Как тузик грелку: почему омский Росприроднадзор сливает собственный иск к Нефтезаводу?

Первое же судебное заседание по делу о закрытии буферных прудов ОНПЗ заставляет серьёзно задуматься о том, что прогнило в нашем королевстве.

Подходит к кульминации один из самых заметных омских конфликтов последнего времени – борьба Росприроднадзора с Нефтезаводом за буферные пруды.

Надзорное ведомство утверждает, что неприятный запах, мучающий некоторых омичей на протяжении четырёх месяцев, поднимается со дна именно этих водоёмов, промышленный гигант, в свою очередь, отстаивает доброе имя прудов и заявляет, что все обвинения голословны.

В минувший четверг противостояние вступило в активную фазу: по иску, поданному Росприроднадзором в Советский суд, состоялось первое заседание. Активное, шумное, долгое – почти пять часов. И осталось после него не ожидание грядущего торжества справедливости, а смутное ощущение: кажется, нас всех обманывают. И тихонько посмеиваются где-то там, за кулисами.

Преамбула

Аргументы, с которыми Росприроднадзор отправился в суд, просты и были озвучены уже не один раз. В районе восьмого марта омичи почуяли в воздухе что-то странное, станции слежения зафиксировали превышение в городском воздухе некоторых опасных веществ, специалисты Росприроднадзора проехались вокруг Нефтезавода и на северной его оконечности, возле буферных прудов, заметили подозрительную активность: рабочие выгребали со дна водоёма какую-то грязь, смешивали её с соломой и сушили гигантскими вентиляторами.

«Что-то здесь нечисто» – подумали инспекторы и включили штатные органолептические газоанализаторы типа «нос». Не зря: оказалось, что в окрестном воздухе тоже имеется превышение предельно допустимой концентрации вредных веществ. Не 400 ПДК, как в городе, поменьше, но всё равно существенно.

Проверка позволила установить, что работами на прудах занимаются специалисты «Нижегородского института прикладных технологий». Их наняло ООО «Нефтехимремонт», а первичным заказчиком работ оказался омский Нефтезавод, которому край как нужно было реконструировать дамбы на этих прудах.

Реконструкция – корень всех бед, уверены в Росприроднадзоре. В 2013-м году Нефтезавод провёл инвентаризацию всех своих выбросов, проверили и пруды – не обнаружив каких-то нарушений. Однако, сейчас рабочие осушили часть прудов, извлекают донные отложения – и получается, что технологический режим прудов изменился. Раньше опасные вещества лежали себе на дне, а теперь радостно вылетают в атмосферу и портят жизнь омичам. Выход прост: запретить продолжение работ, обязать виновников прекратить работу с опасными отходами без лицензии, пруды закрыть и рекультивировать, вернув в безопасное состояние. Раз-два-три, и справедливость восторжествовала, омичи довольны.

В суде, однако, оказалось, что всё не так уж просто.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги

Позицию Росприроднадзора в зале заседаний защищали двое: молодой юрисконсульт и начальник отдела экологического надзора Сергей Тектов. Сторона ответчиков подошла к делу более ответственно: интересы Нефтезавода, «Нефтехимремонта» и нижегородского института защищала маленькая армия юристов и экспертов из десяти человек. Стола, за которым сидят представители сторон, на всех не хватило – так что части представителей ответчика пришлось рассесться на первых рядах зрительного зала.

Первый удар по позициям природоохранного ведомства, однако, нанесла судья. Елена Фарафонова просто попросила представителей истца уточнить иск, и как-то сразу оказалось, что свои требования ведомство сформулировало из рук вон плохо.

«Вот вы пишете: обязать ответчиков прекратить работы на прудах. Все три ответчика ведут работы, или всё-таки один? Рекультивацией кто должен заниматься, Нефтезавод или Нижегородский институт тоже? Что именно каждый из ответчиков делает, и как именно суд должен это пресечь?» – интересовалась судья.

Боевые юристы Нефтезавода тоже не заставили себя долго ждать, и немедленно перешли в атаку: вот вы утверждаете, что было превышение. А какими протоколами этот факт подтверждается? Кто и на основании каких полномочий составил акт проверки буферных прудов? Чем, в конце концов, вы подтверждаете  связь буферных прудов с этим самым превышением концентрации? Направлением ветра? А хотя бы официальная справка из Обь-Иртышского УГМС о том, какой ветер дул в тот день, у вас есть?

