От фортепиано откупился собственной кровью
– На свет я появился в Одессе. Правда, прожил в знаменитом городе всего 12 дней, – ностальгически вздыхает г-н Милкис. Потом родители-музыканты, кстати одесситы, увезли меня с берегов Черного моря на берега Балтики. Мой папа работал в оркестре у Евгения Мравинского, и потому в начале 50-х годов нам пришлось перебраться в Ленинград.
Город на Неве покорил молодого человека. Причем настолько, что уже в зрелом возрасте ему захотелось приобрести недвижимость, причем весьма недешевую, в Северной Пальмире.
– У меня там квартира на Невском. Купил я эти 85 квадратных метров десять лет назад, когда еще таких заоблачных цен на жилье в Питере не было. Это трехкомнатная квартира, переделанная в двушку, – у меня там такая удачная кухня-столовая в 20 квадратных метров. Когда выступаю в Санкт-Петербурге, обитаю только в собственной квартире. Вообще, все деньги, которые зарабатываю, вкладываю в недвижимость. У меня дома и квартиры в Нью-Йорке, Нью-Джерси, во Флориде, в Москве – дом на Рублевке.
Есть в первопрестольной у Юлиана Милкиса и квартира на Тверской. Музыкант признается, что за четверть века активной концертной деятельности устал от гостиниц и ресторанов, а потому предпочитает чаще выступать там, где имеет собственную недвижимость. Во всяком случае, значительно чаще бывает именно в таких местах. Сегодня Милкис может выбирать, а вот начало его музыкальной карьеры было предопределено.
– В пять лет у меня, конечно, никто ничего не спрашивал: семья музыкантов, а потому старшую сестру отдали на скрипку, а мне предназначили рояль. Отношения с фоно у меня не сложились. Ни душевно, ни физически стучать по клавишам я не хотел. Специально даже резал пальцы, чтобы не подходить к инструменту.
В 11 лет юного Юлиана за членовредительство и нелюбовь к роялю родители решили наказать. В выборе кары проявилось одесское чувство юмора мамы и папы – сынулю заставили играть на кларнете. И, как ни странно, Милкису-младшему быть духовиком понравилось. Кстати, именно кларнет стал поводом для первого потрясения музыканта при столкновении с западной цивилизацией.
– Когда я в 17 лет, уехав с родителями за границу, услышал, как на кларнете играют мои сверстники – то был потрясен. В Советском Союзе так никто не играл. Это был совершенно иной, космический уровень, и я даже хотел инструмент бросить.

Звезда родилась однажды ночью
Переехав вместе с родителями за океан, Юлиан оставил на несколько лет кларнет. Это было время поиска самого себя. Юноша решил не заниматься больше музыкой, а получить образование в какой-то иной сфере: в одном из американских университетов молодой советский эмигрант сумел выучиться на филолога (естественно, специализирующегося на русской литературе). Двадцатилетний парень получил в Америке место преподавателя. Своих студентов он пытался научить основам литературного перевода с русского.
– Но однажды ночью, как бы это картинно ни звучало, я вдруг понял, что без музыки не могу. Это все равно что отрезать какую-то очень важную часть тела, – не без трепета вспоминает Юлиан Милкис. – И тогда я стал заниматься музыкой столько, сколько никогда не занимался – по восемь-девять часов в день. Мне посчастливилось попасть к выдающемуся педагогу, который вырастил первых кларнетов многих оркестров – Леону Русиянову.
Еще одним учителем для вполне освоившегося на Западе советского музыканта стал легендарный джазмен Бенни Гудмен. В 1983 году судьба свела двадцатишестилетнего начинающего солиста-кларнетиста и умудренного опытом мэтра. Уроки маэстро Гудмена стали пропуском для Милкиса в мир большой музыки. Однако, как признает сам известный кларнетист, по-настоящему разбираться в том, как стоит жить человеку, выходящему на сцену одному, а не в составе большого коллектива, он стал лишь после десяти лет активной концертной деятельности.
– Я для себя сразу решил, что если мне придется играть в оркестре – музыку брошу. Хотя духовиков-солистов крайне мало и в основном они все играют в оркестрах. В решении продолжать сольную карьеру меня поддержал только Бенни Гудмен, однако и он рассказывал, что стезя эта трудна, – признается Юлиан Милкис.

