Алексей Алгазин: «Подводные камни судебной экспертизы»

Сегодня любой факт или событие нередко подвергается сомнению, иногда ­обоснованному. Главным гарантом установления истины становится даже не суд, а ­экспертиза. Экспертиза  – необходимый атрибут различных ток-шоу, потребительских передач типа «Контрольной закупки» и «Ревизорро», многочисленных криминальных сериалов, политических скандалов и, конечно, юридических споров и уголовных процессов.

Экспертизы по уголовным делам

Так сложилось, что экспертиза в России всегда была прерогативой государства. Это касалось отраслей как уголовного права, так и споров, вытекающих из административных, гражданских и арбитражных дел. Уголовную отрасль и сейчас «курируют» три крупнейших постсоветских экспертных системы: лаборатории и бюро судебной экспертизы Минюста РФ, экспертно-криминалистические отделы и центры МВД России, лаборатории бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ. Также функционируют относительно новые экспертные подразделения Следственного Комитета РФ и ФСБ России. Поэтому совершенно естественно, что данные ­экспертные организации «заточены» на обслуживание дознания и предварительного следствия с их главной задачей, получением доказательств виновности лица в совершении преступления.

В своей практике нам, как экспертам «вне системы», приходилось много раз готовить рецензии (критические замечания) на «обвинительные» экспертные заключения ведомственных экспертов по уголовным делам и «оправдательные» исследования по отказным материалам. При этом эксперты нередко отступали от требований криминалистической методики, так сказать, «для пользы дела». Так, по одному из дел о подозрении в убийстве с инсценировкой утопления судебно-медицинский эксперт не обнаружил десять из двенадцати типичных признаков самоутопления, что не помешало ей отвергнуть версию об убийстве и «поддержать» своими выводами постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.

По другому делу при обнаружении трупа молодого человека в зимнем парке судебно-медицинский эксперт пришел к категоричным выводам о том, что смерть наступила в результате переохлаждения. ­Позже полиция установила молодого человека, который признался, что за три часа до установленной смерти поссорился с потерпевшим и ударил его пластиковой 1,5-литровой бутылкой пива по голове. Оперативно полиция инициировала назначение повторной судебно-медицинской экспертизы, и в этот раз тот же эксперт установил, что смерть могла наступить от удара по голове, а все признаки переохлаждения являются посмертными. Хотя согласно всем канонам судебной медицины такие признаки не возникают после смерти человека, а являются прижизненными.

Такие ситуации, к сожалению, не редкость, и единственное, что можно противопоставить таким экспертизам, это рецензии (критические замечания) на такого рода псевдонаучные экспертизы, а также самостоятельные независимые экспертизы, проведенные вневедомственными экспертами.

Экспертизы по гражданским и арбитражным делам

По делам этих категорий гражданам, организациям и их представителям дышится намного свободнее. И хотя сохраняется еще у судей «старой школы» желание назначать экспертизы только в государственные учреждения, в целом независимые экспертные организации сегодня доказали свою профессиональную состоятельность. Кроме того, в повышении доверия судебной системы к частным экспертам во многом сыграла роль определенная «неповоротливость» государственной системы судебной экспертизы, когда сложные исследования заканчиваются выводом «НПВ» («не представляется возможным установить») или когда методика исследования не соответствует ­современным достижениям науки и техники в той или иной области. Так, например, государственные экспертные учреждения отказываются делать почерковедческие экспертизы по копиям документов, хотя давно существует такая методика. При этом за экспертизу с выводом «не представляется возможным установить» все равно придется заплатить.

Иногда профессионализм государственных экспертов оставляет желать лучшего. Например, по одному из сложных ДТП со смертью водителя государственный эксперт-автотехник написал в своем заключении: «в результате ДТП автомобиль, говоря простым языком, «сложился в гармошку». Вот такой научный подход. К тому же опытные юристы давно знают, что ведомственные экспертные учреждения даже по гражданским и арбитражным делам исполняют роль «экспертных помощников» для всех государственных органов – участников процесса, будь то администрация или любая надзорная или правоохранительная структура, и их выводы часто «получаются» в пользу смежных госструктур.

Так, по одному из дел, где инициатором иска выступал отдел госпожнадзора, комиссия из четырех «гражданских» экспертов (выходцев из государственных структур) подготовила судебную экспертизу, текст которой (вплоть до ошибок и запятых) совпадал с текстом искового заявления. Суд не обратил внимание на это «незначительное обстоятельство», которое, по сути, означало, что истцы передали экспертам текст иска в электронном виде для «упрощения» оформления экспертизы. Имел место случай, когда московские эксперты для ­«правильных ­выводов экспертизы» за ночь нанесли на дорогу дорожную разметку и зафиксировали новое доказательство с помощью экспертного осмотра.

Другую опасность для объективного установления истины представляют неграмотные коммерческие эксперты, которые могут по просьбе заказчика написать любое заключение по принципу «кто платит, тот заказывает музыку». Нередко своими абсурдными заключениями они подводят заказчиков и вызывают справедливый гнев судей. Так, по одному из дел о возгорании дорогого автомобиля эксперты так старались угодить клиенту с версией о возгорании электропроводки, что в период проведения экспертизы «нашли» и приобщили к материалам экспертизы новое доказательство, провода автомобиля. Для обоснования наличия двух очагов пожара (типичный признак поджога) эксперты придумали целую теорию возможности завихрения ветра и переноса языков пламени по воздуху на расстояние до четырех метров, чем, по их мнению, и объяснялось наличие двух очагов возгорания. Другие «специалисты», защищая интересы собственника, который сам вывез застрахованные ювелирные изделия из своего магазина, установили, что датчики сигнализации, реагирующие на движение, могли не сработать, если предположить, что предполагаемые преступники были в костюмах из фольги.

Еще одни «опытные» эксперты из именитого московского бюро указали в заключении, что они использовали эффективный метод определения срока давности изготовления документа. Наши эксперты выяснили, что этот «научный» метод не был описан ни в одном научном источнике и фактически не существует. Таких экспертов можно назвать экспертами-шаманами.

Судьи и экспертиза

Если экспертиза выполнена качественно и профессионально, судья и стороны по делу, прочитав текст заключения, должны понять обоснование выводов эксперта. Но нередко судьям, которые «настроились» на определенное судебное решение, объективная экспертиза может все испортить. Как судьи выходят из положения?

Например, допрашивают эксперта в суде «с пристрастием», всячески давят, не дают вставить слово, в итоге неопытный в судебных баталиях эксперт, хоть и имеет специальные познания, но не проходит «проверку». В итоге судом назначается повторная экспертиза либо суд сразу принимает позицию одной из сторон и выносит решение.

Еще одно дело запомнилось тем, что судья по уголовному делу, услышав от адвоката ходатайство о проведении экспертизы с опросом на полиграфе, заявил: «Что вы такое говорите? Такое делают только в Америке!» Судья был не в курсе, что уже много лет опрос на полиграфе в России имеет статус психофизиологического исследования и рекомендован Генеральной прокуратурой РФ как необходимое экспертное исследование по уголовным делам о совершении тяжких преступлений против личности в том числе.

Бывает, что судьи сами выступают экспертами и могут при наличии большого желания вынести определенное решение. Например, в нашей практике был случай, когда судья установила факт отсутствия алкогольного опьянения не с помощью анализов и экспертиз, а со слов фельдшера скорой помощи, которая «не почувствовала запах недавно выпитого спиртного». Есть судьи, которые «на глаз» сами определяют исполнителя подписи, виновника ДТП и ставят медицинский диагноз.

«Бизнес курс» № 16 от 03.05.2017 г.