Дмитрий Орлов: ««Оплот» паразитирует на электоральной базе «Единой России»»

Известный политолог и гендиректор Агентства ­политических и экономических коммуникаций ­Дмитрий Орлов, посетивший Омск в период ­проведения предварительного голосования, ­рассказал «БК» о том, какова логика федерального центра по ­преодолению сложившейся ситуации ­ в регионе, ­и обнадежил перспективой появления в Омске ­толкового мэра, который консолидирует элиту и наведет уже порядок в городе.

Задача праймериз – примирить элиту

– Дмитрий Иванович, помимо проведения праймериз «Единой России», наверняка есть некая более глобальная цель вашего визита в Омск?

– В ваш город я приехал по приглашению руководства регионального отделения партии «Единая Россия». Главная цель – мониторинг ситуации. Накануне праймериз я встречался с кандидатами. 28 мая внимательно следил за ходом голосования.

Усиление внимания федерального центра и экспертного сообщества к вашему региону не случайно. Он сложен с точки зрения соотношения партийных интересов: здесь традиционно высокое влияние Коммунистической партии, система доверия ­к власти имеет свою специфику, элита раздроблена – как властная, так и оппозиционная. Все это в предвыборных условиях ведет к обострению проблем
 и конфликтов. Важно их максимально ослабить.

– Обозначенные проблемы очевидны. Наверняка федеральным центром были даны и какие-то конкретные установки, как изменить ситуацию?

– Что вы хотите услышать? Что завтра у вас будет мэр по фамилии Иванов, а Коммунистическая партия получит такой-то процент голосов? Нет.

Я не присваиваю себе полномочий, которых у меня нет. Конечно, мониторинг и диагностика не могут быть абстрактными, они должны быть ­основанием для рекомендаций, которые будут применены в управлении и в политике.

– Тем не менее, вы здесь в том числе для того, чтобы не допустить возможные нарушения и конфликты во время проведения праймериз «Единой России».

– Предварительное голосование должно быть конкурентным – это очевидно. Поэтому федеральное руководство партии прилагает все усилия, чтобы ограничить возможные нарушения. К тому же, наиболее конфликтные участки известны. А степень конфликтности возрастает по мере приближения ­­к выборам. Хотя политический конфликт – это здоровый процесс. Правда при соблюдении двух условий. Первое: конфликтующие стороны ведут себя корректно и знают определенно, какой цели хотят достичь. Второе: следствием конфликта становится его разрешение. Праймериз – как раз повод разрешить конфликты. Выработать программу на выборы в целом и укрепить имиджевое и политическое позиционирование партии. Это общая задача. Но применительно к вашему региону задача более четкая – примирить элиту. Есть несколько групп, которые выдвигают своих кандидатов. Вы их знаете не хуже, чем я. Каждая получит какой-то результат, который должен быть признан всеми ими. Вот, собственно, и вся задача.

– На каком уровне будет проходить это согласование?

– На электоральном. Если группа Х считает, что способна провести в Горсовет семь кандидатов, но ее реальный электоральный потенциал всего три, она должна этот результат принять.

– А если не примет? Противоречия нужно будет согласовать до акта самого голосования? Или уже после, как было в прошлом году?

– Думаю, интересы, которые сталкиваются на предварительном голосовании, реально разрешить за несколько дней. Но проблема в том, что это не разрешает системных противоречий в омской политике, которые связаны с противостоянием лоббистских интересов. Здесь решения должны быть более системными и ответственными. А в городе, как показывает диагностика, нет центра системной ответственности. Так что, логика здесь понятна: будет новый Горсовет, который наделит полномочиями нового мэра, а тот уже станет тем самым центром, который должен будет примирить элиты, заставить их работать в общей логике городских интересов.

– При этом мэр не должен быть варягом, как вы говорили ранее. И где, по-вашему, взять такого местного: жесткого, влиятельного, но при этом независимого, способного примирить элиты?

– Будет он варяг или местный – вопрос на самом деле второстепенный. Но я объясню, почему считаю, что варяг не совсем приемлем для Омска. Лично мне, даже после полутора месяцев диагностики, многое в вашем регионе осталось неясным. Чтобы понять структуру взаимодействия городских и ­областных элит, понять экономические интересы, разобраться, что вообще происходит, потребуется не меньше года. Поэтому нужен местный политик. И не говорите мне, что в миллионном городе невозможно его найти. Посмотрите на политические процессы: люди постоянно заявляют о себе, обозначают те или иные интересы – явно или неявно. И в этой бурлящей среде вполне реально найти того, кто способен вести консолидированную политику и реализовывать федеральные интересы. Это должен быть не ставленник одной из групп, а человек, способный навести порядок. При этом он должен устраивать большинство значимых федеральных структур. Он должен стать проводником федеральных интересов, серьезным администратором, жестким управленцем и при этом человеком, способным разговаривать, – быть политиком диалогового типа.

