«Мальчик, тебе же лучше», – убеждали молящего о помощи ребенка врачи.
Омичка Екатерина Шерстобитова пожаловалась в прокуратуру Советского округа Омска и Минздрав области на то, что в Городской детской клинической больнице №3 ее трехлетнюю дочь Киру положили в палату, где находился больной менингитом мальчик.
«14 июня 2018 года мы с дочкой по скорой поступили в приемное отделение ГДКБ №3 – дочке диагностировали вирусно-бактериальную инфекцию (ангину), – пишет Екатерина в своем обращении. – Написать отказную от госпитализации врач в приемном отделении не рекомендовала из-за тяжести состояния. В результате я все же дала согласие на госпитализацию в инфекционное отделение. Поскольку сама я была не совсем здорова, в больницу с ребенком легла ее бабушка. Я уточнила у медсестры условия содержания больных с другими инфекционными заболеваниями, в частности, с менингитом. И получила ответ, что такие пациенты лежат в боксах с отдельным входом, волноваться не о чем…
Дочка поступила в первое отделение, второй бокс. Когда бабушка и Кира зашли в палату, там уже находилась мамочка с ребенком трех лет и мальчик – на вид 10-13 лет. Он не поднимался с постели, спал. Медсестра сказала, что у него тоже ангина.
Когда Игорек (моя мама узнала его имя) проснулся, то пожаловался на сильные головные боли, тошноту, кашель и очень высокую температуру.
Было видно, что ему очень плохо: он весь вечер ходил на пост – жаловался. В ночь с 14 на 15 июня его сильно рвало. Он сообщил об этом при обходе врачу и заведующей отделением. А затем весь день подходил к медсестрам с просьбой о помощи.
По словам моей мамы, у мальчика начались головокружения и предобморочное состояние. И у нее закралось подозрение, что это прямые симптомы менингита (о которых врачи информируют мам с детьми: высокая температура, головная боль и рвота).
До 17 часов 15 июня Игорек еще терпел боли, а потом вообще не смог – к нему пришли мерить давление и сообщили, что оно у него нормальное. Моя мама видела, как медики убеждали ребенка, что ему стало лучше – температура спала до 37,5. Однако сам мальчик настаивал, что ему вовсе не лучше – не раз описывал, насколько сильны его головные боли! Жаловался, что они со временем усиливаются.
Когда медсестра позвала врача, мальчик лежал в постели и не мог даже встать. Доктор посмотрела его историю болезни и тоже начала убеждать, что ему стало лучше: спала температура, горло чистое. Игорек ответил, что горло у него не болело, а поступал он в больницу с головной болью, тошнотой, рвотой и высокой температурой.
После этого врач еще раза три повторила: «Тебе же лучше», – с чем мальчик не согласился. Но она ушла. Пришла медсестра и поставила Игорьку какой-то укол. На его вопрос: «Что вы мне ставите?», ответила, что не надо ее учить – мол, этот укол поможет, так как у него ледяные мраморные руки (а лицо мальчика было красного цвета).
Медсестра удалилась. Вскоре мальчика увели на процедуру, затем медсестры собрали его вещи. Наутро в бокс зашла медсестра в маске и перчатках – принялась за влажную уборку (кстати, с вечера четверга по утро субботы палата не кварцевалась).
Моя мама спросила у медсестер, где Игорек. Они ответили, что его перевели в другое отделение. Вскоре, приоткрыв дверь (не переступая порога) врач сообщила оставшимся в палате, что они были в контакте с больным вирусным менингитом – теперь карантин две недели…
Мы незамедлительно написали отказную, указав, что отказываемся от дальнейшего лечения в данном стационаре, где при очевидных симптомах могут поставить неправильный диагноз. И что стационар несет ответственность, если кто-то из членов нашей семьи заболеет вирусным менингитом.
С 17 июня мне начали звонить из ГДКБ №3 – убеждать, что палата кварцевалась и что мальчика с ангиной не должны были сразу отселять от 3-летних детей… Прошу разобраться!»
Екатерина сообщила «БК55», что сейчас ее мама и дочка находятся дома – врач приходит через день. Кире долечивают ангину, а обе – бабушка и внучка – под активным наблюдением, не появятся ли симптомы вирусного менингита.
Екатерину очень тревожит судьба Игорька:
– Я хочу связаться с родителями мальчика (он лежал без них), рассказать, как на самом деле его лечили. Узнать, что с ним! Хорошо, что он оказался упорным – добился, что на жалобы обратили внимания. А лежал бы тихо, до чего бы дошло?
Дозвониться до главврача ГДКБ №3 Андрея Сухарева нам так и не удалось (кстати, его мобильного телефона на сайте больницы нет).
Его заместитель по медчасти Людмила Безрукова посоветовала «БК55» сделать официальный запрос – тогда и получим подробный ответ. Вкратце лишь сообщила, что Игорь здоров и никаких претензий ни от него, ни от его родителей нет, с дочкой Екатерины все тоже в порядке.
Редакция «БК55» готова опубликовать официальные комментарии администрации ГДКБ №3, минздрава Омской области и данные результатов проверки прокуратуры.
Анна Мелехова
Фото: promin.cv.ua