Главарю ОПГ – два, исполнителям – четыре. Где логика?

На этой неделе в Куйбышевском районном суде г. Омска состоятся выступления обвиняемых по делу «преступной группы Трофимова» с последним словом. После чего суд уйдет в совещательную комнату для вынесения приговора.

Напомним, что на скамье подсудимых находятся четыре человека – Антон Бабиков, Константин Чумаров, Анастасия Полетаева, Михаил Пуговкин, которые обвиняются в незаконной банковской деятельности в составе организованной преступной группы.

Как считает обвинение, преступная группа за несколько лет ее деятельности получила доход в размере около 23 миллионов рублей. Вот за получение этого дохода названных лиц и судят, т. к. само по себе совершение незаконных банковских операций без получения дохода в сумме более 9 миллионов рублей состава преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ, не образует.

Сам руководитель ОПГ Николай Трофимов в течение всего срока следствия виновным себя не признавал, от дачи показаний отказывался. Но после того, как дело было возвращено прокурором для дополнительного расследования, позицию изменил, заключил со следствием досудебное соглашение о сотрудничестве и дал показания о своей деятельности, назвав других лиц своими соучастниками.

По приговору Куйбышевского районного суда г. Омска Николай Трофимов получил 2 года лишения свободы и по нашим сведениям в настоящее время уже находится в колонии–поселении на облегченном режиме содержания, позволяющем ему еженедельно находиться в городе.

Получается, что соучастников еще не осудили, а руководитель преступной группы уже практически на свободе. Нельзя не согласиться с тем, что у Трофимова был серьезный мотив для заключения досудебного соглашения. При этом прокурор предложил суду назначить Антону Бабикову и Константину Чумарову наказание в 4 года лишения свободы, Анастасии Полетаевой в 4 года и 6 месяцев, а Михаилу Пуговкину, как частично признавшему вину, 3 года лишения свободы.

Давайте вспомним, что одному бывшему высокопоставленному чиновнику, нанесшему ущерб бюджету РФ в размере более 200 миллионов рублей, прокурор также просил 4 года лишения свободы. Понять логику омской прокуратуры затруднительно. Возможно, в связи с отсутствием таковой. Создается впечатление, что цифры, которые называются прокурором в качестве наказания, носят абсолютно произвольный характер и зависят от настроения или еще каких-то личных предпочтений конкретного прокурора, но только не имеют под собой никакой фактической и правовой обоснованности.

Разница в подходах обескураживающая. Чиновнику, занимавшему высшую государственную должность и причинившему своими действиями ущерб государству в сотни миллионов рублей за преступление коррупционной направленности, прокуратура считает возможным просить у суда наказание меньшее, чем Анастасии Полетаевой, которая никому никакого ущерба не причинила, а только лишь, как считает обвинение, помогала Николаю Трофимову переводить безналичным путем деньги клиентов его деятельности.

Прогнозировать результат рассмотрения дела никто не берется. После знаменитого дела Андрея Пушко и Тамары Пузыревой, которое закончилось оправданием последней, это второе уголовное дело по незаконной банковской деятельности в нашем регионе.

В этой связи уместно вспомнить интервью руководителя 3-го отдела СУ СК РФ по Омской области Олега Кучина, данного омским СМИ в декабре 2015 года (например, статья «Следствие «отмазывает» Шкуренко от дела Мацелевича или, наоборот, «ловит на живца»?», РИА «Омск Информ», 24.12.2015). Он, объяснял, почему один из известных предпринимателей города остался по делу преступного сообщества Станислава Мацелевича свидетелем, несмотря на явные финансовые взаимоотношения с его номинальными организациями. Они (следователи) не увидели какого-либо злого умысла, который бы позволил причислить предпринимателя к соучастникам или пособникам. Объективная сторона преступления есть, как пояснял высокопоставленный следователь, а вот субъективной – умышленных действий, направленных на получение совместного дохода от «обналички», нет.

По мнению лиц, знающих, как развивается этот процесс, все обвинение, по крайней мере, в отношении Антона Бабикова и Константина Чумарова как членов ОПГ, основывается исключительно на показаниях Николая Трофимова, данных последним на следствии как лицом, заключившим досудебное соглашение.

Справедливости ради надо сказать, что когда Николай Трофимов давал показания уже в суде над участниками его группы, то он свои показания на следствии не поддержал вовсе заявив, что в сговор на совершение преступления вступил только с Михаилом Пуговкиным. Другие лица с ним в какой-либо сговор не вступали и в его деятельности по «обналичиванию» не участвовали.

Вообще следует сказать, что все чаще раздаются голоса, в том числе, в судейском сообществе о том, что институт досудебного сотрудничества требует своего серьезного переосмысления. Не должны, по мнению специалистов, дела по лицам, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве, рассматриваться отдельно от других обвиняемых, такого соглашения не заключивших.

Дело в том, что лицо, заключившее досудебное соглашение, получает очень серьезные правовые льготы, но обязано дать показания о других соучастниках. Без таких показаний прокурор не даст своего согласия на заключение досудебного соглашения и в дальнейшем суд не вынесет, если хотите, «льготный» приговор.

Это порождает значительное количество случаев, когда лица, заключившие досудебное соглашение, дают показания не о том, что было в действительности, а о том, что необходимо для обвинения.

В дальнейшем, когда «досудебник» уже осужден, он зачастую в основном процессе дает правдивые показания, исключая их них ту надуманность, которая была привнесена в них в угоду интересов обвинения на этапе расследования.

Как будет в этом процессе, мы скоро узнаем.