили в «идеализации хулиганства» и «тяге к мещанскому подполью». Такой пьеса остается и сегодня. Всё и в омском спектакле свелось к банально местечковому, крикливому, драчливому. Признаков России в нем не было и в помине, а режиссером Глуховской двигало лишь этническое желание напомнить о своих. Да и откуда там могла быть Россия, если дети и жены одессита Бабеля были рассеяны по всему миру (Бельгия, Франция, США…) еще до расстрела его в январе 1940 г.

Бабель написал лишь две пьесы, и вот Георгий Цхвирава делает еще одну попытку воздать славу Бабелю и ставит его вторую пьесу «Мария».

Прежде чем приступить к спектаклю, напомним информацию о самом Бабеле (1894-1940), которую можно без труда найти в различного рода энциклопедиях: «русский советский писатель, родился в семье торговца-еврея», «украинец с еврейскими корнями», «русский писатель, писавший нередко на идише и французском». В канун революции 1917 г. ему предъявлялось обвинение за порнографию по статье 1001, а также по двум статьям «за кощунство и покушение на ниспровержение существующего строя». Он избежал суда только благодаря февральскому перевороту. Осенью 1917 г., отслужив несколько месяцев солдатом на румынском фронте, Исаак дезертировал и «пробрался» в Петроград, где служил переводчиком в ЧК. У большевиков был политработников в Первой конной армии, затем в Наркомпросе участвовал в продовольственных «экспедициях» по изъятию продуктов и грабежу крестьян, где, по его собственным словам, он «научился спокойно смотреть на то, как расстреливают людей», а, возможно, расстреливал и сам. Таким героем является автор пьесы, прельстивший режиссера Цхвираву. С учетом этой информации можно было бы и не смотреть спектакль, но ожидание театралов обязывает.

Действие пьесы происходит в Петрограде вскоре после октябрьского переворота, в квартире генерала Муковнина (народный артист РФ Валерий Алексеев) и в номерах на Невском у спекулянта Исаака Дымшица (заслуженный артист РФ Александр Гончарук), который «всё свое состояние нажил на калеках». Для него воруют и мошенничают живописные безногий, безрукий (с одной рукой) и третий с обезображенным лицом. У генерала две дочери. Одна, Мария, именем которой названа пьеса, служит в политотделе в Красной армии и в пьесе лишь упоминается. Автор, вероятно, хотел представить её каким-то идеалом женщины, но из этого явно ничего не вышло, потому он и не показал её, она только подразумевается.
Всё действие вращается вокруг другой дочери – Людмилы Николаевны (Юлия Пошелюжная). Она женщина без принципов и комплексов, желает выйти замуж за спекулянта-еврея, у которого, между прочим, есть любимая жена и дети, но тому она нужна только для удовлетворения похоти. Женщин ему поставляет в качестве сутенера бывший ротмистр Висковский (Егор Уланов), теперь зависимый от него. Людмилой ротмистр Висковский решил воспользоваться сам, напоил её пьяной, изнасиловал и заразил венерической болезнью – сюжет исключительный не только для русской, но и для советской литературы. После этого она оказывается в милиции, где и остается под занавес.

Отец её, генерал, узнав о такой беде любимой дочери, умирает от сердечного приступа. Некий прапорщик Кравченко (Степан Дворянкин) в скандальной разборке стреляет и убивает Висковского. Квартира генерала таким образом освобождается и её начинают заселять гегемоны революции. В пьесе есть целый ряд и других персонажей, но они невыразительны по своей многочисленности и эпизодичности: бывший князь Голицын (Владислав Пузырников), некая француженка мадам Дора (Кристина Лапшина), нянька Нефёдовна (народная артистка Наталья Василиади), какой-то закутанный в тряпье красноармеец, новые хозяева жизни, которых нет необходимости запоминать по именам. Видно только, что полотера изображает народный артист Моисей Василиади, а там наверху шумно и энергично распоряжается дворничиха – актриса Татьяна Прокопьева.