«Нет», – честно отвечали представители Росприроднадзора. «И протоколов замера уровня веществ в воздухе тоже нет, и документов, подтверждающих нашу позицию. Но мы можем! Можем, если нужно, представить их по запросу!»

«Чьему? – не поняла судья – ведь это вы истец. Вы обязаны были подкрепить свои требования доказательствами. Вот уж от такого серьёзного ведомства не ожидала».

Армия «нефтяных юристов» тем временем накала не снижала, тем более что у них-то все необходимые справки были. И карта выбросов, и информация от метеорологов о направлении ветра ,и свидетельство Ростехнадзора, который как раз весной проверял буферные пруды и никаких нарушений не обнаружил.

Под занавес спора представители ответчика вызвали экспертов – экологов и химиков. Те рассказали, что перед попаданием в пруды стоки с Нефтезавода проходят многоступенчатую систему очистки, что никаких отходов там нет, а донные отложения не опасны – даже если их вытащить на поверхность, смешать с соломой и подвергнуть обдуванию огромными вентиляторами. Эксперты поражали компетентностью, представленные схемы выглядели крайне убедительно, пиджаки нефтезаводских юристов победоносно сверкали.

В конце концов, отметила доктор химических наук Татьяна Марютина, нельзя подвергнуть буферные пруды рекультивации, не закрыв их. А это чревато экологической катастрофой.

«А вы что скажете? К чему приведёт в итоге закрытие и рекультивация буферных прудов?» – уточнила судья у молодого юрисконсульта.

«К исполнению требований федерального законодательства! – едва ли не крича, ответил тот – закон запрещает работу с отходами без лицензии!»

Так нет же отходов, невозмутимо возражали юристы ответчиков, донные отложения отходами не являются, вот вам буква закона и слова эксперта. В чём проблема-то?

На пятом часу заседания судья Фарафонова всё-таки прекратила это избиение младенцев, волевым решением объявив перерыв до следующего вторника. Юристы, эксперты и журналисты шумной толпой потянулись к выходу, а воздухе остался висеть один простой вопрос: что это, собственно, было?

Боевое убегание

Вряд ли стоит винить в этом триумфальном разгроме бойцов проигравшей стороны. Они, судя по всему, шли на суд с твёрдым осознанием своей правоты, с желанием защитить неограниченно широкий круг лиц, восстановить порядок, привести ситуацию к требованию Закона. Тот же Тектов отнюдь не выглядел беспомощным ребёнком, у него за спиной годы (если не десятилетия) практического опыта, и когда речь заходила о каких-то конкретных вещах – он давал оппонентам жару. Но на юридическом поле противостоять им не мог.

Не его вина: мало что смогло бы пробить эту линию боевых бюрократов. А идея сделать это так, с наскока, малыми силами, вообще напоминает план атаковать крейсер «Аврора» прогулочным катером «Москва». Там первый если и потонет, то в основном от удивления.

На что же рассчитывал Росприроднадзор? Это ведь не одиозный пенсионер Валентин Кузнецов, который в одиночку судится с мэрией, Горсоветом, перевозчиками, Дептрансом и газелистами одновременно – это ведомство, поднаторевшее в природоохранных битвах. Тяжбы с промышленными гигантами – будни природнадзора, в судах он должен быть, как рыба в воде. Иск ведь был заявлен не вчера, а в конце апреля, суд провёл две (!) предварительных консультации. Можно было составить непробиваемую стратегию, найти экспертов, прикрыть слабые места тоннами справок и если не победить – то уж по крайней мере показать равную борьбу. Но нет.

Вывод прост и печален: кажется, ведомство намеренно сливает этот иск. Причин может быть много: от той конспирологической, что БК55 озвучил месяц назад, до гораздо более прозаической: потому, что людям нужно шоу. Губернатор ведь сказал найти виновного? Сказал. Так давайте укажем на Нефтезавод, он самый большой, всё равно все про него подумают. Пресс-конференцию созовём, обвинения заявим. Успех: люди говорят, СМИ пишут, имитация бурной деятельности дала свои результаты. Дальше можно почивать на лаврах, а иск... ну, пошлите кого-нибудь. Кого не жалко.

Выживут – орден дадим.