В ожидании продуманных решений

– Мы же понимаем, что без рекомендаций федерального центра вытащить из «ниоткуда» человека, который бы стал авторитетом для основных групп влияния, попросту невозможно.

– Такие решения не могут приниматься на федеральном уровне, потому что есть определенный порядок: мэр избирается горсоветом. Но очевидно, что перед тем, как новый состав горсовета примет решение по кандидату ­в мэры, эта кандидатура будет проверена федеральным центром, и она должна будет устраивать основные группы влияния. Устраивать не в смысле того, что этот политик будет лоббировать чьи-то интересы. Напротив, он должен воздерживаться от такого лоббирования.

И в интересах самой городской элиты найти такого человека. Потому что если будет «варяг», например, ­­из силовых структур, будет совершенно другая история ­и другая конфигурация. Я, кстати, не исключаю, что такая кандидатура уже есть.

– Если фигура уже известна и согласована, какой смысл еще раз организовывать шоу под названием «выборы мэра»?

– Процедуры должны соблюдаться. Есть специфика региона, какие-то традиции, логика развития. Предварительные договоренности есть везде и всегда. ­

И если группы влияния при активном участии федерального центра обсуждают какие-то кандидатуры и достигают договоренностей, а потом все это реализуется в парламенте или конкурсной ­комиссии – это как раз хорошо, потому что прекращается раздробленность элит, которая сейчас очевидна в вашем регионе.

– Что мешало на первом этапе выборов мэра достичь этих договоренностей?

– Это как раз результат не вполне продуманного решения. Кандидатура была неподготовленная, непроверенная, поэтому надо ее детально подготовить ­на этот раз. В любом случае нельзя руководствоваться логикой и рекомендацией одного лица или группы лиц. Это достаточно серьезный процесс.

Никакого логотипа «Оплота» до 10 сентября быть не должно

– Давайте вернемся к выборам. Как вы оцениваете деятельность общественной организации «Оплот», которая двигает своих кандидатов исключительно от «Единой России», но уже на этапе праймериз погрязла в скандалах, которые не лучшим образом сказываются на репутации «Единой России»?

– Моя точка зрения проста. «Оплот» – это не какая-то сила, пользующаяся существенным общественным доверием. Это элитная коалиция с медийной поддержкой. Более того, «Оплот» – это не субъект политического процесса, поэтому он не может прямо в нем участвовать. Отсюда его основная проблема: организация имеет амбиции, ресурсы и некоторых лидеров, но не имеет собственного политического интерфейса, поэтому вынуждена встраиваться в «Единую Россию». Но встраиваться полностью на условиях партийного устава «Оплот» не хочет. Предлагает «Единой России» даже принять его программу. При этом деятели «Оплота» заявляют, что им нужны честные выборы, и тут же, что у них есть пять человек, которые в любом случае должны пройти в Горсовет. А если пройдет меньше, грозятся пойти самовыдвиженцами и через другие партии. При этом в агитации «Оплот» использует свой бренд, а партийный логотип для них вторичен.

Я думаю, что организация эта вполне может быть структурой для коммуникаций и каких-то элитных договоренностей. В межвыборный период. Но нельзя поддаваться шантажу. Поэтому для «Единой России» после 28 мая взаимодействие с «Оплотом», на мой взгляд, возможно только на следующих основаниях. Первое: это группа политиков, выдвинутых партией, которые объединены некоторой идентичностью. Второе: до 10 сентября есть логотип «Единой России», и нет никакого логотипа «Оплота». Нужно вообще исключить использование символики этой организации вместе с брендом «Единой России».

– А как же заявления, что без «Оплота» партия власти не способна собрать голоса?

– Все эти рассуждения абсолютно неадекватны. ­

И анализ ситуации по некоторым округам, которыми мы детально занимались, показывает, что не «Единая Россия» получает дополнительные мобилизационные возможности за счет «Оплота», а наоборот: «Оплот» паразитирует на электоральной базе «Единой России». Да, у них есть медийные ресурсы, но они отнюдь не основные, а общественная поддержка, как показывают независимые исследования, невысока. Никто не отказывает некоей группе влияния в представительстве ее интересов. Но она должны играть в общую игру. А общая игра – это игра «Единой России». Это определенный бренд и определенные правила.