К числу главных действующих лиц можно отнести, однако, неизвестно на каких правах проживающую у генерала Катю (Марина Бабошина), любовницу какого-то невидимого Редько из штаба округа. Она играет на рояле и напевает на мотив «Яблочко»: «Я на бочке сидю, слёзы капают, / Никто замуж не берет, только лапают». О мифической Марии, кстати, известно только то, что у неё роман с командиром дивизии, бывшим кузнецом.

Среди всех деградированных, маргинальных и опустившихся персонажей умиляет больше всего в диалоге с Катей очаровательный пассаж старого генерала, который он начинает так:
    – Исаак Дымшиц очень милый и достойный еврей.
    – Мне кажется, им всем не хватает такта, – заметила Катя.
    – Катя, голубчик, откуда взяться такту? Тут другому надо удивляться – энергии, жизненной силе, сопротивляемости. Ничего другого, кроме пользы, от чудесного этого народа, давшего Гейне, Спинозу, Христа… Мы мучили и унижали этих людей, они защищались, они перешли в наступление и дерутся с находчивостью, с обдуманностью, с отчаянием, скажу я, дерутся во имя идеала, Катя!»

Странные взгляды, однако, пересказывает нам господин Цхвирава: а что за народ мучил, унижал и распял Христа? Тем не менее, не будем спорить, хотя кто-то может и усомниться вслед за Христом в том, что евреи – самый «чудесный» народ, благодетель рода человеческого. Однако для некоторых из пещерных антисемитов Исааку Бабелю и Георгию Цхцираве надо было бы привести более убедительные аргументы. Какой-нибудь из таких особенно махровых может спросить, например: если в России так мучили этих людей, то почему они так настойчиво стремились в нее? Ведь не негры же они, которых насильственно вывозили из Африки в Америку в качестве рабов. И как вписать в число «чудесных» спекулянта на крови, развратника, циника и мошенника Исаака Дымшица? Совсем слепым или выжившем из ума маразматиком показали автор и режиссер старого русского генерала, который благословляет своею любимую дочь выйти замуж за женатого омерзительного Дымшица, роль которого так чудесно исполняет великолепный Александр Гончарук.

При внешнем правдоподобии, заявление генерала о том, что Христос православным «дан» «чудесными» людьми, также не выдерживает критики, т.к. в этом случае следует признать, что иудеи существовали раньше Бога. Ну, а «идеал» Ленина и Троцкого, лидеров «чудесных» людей того времени, уже давно известен: залить кровью Россию и стереть само это название с политической карты мира. Не всё здесь так просто. Александр Солженицын посвятил целый двухтомник «Двести лет вместе» этому вопросу, а так и не закрыл его.

Итак, с подобной идеологией спектакля согласиться нельзя, но вот чем особенно следует возмутиться и оценить как наглый вызов, так это то, что якобы «немка Алиса погубила династию». Речь здесь идет о принцессе Алисе из Гессен-Дармштадтского Велико-Герцогского Дома, любимой внучке английской королевы Виктории, бракосочетавшейся в ноябре 1894 г. с Великим Князем Цесаревичем Николаем Александровичем. После принятия православия она была названа Александрой Фёдоровной и 14 мая 1896 г. после Венчания на Царство (Коронации) Государя Государыня получила титул Императрицы.

Гнусная клевета на нее была вброшена большевиками во время Первой мировой войны. Её-то и повторяет режиссер Цхвирава. Историки разных партийных принадлежностей досконально изучили этот вопрос и не нашли даже намека на связь Императрицы с враждебной Германией. Она вызывает восхищение русских людей уже только тем, что лично работала в госпиталях сестрой милосердия – единственный случай в истории человечества с женщиной такого ранга. Более того, Православная Церковь прославила её в лике святых мучеников за Христа вместе со своим Венценосным Супругом, Цесаревичем Алексеем и дочерьми Ольгой, Татианой, Марией и Анастасией.

Можно понять большевика и политрука Исаака Бабеля, открытого врага исторической России, когда он сочинял свою пьесу, но в какой стране живет Георгий Цхвирава и каким богам поклоняется, если и сегодня он повторяет гадкую клевету на святую Императрицу, живот свой положивший за Веру и ставшее ей родным русское Отечество? Спектакль «Мария» – прямое оскорбление религиозных чувств православных верующих.

