Свидетель по делу Олега Илюшина давал диаметрально противоложные показания

Допрос важного свидетеля – бывшего директора Управления дорожного хозяйства Александра Зауэра – едва не завел судью Елену Штокаленко и гособвинителя Дмитрия Казанника в тупик (ИЗ ЗАЛА СУДА).

В Первомайском районном суде продолжается рассмотрение уголовного дела, возбужденного в отношении Риты Фоминой и Олега Илюшина. Напомним, экс-министров обвиняют в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 285 УК РФ, п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ («Злоупотребление и превышение должностных полномочий»).

На очередном заседании в качестве свидетеля была опрошена руководитель управления департамента информационных и финансовых технологий Елена Трокай. Прокурор Дмитрий Казанник попросил ее подтвердить или опровергнуть сведения, данные другой свидетельницей – бывшим руководителем департамента министерства развития транспортного комплекса Еленой Барковой.

По словам Барковой, 18 марта 2014 года сотрудниками министерства финансов были внесены изменения в «Единую систему управления бюджетным процессом Омской области». Эти изменения позволили провести финансовый платеж в размере 205 миллионов рублей (якобы аванс на строительство метро для НПО «Мостовик», но по факту эти деньги были направлены для того, что бы глава НПО, Олег Шишов, мог перекредитоваться в банке). Трокай заявила, что никаких изменений в систему не вносилось, поскольку права на подобные действия имеет лишь разработчик программы.

Допрос важного свидетеля по делу Олега Илюшина – бывшего директора Управления дорожного хозяйства Александра Зауэра – едва не завел судью Елену Штокаленко и гособвинителя Дмитрия Казанника в тупик.

Напомним, по версии следствия, министр развития транспортного комплекса Илюшин, действуя в интересах ОАО «Омская топливная компания», совершил ряд незаконных действий по расторжению государственного контракта, заключенного с другой коммерческой организацией на поставку песка, необходимого для ремонта автомобильных дорог и сооружений. В итоге коммерческая организация получила ущерб в размере 6,5 млн рублей. На заседании суда основное время было уделено именно этому эпизоду.

Адвокат Илюшина Евгений Забуга поинтересовался у свидетеля, отдавалось ли в ходе торгов предпочтение определенным поставщикам. Зауэр ответил, что не давалось. Затем у свидетеля спросили, был ли знаком Олег Илюшин с Александром Зиновьевым, руководителем «Сибирской Нерудной компании» до заключения контракта, и являются ли правдивыми показания другого свидетеля – первого экс-заместителя Олега Илюшина Сергея Магды, пояснившего суду, что Зиновьев предлагал Зауэру 8 миллионов рублей.

– Такого не было, – ответил Зауэр.

Однако показания, которые давал Александр Зауэр на предварительном допросе еще в феврале 2015 года, были совершенно иными. Из материалов допроса, которые судья Елена Штоколенко зачитала вслух, следовало, что в декабре 2013 года Управление дорожного хозяйства анонсировало открытый аукцион на поставку инертных материалов для выполнения комплекса работ. Начальная цена контракта составила 87 миллионов рублей. На аукцион завились три участника – ООО «Сибирская Нерудная компания», ООО «Топливная компания» и ООО «Строительно-сырьевая компания». Все они были допущены до торгов. При этом Олег Илюшин сообщил Зауэру, что в торгах должна победить «Топливная компания». Министр транспорта якобы давал Зауэру указание встретиться с остальными участниками торгов и объяснить им, что «в данном аукционе уже все решено».

 

В случае победы иной компании перед Зауэром стояла задача создать «невыполнимые проблемные условия» – такие указания дал ему Илюшин. После того, как стало известно, что на аукционе победила «Сибирская нерудная компания», Илюшин вызвал Зауэра и Сахарова к себе в кабинет и попросил создать условия, при которых с этой компанией можно будет расторгнуть контракт. Перед лаборантами УДХ была поставлена задача указать при экспертизе поставляемого компанией песка характеристики, не соответствующие требованиям контракта. Кроме того, со слов свидетеля, в случае невыполнения задачи Илюшин грозил Зауэру увольнением.

– На этом заседании вы дали совершенно иные сведения. Причину изменения ваших показаний объяснить можете? – поинтересовалась судья, после того, как закончила зачитывать показания, которые свидетель давал на предварительном опросе.

– То, что я вспомнил сегодня, то и рассказал, – ответил Зауэр.

– На следствии вы рассказывали правду? – задал прямой вопрос гособвинитель.

– Ну наверное...

– Так, Александр Владимирович, не может быть слова «наверное». Либо вы подтверждаете показания, которые дали во время допроса, либо вы поддерживаете позицию, которую озвучили на судебном заседании, – отчитала свидетеля судья.

– Я согласен с этими показаниями, – тихо ответил Зауэр.

– Они соответствуют действительности?

– На тот момент – да.

На все последующие вопросы свидетель отвечал уклончиво: «не знаю», «не помню», «наверное». Это заставило судью осторожно осведомиться у него, не получал ли тот травму головы. Ответ Зауэра был отрицательным.

Далее суд перешел к прямым доказательствам – аудиозаписи переговоров между Сахаровым и Зауэром. Во время слушания представителей СМИ в очередной раз попросили удалиться из зала заседаний. Однако свидетели оставались непреклонны, указав на плохое качество записи и не дав конкретного подтверждения тому, что это были именно их голоса.

Ирина Буркина