Ситуация в регионе такая, что к нему приковано внимание центра

– Какой, на ваш взгляд, процент партия власти наберет на сентябрьских выборах?

– То, что в горсовете будет большинство «Единой России», для меня сомнений не вызывает. Это будет достигнуто, прежде всего, за счет одномандатников. А вот победа над КПРФ по спискам, хотя бы с очень незначительным отрывом, это уже дело чести для местной партийной организации и для власти в целом. Чтобы эффективно работал городской парламент и не было ощущения, что оппозиция победила или что легитимность власти недостаточна, нужно получить хотя бы 32/28 или 34/30. Тогда будет логика легитимности, логика политического доминирования, которая позволяет уверенно проводить какую-то политику.

Из этого не следует, что нужно идти на какие-то нарушения ради победы. Если будет поражение – значит, будет поражение. На мой взгляд, при условии концентрации кампании, при условии подготовки единого центра в период выборов, при ­условии жесткой консолидации различных групп вокруг бренда «Единой России» и при наличии нормальных технологических и финансовых ресурсов возможность победы у «ЕР» есть. В Барнауле же ситуация смогла качественно измениться с приходом нового мэра. Почему в Омске такое невозможно? Причем не сказать, что барнаульский мэр какой-то сверххаризматичный. Просто хозяйственник. Просто с ним пришла новая сплоченная команда на выборы в Горсовет. В итоге рейтинги показывают существенное опережение «Единой России», избирательная кампания проходит довольно уверенно. Под началом нового мэра элита смогла консолидироваться, выработать эффективные проекты, которые приняло население.

– В Омске протестные настроения уже слишком высокие. И консолидация элит одномоментно не повысит уровень жизни. Опять кормить надеждами?

– На надеждах уже особо не сыграешь. Нужны реальные дела и проекты. В Омске есть такие, «Городская среда», например. Есть логика политического пространства дворов, ставка сделана на благоустройство конкретных территорий. Это, конечно, мелковато, но на местных выборах людей интересуют местные проблемы. Из этого и нужно исходить. Конечно, важна и общая повестка: качество жизни, безработица, социальные гарантии, благоустройство, дороги… Перечень довольно традиционный для большинства регионов. Власть и правящая партия должны давать ответы на эти вопросы. И хотя ­бы сформулировать ясное понимание, как они могут их решить с помощью тех или иных инструментов.

– Омичи массово бегут из города. Разве это не серьезный индикатор сложившейся ситуации?

– Люди ищут, где лучше, поэтому есть регионы с оттоком населения, есть с притоком. Возьмите тот же Ямало-Ненецкий АО – там очень значительный отток населения, хотя уровень жизни высокий. Так что, связывать одно с другим не всегда разумно. А чтобы не уезжала молодежь, нужно создавать мотивацию для молодых групп, более привлекательную городскую среду, говорить о будущем в целом. Это должно быть в программе и конкретных действиях.

– В апреле вся страна узнала, что в Омске никто не хочет в мэрское кресло.
– Да есть желающие. Город довольно привлекательный. Бюджет, правда, маленький. В Москве только на нужды оформления города к Новому году было потрачено 7 млрд руб, на коммуникационную политику мэрии 15 млрд руб. А Омск живет на 12 млрд руб весь год. Конечно, бюджет недостаточный. И увеличить его – основная задача мэра. Мобилизовать ресурсы, прежде всего земельные, мобилизовать налоговую политику, привлечь инвесторов.

– А где гарантии того, что новый мэр займется именно этими вопросами, а не обслуживанием интересов групп влияния?

– Объем ресурсов в Омске откровенно невелик. Чтобы удовлетворять чьи-то интересы (да и вообще проводить осмысленную политику), его нужно резко увеличить. Для этого нужна системная работа.
К тому же я уверен, что деятельность мэра будет тщательно отслеживаться, он будет находиться в фокусе внимания федерального центра. Это внимание и сейчас велико.

Мнение:

Степень конфликтности элит в Омском регионе так высока, что сегодня есть запрос на то, чтобы найти общие точки соприкосновения и договориться. Думаю, при участии федерального центра удастся это сделать. В регионе сейчас несколько депутатов, федеральных политиков и экспертов, которые могут делать серьезные выводы. И этот «фактор федерального внимания», я думаю, был принят региональной элитой. Ведь сразу после предварительного голосования начнется серьезная борьба за единство бренда «Единой России». И эта борьба будет не менее жесткой и значимой, чем получение «Единой Россией» большинства по спискам на выборах в Горсовет.

Ирина Леонова

«Бизнес курс» № 20-21 от 07.06.2017.