Все исследователи творчества Бабеля единодушны в том, что пьеса «Мария» повествует «о странной и страшной жизни в послереволюционном Петрограде» (Роман Должанский), «изображает мир абсолютно, тотально пренебреженном к каким-либо моральным ценностям» (Бенедикт Сарнов), и что же, дает ли оценку этим событиям Цхвирава? Иван Бунин тоже назвал революционные дни «окаянными», но это уже оценка. Такой оценки Бабель и Цхвирава не дают. Будучи участником кровавых большевистских преступлений, Бабель не может восторгаться ими даже из желания понравиться Сталину, который через пять лет после публикации пьесы «Мария» подписывает ему смертный приговор. Бабель лишь, как бы со стороны, сокровенно фиксирует ужасающие перемены в стране и с людьми.

Мрак и бездуховность адекватно воспроизводятся и в спектакле, но возникает вопрос: зачем это понадобилось сегодня режиссёру Георгию Цхвираве, какова его собственная позиция, какова цель его постановки?

Собственную позицию режиссера уловить трудно. Он пересказывает тенденциозные, враждебные взгляды Бабеля на Христа, Императрицу, Распутина, Феликса Юсупова, и делает вид, что сам-то здесь не причем. Однако добровольный выбор им подобного произведения Бабеля говорит уже о его интернациональных предпочтениях и скрытой, но устойчивой ненависти к особе королевских кровей и прекраснейшей из женщин, после Пресвятой Богородицы – Императрице Александре Федоровне.

Логика сценического действия подталкивает режиссера к ясному и определенному завершению спектакля, в то время как Бабель просто обрывает свою пьесу: Людмила Николаевна остается брошенной в милиции, Катя на распутье, судьба инвалидов неизвестна, будет ли нянюшка иметь пенсию – во всём полная неизвестность. Как же режиссер совершает финал спектакля?

Здесь пора сказать, что, не соглашаясь с философскими, религиозными и политическими взглядами Бабеля – Цхвирави, следует отметить интересную, а порой и завораживающую сценографию спектакля, организацию сценического пространства. Зрители сидят в несколько рядов в глубине сцены лицом к залу, а действие происходит на свободной части сцены. Все стороны сцены вначале задрапированы черным, и немногочисленные зрители находятся как бы в пресловутой тёмной комнате, порой на расстоянии вытянутой руки до артистов. По мере разворачивания событий темные стены неожиданно раскрывают то одну, то другую освещенную нишу, которых не меньше десяти: слева, справа, вверху, внизу, в каждой что-то происходит, а затем они закрываются. Как будто и не было ничего. Кинематографический прием удачно использован на театральной сцене.

К финалу тёмный занавес, отделяющий сцену от зала, внезапно раскрывается двумя большими окнами-проёмами, и перед зрителями раскрывается огромный, полный света пустой вначале зрительный зал. Эффект производится великолепный – происходит превращение тьмы в свет. В зале появляются несколько деловых фигур хозяев новой жизни в светлых костюмчиках, а затем спускаются все персонажи и начинают азартные пляски всё под то же «Яблочко, куда ты катишься?» В самом деле, куда прикатилось яблочко? Вместе со всеми, что удивительно, пляшет оскверненная генеральская дочь Людмила Николаевна. Не пляшет лишь одна Катя, она демонстративно сидит среди беснующихся. Создается впечатление, что по задумке режиссера она тоже должна разделять общее ликование, поскольку пляшет главная героиня, но она не делает это по своему хотению. Такова актриса Марина Бабошина во всех своих ролях, за её игрой всегда остается что-то личное, глубинное, содержательное, определяемое ее собственным достоинством и разумением.

Жизнерадостный совместный финал жертв и террористов, ничем не мотивированный и необоснованный, создает полное впечатление того, что интернационалист Цхвирава одобряет, и уже не в первый раз, последствия кровавого переворота 1917 г. в виде краха исторической России, избрав на этот раз жалкую пьесу автора, преследуемого царской властью и уничтоженного самими же революционерами.

В ноябре 2016 г. многочисленные СМИ поздравили омичей с тем, что спектакль «Мария» представлен для получения главной национальной театральной премии «Золотая маска – 2017».