«Давайте представим, что Кутилов сегодня жив, – так начала она свою речь на презентации нового сборника Аркадия Кутилова «Памятник моей усталости». – Он имеет квартиру, зарплату, огромные тиражи книг. Было бы такое? Не было бы.
Когда я слушаю про то, что советская система сгубила поэта, мне всегда хочется сказать: «Ну перенесите его в наше время или в царскую Россию, это ничего бы не изменило, он всегда был бы таким!»
Я вас уверяю, что при его жизни ни одна его книга выйти не могла. Но не потому, что в обкомах и горкомах сидели злобные тетьки и дядьки и не пускали его с его стихами. Это было не так. Просто он жил по-другому.
Даже когда ему предоставлялась возможность, машинка, бумага – пожалуйста, сиди, печатай, он уходил. Он был вольным человеком. И спасибо Геннадию Великосельскому, что он по листочкам собирал все стихи, которые писал Кутилов. Потом эту работу продолжила вдова Великосельского – Евгения Кордзахия.
Я знала Кутилова с 1969 года. Меня с ним познакомил Владимир Зуев, который тогда был моим мужем. Познакомились мы не в музее, не на литературном вечере, познакомились в «Круглом» на Ленина. Думаю, коренные омичи знают этот магазин. Там мы встретили Аркашу – молодого, веселого.
Потом были встречи, в основном, у Гены Великосельского дома. Приходил он и в издательство, где я работала. Но, вы знаете, есть поэты, и не только поэты, которые любую систему не приемлют, не могут жить по правилам. Аркадий был таким человеком.
Сейчас говорят, что он жил, такой талантливый, а его не замечали. Неправда! Его заметил Твардовский, его заметил Николай Рыленков. Его напечатали в 60-х годах в сборнике «Тропинка на Парнас», который выходил в «Молодой гвардии». Ну чего еще-то?
Потом его без всякого образования принимают в районную газету, потом на телевидение. А он отовсюду уходит. У него свой путь, свои представления.
Вы мне что угодного говорите, но он очень советский поэт. Вспомнить хотя бы это:
Не датское знамя, а киевский холст...
Горнисты хрипели гортанно...
Как Гамлета, Павку внесли на погост
четыре хохла-капитана.
И встал над толпою один. Комиссар.
Большая, печальная птица... –
Не принца хороним, – он тихо сказал.
И жёстко закончил: – Не принца!
Прекрасно знали в Омске, что такое Кутилов. Я помню восторженные слова Тимофея Максимовича Белозерова. Однажды один столичный поэт, когда к нам подошел на улице Аркадий в своем таком костюме черном, недавно отбыв наказание, и начал что-то говорить, спросил: «Боже, кто это такой?». И Тимофей Максимович Белозеров ответил: «Это, может, лучший поэт в Омске!»
Нет, мы прекрасно знали, кто это такой. И знали, что его не усадишь за работу и не заставишь стучать на машинке. Ну вот такая судьба. Когда он ушел из жизни, мы решили первую его книжечку всунуть в «кассету». Были такие сборники из пяти небольших книг, так называемое, «рукопожатие».
Я сделала подборку Кутилова сначала на 6 авторских листов, потом на 4, потом снова на 6. А нужен был для «кассеты» всего 1 лист. Потом приношу к редактору со словами: «Вот, на тебе, выбрасывай, что хочешь, сам». А он посмотрел и говорит: «Нет, будем выпускать отдельную книгу».
Мы тогда придумали название «Провинциальная пристань», и эта книга была отдана художнику Михаилу Белозерову на оформление. Там ее и увидел Евтушенко, и оттуда он взял стихи для своей антологии русской литературы.
Потом эта книга, «Провинциальная пристань», разлетелась. И имела огромный успех, в частности, в Новосибирске. К нам приехала тогда редактор новосибирского телевидения и нас – меня и Геннадия Великосельского – пригласили в Новосибирск. Не на омское телевидение, а в Новосибирск.
А тогда как раз началась перестройка, и тоже там звучало «Система, система довела поэта до того, что он бичевал». Тогда я тоже сказала: «Вот представьте, что он сейчас здесь. Чем вы его одарите? Ничем. Он все равно уйдет. Уйдет и будет писать под мостом гениальные стихи».
Потом вышел «Скелет звезды». И я вам скажу, что мы с большим трудом распространяли эту книгу, вышедшую тиражом 3 тысячи экземпляров. Я тогда вела литобъединение и своих молодых поэтов уговаривала: «Купите, она стоит всего 30 рублей, она скоро будет стоить гораздо больше, возьмите, прочитайте».
Но вот, слава богу, поэт находит свой путь к сердцу читателя. Я очень рада, что выходят книги. Но пусть они будут прочитаны. Хотелось бы, чтобы не в судьбе Кутилова разбирались, а в тех стихах, которые он написал, которые нам оставил. Это, действительно, гениальный поэт.
Хотелось бы, чтобы стояли все-таки в Омске памятники Белозерову, Макарову, Кутилову. Омску есть, кем гордиться».