Эксклюзивный путь в... капкан
Начинающего солиста взяли в оборот акулы-импрессарио, готовые заключать кабальные контракты с восходящей звездой.
– Я был страшно неопытный. И когда мне говорили: «Эксклюзивный контракт», я верил, думал, как это здорово! И… попадал в капкан. Первые десять лет я не знаю, как сводил концы с концами.
Зато после 35, когда Милкис уже знал все подводные камни и обходные пути, его карьера пошла в гору. Гонорары выросли на порядок, «на тысячи долларов» – поясняет музыкант. Приобретенный опыт привел г-на Милкиса к одной, весьма парадоксальной мысли: «Неважно, как ты играешь – важно, как себя подаешь и позиционируешь. В музыке главное – мозги!»
«Серого вещества» Милкису было не занимать. Благодаря «мозгам» он сотрудничает с ведущими симфоническими и камерными оркестрами мира. Специально для него писали свои сочинения композиторы Тищенко, Петров, Вайнберг. Очередную премьеру Милкис будет играть совсем скоро – 7 апреля. Свое новое произведение предложил ему представить в знаменитом зале Карнеги-холл выдающийся пианист и композитор Дик Хаймон. Это музыкант, написавший мелодии для всех фильмов Вуди Алена. Заметим, что только в этом году у Милкиса запланировано 120 концертов и столько же в году следующем. Сразу после Омска у кларнетиста начнется большой тур по Америке – 20 выступлений за месяц.

В самом «семечке» «Большого яблока»
«По-настоящему дома я себя чувствую только в Нью-Йорке», – говорит о себе наш бывший соотечественник Милкис.
– У меня квартира на Манхэттене. Не очень большая – три комнаты, балкон и галерея. Недалеко от Карнеги-холла и Линкольн-центра.
В скромных, по его понятиям, но ныне безумно дорогих апартаментах в самом центре «Большого яблока» сегодня г-н Милкис чаще обитает один.
– Моя супруга – пианистка Нина Коган, дочь знаменитого скрипача Леонида Когана. Она профессор Московской консерватории, и мы много вместе играем. Но чаще она сейчас в Москве – из-за сына.
Тринадцатилетний отпрыск семьи Милкис, скрипач Даниил, три года учится в Центральной музыкальной школе, а потому дом и квартира в столице не пустуют. Милкис-старший уверен, что начальное образование лучше получать в России, а вот консерваторию необходимо заканчивать на Западе. Сегодня семейное трио во главе с Юлианом (кларнет, скрипка и фортепиано) все чаще можно услышать на самых престижных концертных площадках мира. Глава семьи считает, что подобные мероприятия очень сближают их.
– Впервые мы всей семьей выступали во Франции. А вообще нашему браку с Ниной в январе исполнилось 15 лет. Роман у нас развивался стремительно: познакомились на концерте, а уже через три месяца зарегистрировали отношения. Сын появился через год. На пятнадцатилетие я подарил своей половине антикварные золотые наручные часы. Кстати, довольно часто покупаю ей украшения, Нина их очень любит.

Суши усушили на 7 кило
Поклонник японской кухни Юлиан Милкис сейчас сидит на диете. Уже сбросил семь килограммов. Сегодня в его рационе почти отсутствует мясо и превалируют салаты.
– На самом деле я гурман. Мой близкий друг Валерий Афанасьев – гениальный пианист и литератор, приобщил меня к хорошим винам. Он постоянно живет во Франции и знает толк в кулинарии. Помню, он мне сказал: «Юлик, ты родился в 57-м, но это был не очень хороший год для вина, а вот 59-й был лучше, и потому мы выпьем вино 59-го года». Мы пили вино и ели каких-то диковинных фаршированных голубей.
Гордится музыкант своим недавним приобретением – часами «Павел Буре». Изготовленный в конце 19-го века на знаменитой фирме раритетный хронометр имеет три крышки.
– Такие вещи надо покупать за границей, в России они оцениваются в просто неподъемную сумму, – авторитетно заявляет маэстро.
Кстати, он искренне считает, что и его карьера вряд ли бы была столь успешной, если бы не эмиграция. Хотя последние шестнадцать лет Юлиан Милкис частый гость в России: куда же деться от корней?