Андрей Кипервар: «Если чиновники не понимают, что делать с активами, это еще не повод от них избавляться»

Андрей Кипервар, депутат ЗС Омской области рассказал «БК», почему он возмущен принципом реализации городских активов. Он уверен, что чиновники за бесценок избавляются от объектов, в которых город на самом деле остро нуждается.

– Андрей Яковлевич, в программу приватизации на 2017 год включен достаточно внушительный перечень объектов, за которые чиновники планируют выручить 238 млн руб. Что вас смущает в этом вопросе?

– На недавнем выездном заседании комитета по собственности мы посетили четыре объекта из программы. При этом реально аварийными, от которых есть смысл избавляться, я бы назвал только два. Еще два реализуются по непонятным для меня причинам: это бывший стационар больничного городка на улице 3-я Транспортная и детский дом в Нефтяниках.

– Что с ними не так?

– Меня смущает несколько моментов. Первый – это цена. Помещение стационара площадью около 5,5 тыс. кв. м предлагают приватизировать по стартовой цене в 69 млн руб., то есть примерно 12,5 тыс. за кв. метр. Между тем сегодня при строительстве только коробки здания стоимость «квадрата» обходится минимум в 20 тыс. руб. Плюс стоимость участка, инженерные сооружения, ремонт, оборудование...

– Но ведь здесь речь идет о реализации ветхих объектов.

– Не спорю. Этому зданию реально около 40 лет. Но это кирпичное сооружение, там поменяны окна, сделан ремонт, и, судя по всему, до сих пор не вывезено оборудование. То есть реально оно может простоять еще лет сто. Более того еще не так давно этот больничный корпус функционировал, там лечили больных сахарным диабетом и людей с неврологическими расстройствами. Он был востребован. Однако несколько лет назад минздрав почему-то решил, что стационар не нужен, и его закрыли. Волна возмущения горожан и медицинского сообщества никого не смутила. В итоге помещение пустует, а мы тем временем вкладываем огромные деньги в строительство новой поликлиники на Левом берегу, которую должны были построить еще к 300-летию Омска, но, когда реально откроют, большой вопрос. При этом на ­строительство только коробки здания уже было потрачено порядка 600 млн руб. А на завершение строительства и покупку оборудования требуется еще около 300 млн руб. То есть, получается, мы фактически избавляемся от нужных объектов. И я не готов с этим мириться.

– Как депутат вы пытались решить этот вопрос?

– На совещании, которое состоялось после выездного заседания, я убедил депутатов не поддерживать план приватизации и исключить из него ряд объектов. Но потом оказалось, что у нас попросту нет таких полномочий, это компетенция исполнительной власти. Мы можем только принимать к сведению. Хотя, сравнивая с практикой ГС, там программу приватизации принимают именно как нормативный документ – рассмотрение в профильном комитете, первое, второе чтение, ­принятие. К слову, комитет по собственности ЗС – самый маленький по сравнению с другими, наверное, и считается не очень важным. В прошлом созыве его возглавляли коммунисты. Председателем там был Николай Иванов, его замом – Виктор Жарков. Странно, что мы ничего не слышали от них о каких-либо проблемах – комитет рассматривает серьезные вопросы: приватизация, отчеты о деятельности госпредприятий, об использовании госсобственности. Спали, наверное…

– Что вам мешает, к примеру, спросить у того же министра здравоохранения, по какой причине он избавился от здания стационара?

– Мы так и намерены сделать. Но есть сомнения, что это произойдет. К тому же, по нашим данным, зданием поликлиники сейчас активно интересуется «Евромед». Но они ждут снижения цены в два раза. Это вызывает еще больше вопросов и негодования: получается, власть избавляется от социального объекта, вместо которого может появиться очередная частная клиника? Прекрасная забота о людях. По той же причине меня беспокоит и идея продажи помещения детского дома №1 в Нефтяниках. Крепкое кирпичное здание площадью порядка 5 тыс. кв. м. Спрашиваю, почему не открыть там школу или центр дополнительного детского образования? Мне говорят: школы строятся по другим нормативам. Спорить не буду. Ну а что с детским досугом? Почему в этом здании нельзя открыть кружки, спортивные секции или какие-то студии? Ведь у нас их хронически не хватает.

– Какие еще объекты, на ваш взгляд, продаются необоснованно?

– Многие. Но их нужно изучать более детально. Однозначно не поддерживаю идею продажи ПАТП №10 и троллейбусного депо на ул. Ватутина, 23. В городе и так остается единственное место, где можно ремонтировать троллейбусы, чтобы провести даже мелкий ремонт, их нужно гнать через весь город на Красный Путь. А если говорить про Левый берег – там почти не осталось крупных общественных зданий, все ушло в частные руки. Неужели этим объектам нельзя было найти применение? При этом здание на Ватутина – это целых четыре этажа удобных помещений площадью около 4 тыс. кв. м. Плюс большая территория, где находилась ремонтная база. Так что, если чиновники не понимают, что делать с этими активами, это еще не повод от них избавляться.

– Андрей Яковлевич, на одном из своих первых заседаний комитета по собственности вы подняли шумиху, связанную с потерей омским аэропортом 220 млн руб. и настаивали привлечь к этому вопросу силовиков. Что там была за история?

– На комитете, где мы слушали отчет КСП о проверке минимущества, была такая фраза: аэропорт сформировал резервы в размере 220 млн руб. на закрытие каких-то убытков. Это меня и насторожило. Оказалось, эти деньги у аэропорта появились в результате сделки с ЗАО «Газпромнефть-Аэро», в результате которой он продал предприятию 50% доли в уставном капитале ООО «Топливно-заправочный комплекс Омск (Центральный)». Деньги от продажи разместил во «Внешпромбанке» на депозите. А в январе 2016-го у этого банка отозвали лицензию. Меня тогда возмутило, почему деньги от продажи госимущества были размещены в частном банке? Но мне сказали, что это допустимо. К тому же депозиты на тот момент в частном банке были выше. Так что, я думаю, эти средства с депозитов просто хотели использовать для формирования балансовой прибыли. Источник незапланированный, значит, пустить его можно на что угодно, в том числе на премии сотрудникам... Кстати, эта сделка лишила аэропорт одного из самых главных источников доходов и сделала непрозрачным формирование цен на топливо. Возможно, что и здесь кроется ответ на один из самых острых для омских авиапассажиров вопросов: почему у нас в области такие высокие цены на перелеты? Долететь из Тюмени в Москву стоит в два раза дешевле, чем долететь до Москвы из Омска.

– За пропажу денег ответственность кто-нибудь понес?

– Нет. Историю тогда обсудили и забыли. Но с вопросом я все же намерен разобраться. Вообще, депутаты настроены ему помогать в развитии. В 2017 году у нас запланировано на заседаниях комитета по собственности уделить время вопросам строительства «Омск-Федоровки», реконструкции аэродромного хозяйства «Омск-Центрального». Омский аэропорт имеет шанс попасть в федеральную программу по реконструкции региональных аэропортов. Предполагаются вложения в сумме более 1 млрд руб. Необходима региональная часть софинансирования. С этим сложности, но будем изыскивать деньги.

Ирина Леонова

«Бизнес курс» № 17 от 10.05.2017