Сергей Ведун-Сибирский: «Во многом наша проблема в том, что мы сильно утратили связь с корнями»

«Дитя природы», омский шаман прокомментировал застройку кладбищ и порассуждал об исконных ценностях.

– Сергей, много ли в Омске целителей и тех, кто гадает и предсказывает?

– Точной цифры не назвать. Бывает, что кто-то совмещает и гадание, и предсказание, и лечение. Но чаще всего есть те, кто, например, хорошо диагностирует или хорошо лечит, или проводит ритуалы. Случая, чтобы специалист был универсальным и при этом все свои услуги оказывал качественно, по крайней мере я, не встречал. И я сам не пытаюсь так делать.  

– Если специалист активно даёт рекламу на ТВ и в газеты, это показатель его успешности ?  

– Я, например, в Монголии общался с сильными шаманами, они, как правило, негативно к подобному относятся. Считается, что если ты сильный, то люди к тебе и так пойдут.

Под одну гребёнку всех не расчешешь, кто-то, возможно, и настоящий специалист среди дающих рекламу, но по большей части то, что я когда-то видел на телевидении: сидели какие-то экстрасенсы, им звонили – ну это откровенное шарлатанство. Как я это определял? Ну это просто смешно, так не работают, тем более с серьёзными проблемами. Тут очень важен личный контакт, хотя даже и при нём не всегда всё удаётся. Не сразу.

Если целитель может позволить себе рекламу в газетах – это не значит, что он зарабатывает очень большие деньги и клиенты идут к нему валом. Ведь затраты на рекламу не такие уж и большие. Хотя некий прирост, конечно, она дать может. Опять же, смотря какова целевая аудитория этих СМИ…

Основной же канал распространения информации – живые рекомендации знакомым от тех, кто уже получил помощь. Человек добросовестно поработал пару лет – и после этого его начинают рекомендовать, появляется репутация.

– То есть начинает работать «сарафанное радио»?

– Да. Это был и есть лучший показатель. Есть люди, я таких знаю, в Хакасии и Туве, например, которые живут в глухой тайге, работают там лет 20, к ним едут со всего мира, о них уже знают.
Людям с настоящим даром пиар и реклама совершенно не нужны, самые сильные, как уже сказано, чаще всего живут в глухих местах, работают там и прекрасно себя чувствуют.     

Если говорить о проблемах, с которыми обращаются, то из зависимостей алкоголизм просят вылечить чаще. Наркоманию – реже. Проблема в том, что если это наркомания (она гораздо страшнее, чем алкоголизм), то её хотят вылечить родственники зависимого, но не сам человек. Если сам человек не хочет, то это малоэффективно. Он сам должен захотеть что-то изменить в своей жизни. Чтобы по жесту волшебника всё прошло – так не бывает. На какое-то время ему станет легче, если «почистишь» – примерно на две-три недели или на неделю или даже месяц. По-разному. Потом всё будет по-прежнему, потому что поведенческие привычки и менталитет у него остались те же. С ним надо работать основательно. Тем более сейчас такие наркотики, что из-за них человек просто очень быстро свою душу теряет. Случаев, когда человек приходит и сам хочет избавиться от зависимости, очень мало.

При этом тем более невозможно вылечить наркоманию и алкоголизм по фотографии, на расстоянии (а такие просьбы тоже бывают). Как раз те, кто берётся за такое – настоящие шарлатаны. Ведь даже при личном приёме шансы невелики.

Во многом наша проблема в том, что мы сильно утратили связь с корнями. История государства так складывалась. Сначала христианство боролось с язычеством, потом большевики – с христианством.

– Но с христианством у нас – не уникальный случай? В других странах было так же.  

– Да, это понятно. Посмотри на Европу – она ведь вырождается. Корни отрублены, и уже бородатые бабы выступают на «Евровидении». Это говорит о полном растлении общества. О каких-то исконных ценностях уже говорить сложно. У нас пока чем дальше от центра, тем сильнее мы держимся. Потому что у нас сильный дух и мы менее толерантны. Европа чувствует себя виноватой за всё, и поэтому допустила к себе столько иммигрантов.   

Для меня давно нет сомнений – тонкий мир и мир предков, их поддержка существуют.  

Я не отношусь ни к какой религии. Считаю, что наш единственный храм – планета Земля. Язычником тоже себя не считаю. Я дитя природы.
В Омске есть специалисты нашей сферы, которые считают себя язычниками. Кто-то отчитывает людей молитвами. Есть суфии – шаманы традиции, которая влилась в ислам, чтобы не погибнуть.

Я сам не хочу вступать в конфликт ни с одним эгрегором. Я думаю, что периодически возникают конфликты между практикующими православные заговоры и церковью. Просто мы о них не знаем. Сила РПЦ в России очень велика, вряд ли кто-то будет с ней тягаться и вступать в открытое противоборство.

– Как ты прокомментируешь известную уже историю с застройкой старинного кладбища на бывшей территории завода имени Козицкого? Какой-то «Телеграм»-канал с юмором написал, что это доказывает управление Омском какой-то сектой сатанистов и объясняет всё плохое, что происходит с городом...

– На кладбищах много чего строят. В Москве – ВДНХ, например. У нас за «Маяковским» было старинное кладбище. Теперь там офисные здания.
Я даже не знаю, как к этому относиться. Омском, как и другими городами в России, правят деньги. Центр города – дорогие квадратные метры, и ни о каком сектантстве речь не идёт. Но если это жилой дом, то что будет с жильцами – не знаю. Может, чувствительные люди будут что-то чувствовать, может – нет. Время покажет. Потом же люди не будут связывать происходящее с тонким миром. Какое-то беспокойство или плохое самочувствие. Они не будут знать.

Не зря кладбища выносились за черту населённого пункта. Чтобы не выходила от мёртвых тел некрофильная энергия. На месте кладбища лучше ничего не строить – я так отвечу. Я бы в таком доме не жил.

Вообще же Омск для меня не лучше и не хуже других. Нет столичной суеты, но при этом довольно развитый город. Можно ныть, кто-то ноет, но он будет ныть везде. В каждый город, если ты уезжаешь, ты везёшь себя. Со своим нищенским мировоззрением, если оно у тебя нищенское.

Чем Омск нравится – здесь хорошая стройная энергия. В самом городе одним из главных мест силы считается то, где была старая крепость, на том берегу Иртыша, напротив, тоже сильное место, кроме того, очень сильное место – под Воскресенским собором, но там нужно спускаться вниз, прямо в цоколь.