– Евгений Геннадьевич, даже Сергей Кириенко в одном интервью доказывал, что рентабельность свечного производства 5000%!
– Бешеная рентабельность свечного бизнеса – это миф. Мы говорим о вещах достаточно дешевых, а значит, массовых. Как вы думаете, свечи могут сравниться с водкой в массовости потребления? Когда я начинал свое дело в ноябре 1998 года, население лихорадочно скупало самые дешевые хозяйственные свечи на случай перебоев с электричеством. Дилеры конкурировали, да и сейчас продолжают конкурировать в ценовой нише около трех рублей, а иногда речь идет о копейках или даже о долях копейки. На сего­дняшний день самые продаваемые свечи в России – хозяйственные. Так сколько свечей нужно продать «на бутылку водки», чтобы можно было хотя бы сравнивать рентабельность этих производств? Рентабельность промышленного свечного производства с учетом кредитования, склада и прочих расходов составляет не более 10-15%. Что тоже, в общем-то, неплохо.
– Как начинался ваш бизнес? Вы тоже, как и отец Федор из «12 стульев», мечтали о своем маленьком свечном заводике?
– Это не было моей мечтой. После того, как выучился на инженера-электронщика, я занимался бизнесом, связанным с обслуживанием электроники. Потом были продовольственные магазины и оптовые продажи металла. В 1998 году я, как и многие другие, был в поиске нестандартного бизнеса. В то время Казахстан сидел без света, стало очевидно, что свечная продукция будет востребована. Так, предприятие, созданное в ноябре 98-го на основе небольшой фирмы по производству двух видов хозяйственных свечей, – сейчас одно из крупнейших в России. На самом деле это еще один миф – миф о существовании маленького свечного заводика. Дело в том, что отец Федор знал, о чем мечтать: у него были прочные связи с церковью – основным потребителем свечей в нашей стране и по сей день, а следовательно, и рынок сбыта. Один небольшой храм может потреблять в день до одного килограмма свечей. Предприятие РПЦ «Софрино», кстати, крупнейшее в России, на восьми полуавтоматических линиях ежедневно выплавляет 10 тонн свечей, которых с избытком хватает на нужды всех епархий. Доступ на этот рынок частным компаниям закрыт. Именно поэтому маленький завод, ориентированный только на город с полуторамиллионным населением, как Омск например, никогда не сможет существовать просто потому, что не продаст все, что сделал. Конечно же, сейчас почти в каждом городе есть хотя бы одна свечная артель с минимальным объемом выпуска и полностью ручным производством, но согласитесь, взять чайник, разогреть парафин и сделать свечу может каждый, но это же не будет настоящим бизнесом. Кустарные цеха, изготавливающие церковные свечи, как правило, связаны со священниками напрямую, ну а появляющиеся, в основном, перед праздниками фирмы-однодневки обычно не выдерживают конкуренции и погибают. В этом деле важно было грамотно все просчитать. Результат нашей работы – заказчики в ста регионах России.
– А за границей?
– Почти вся наша продукция остается в России, несмотря на то, что спрос на свечи гораздо выше в Европе и Америке. На это есть две основные причины. Во-первых, там используется полностью автоматизированное оборудование, с объемами производств которого сможет сравниться лишь Китай, где цены на сырье для местных производителей очень низкие. Во-вторых, мешает и культурное несовпадение – наша продукция рассчитана на российский менталитет, она неуловимо отражает вкус русского человека. Это не дает нам обосноваться на зарубежном рынке, а им, в свою очередь, попасть на наш. Тем не менее главным конкурентом все же остается Китай, который производит миллиарды свечей, ни одна из которых не продается на их собственном рынке. Китайцам свечи не нужны– у них денег на это нет. Впрочем, в 2007 году мы планируем запустить еще одну линию производства, которая позволит выйти на стоимость «чайной» свечи 50 копеек. Это позволит нам легко конкурировать по цене с китайскими аналогами на нашем рынке и одновременно создаст условие для выхода на рынок дальнего зарубежья.
– Китайская продукция не славится высоким качеством. А из чего делаются ваши свечи?
– Основа любой свечи– парафин, но конечный рецепт свечной массы держится в строжайшей тайне. Никто из производителей, да и я в том числе, никогда не раскроет своей рецептуры. Могу только сказать, что до чего-то мы дошли сами совместно с институтами, что-то было позаимствовано на Западе, но в сырье мы серьезно ограничены. Только в Германии выпускается сто видов парафина, подходящего для свечного производства, у нас же всего шесть. Дело спасают добавки. Раньше было проще– производство свечей, как правило, объединялось с мыловарением либо было побочным производством нефтеперерабатывающих заводов. Однако эти свечи при комнатной температуре можно было завязать в узел. Действительно, кому нужно было заботиться о качестве побочного продукта, когда доход от него составлял лишь малую часть от всей прибыли? Так работал Казанский завод, который в свое время изготавливал до 600 тонн свечей в год. Когда свечное производство выделилось– повысилось и качество. Что касается технологии, то у нас присутствует как ручное (когда и отливка, и резка, и окрашивание некоторых свечей делается вручную), так и автоматическое производство. Работник может делать свечу от начала до конца или выполнять отдельную технологическую операцию. Последняя, конвейерная, схема позволяет оптимизировать процесс. Внедрять полностью автоматизированное производство, как на Западе, не всегда возможно, да и смысла в выпуске такого количества продукта нет – развитие свечного рынка тормозится отсутствием свечных традиций. В европейском или американском доме свечку зажигают просто для создания настроения, даже утром за завтраком или вечером при просмотре ТВ. У нас же художественные и фигурные свечи, как правило, покупаются только перед праздниками, поэтому во многом они остаются тематическими, от этого наш бизнес во многом сезонный.
– А у вас в семье есть традиция зажигать свечи?
– Да, частенько на ужин зажигаем...