Владимир Кирничный: «Именно бухгалтер Литвинова определяла размеры премий и получала деньги от сотрудников»

Накануне приговора бывшему ректору СибАДИ БК55 полностью приводит его последнее слово.

«Есть такая старинная русская поговорка: «Слово к делу не пришьешь». Толкование этой поговорки звучит так: слова ничего не доказывают, нельзя использовать сказанное кем-то в качестве документа, подтверждающего или опровергающего что-либо. Говорить можно одно, а делать совсем другое, но ведь слова к делу не подошьешь, слова – не документы.

А что же говорят документы, представленные в данном уголовном деле? Согласно действующему законодательству, все федеральные государственные бюджетные образовательные учреждения проходят проверку уполномоченными государственными структурами с регулярностью один раз в два года. Такая структура называлась в разное время «Контрольно-ревизионное управление», «Росфиннадзор», а с 2016 года этими полномочиями наделено Управление федерального казначейства. В СибАДИ проверки проходили в 2012, 2014 и 2016 годах. Есть акты данных проверок, документы, составленные специалистами в этой области, и ни в одном из них нет документального подтверждения фактов хищений – того, в чем меня обвиняют.

Министерство образования и науки РФ осуществляет контроль финансово-хозяйственной деятельности СибАДИ. Четыре раза в год сдается бухгалтерский отчет в департамент финансов минобрнауки России, который также проверяется специалистами, и ими ни разу не было выявлено фактов хищения в СибАДИ, были только благодарности за хорошую работу и качественно составленные отчеты.

В документе «Положение об оплате труда в СибАДИ» не установлен предел размеров премий работникам вуза, причем в суде выяснено, что еще в положении от 2010 года, утвержденном ректором Сальниковым, размер премий также не был ограничен.

Размер премий зависит только от финансового состояния вуза: если вуз хорошо поработал, то и премии, соответственно, хорошие. Разве это плохо? В уголовном деле нет ни одного документа, опровергающего законность начисления премий и других надбавок. Актом проверки Федерального казначейства за 2016 год установлено, что все выплаты были произведены законно.

Хотелось бы обратить внимание на факт, который активно замалчивается: и Бирюков, и Литвинова, и Чебакова, которые заявляли, что якобы действовали по моему принуждению и вынуждены были передавать денежные средства, на самом деле получали большую финансовую выгоду от хороших выплат. Согласно действующему законодательству, размер заработной платы значительно влияет на пенсионные накопления, размер отпускных, оплату больничных листов. Ни один из свидетелей не заявил, что якобы передавал денежные средства из выплат по больничным листам или отпускным.

В ходе судебного следствия и в материалах уголовного дела не предоставлено ни одного документа, подтверждающего слова свидетелей, что якобы мной давалось им устное указание возвращать часть премий. Это только их слова, и ничего больше. С другой стороны, не опровергнуты мои доводы о том, что каждый свидетель имеет личные мотивы оговаривать меня.

Так, Бирюков имеет материальный мотив, связанный с моей принципиальной позицией по вопросу ликвидации как самостоятельного подразделения СибАДИ научно-исследовательского сектора, которым он руководил. В результате Бирюков лишился возможности распределять денежные средства этого подразделения и, как следствие, значительно потерял в деньгах. Кроме того, у Бирюкова есть личный мотив, связанный с щепетильной историей с его протеже, в которой мной была занята позиция вопреки интересам последнего. Поэтому Бирюков мне просто мстит за свои финансовые потери и неудачи в карьерном продвижении своего человека.

Мотивом оговорить меня для Чебаковой послужили большие проблемы с дальнейшим трудоустройством в СибАДИ, так как трудовой договор у нее заканчивался в августе 2017 года, и шансов на его продление не было. В материалах дела есть СМС-сообщение, которое я получил от Чебаковой, о том, что у нее будут большие проблемы, если она будет со мной общаться. Это говорит о том, что на нее оказывалось давление. Однако после того, как она дала против меня показания, Чебакова чудесным образом получила продление трудового договора и должность заместителя декана. Ее показания тоже не подтверждаются документально: нет ни приказов на эти суммы, ни выписок движения средств по счету, есть только ее слова.

Причиной оговорить меня для Литвиновой стало то, что все ее подчиненные утверждают, что именно она говорила им готовить приказы на премии. Как установлено в суде, именно Литвинова проводила отбор кандидатов на должности в бухгалтерии. Нет никакого сомнения, что эти люди были подобраны Литвиновой с целью беспрекословного исполнения любых ее распоряжений, в том числе по передаче ей части премий, которые она же устанавливала.

Именно Литвинова давала своим подчиненным указания готовить приказы на премии определенным людям. Именно Литвинова говорила, какие суммы ставить в этих приказах. Именно Литвинова определяла, кто и в каком размере будет возвращать ей денежные средства. Она же и получала эти деньги. Нет ни одного документального подтверждения, что эти средства были переданы мне, есть только слова Литвиновой.

В материалах уголовного дела установлено, что Литвинова являлась объектом заинтересованности ФСБ. Согласно формулировкам постановления, в отношении Литвиновой имелись обоснованные подозрения о ее причастности к хищению денежных средств в СибАДИ путем начисления завышенных премий сотрудникам вуза. После этого она решила дать показания против меня, чтобы избежать уголовной ответственности. За время работы в должности главного бухгалтера Литвинова существенно улучшила свое материальное положение: купила две квартиры без продажи старой, два автомобиля-кроссовера без продажи личного. В ходе судебного следствия Литвинова заявила, что перестала передавать деньги с января 2016 года, просто потому что она так решила, при этом с моей стороны не последовало никаких действий по отношению к ней и ее подчиненным. Это говорит о том, что моя угроза уволить ее, если она не будет выполнять моих незаконных указаний – лишь ее выдумка с целью переложить свою вину на меня.

Мною никому не давались никакие указания по возврату денежных средств, принадлежащих другим людям, никакие деньги я ни от кого не получал. Документальных подтверждений этого в уголовном деле также нет.

Проанализировав исследованные по уголовному делу доказательства, считаю, что единственным законным, обоснованным и справедливым решением по делу является полное оправдание меня в связи с отсутствием в моих действиях признаков преступления по ч.4 ст. 160 УК РФ».