Анатолий Калиниченко: «Культ еды – самая большая беда»

Врач-хирург высшей категории, заместитель главного врача по медицинской части БУЗОО «ГКБСМП №1» рассказал о лечении ожирения хирургическим путем и о том, как изменить пищевые привычки, чтобы не оказаться у «финальной черты».

– Как изменилось отношение к вашей отрасли за последние годы, остались люди, которые относятся с недоверием?

– Бариатрическая хирургия – достаточно молодая отрасль. Нашей специальности в мире – 30-35 лет, фаза активного развития – 20-25 лет. Конечно, сегодня отношение иное, чем, к примеру, было в 2004 году, когда это направление мало кому было известно. Во всей стране врачи, не слишком глубоко погруженные в эту тему, предполагали, что это ужасные, чуть ли не калечащие операции. Конечно, это не так, и сегодня как наши коллеги, так и пациенты об этом осведомлены; изменился настрой общества в целом. Мы, со своей стороны, стараемся распространять информацию, выступаем на конференциях врачей других специальностей. Ведь ожирение касается не только внешнего вида – это здоровье в целом. И наши пациенты, которые прошли через операцию, живут полноценной жизнью, у них уходят болезни. Сами операции стали более безопасными: если раньше мы говорили, что технологии меняются раз в 50 лет, затем раз в 25 лет, то сейчас они обновляются каждые 5 лет.

– А если сравнивать количество операций с той же Америкой? Ходят «легенды» о толстых американцах...

– Это неправда: мы такие же, как они. Может, они чуть впереди, но цифры у нас сопоставимые. Другое дело, что есть страны, в которых хирургическое лечение ожирения входит в ОМС, то есть пациент может получить эту помощь по полису. Кстати, в России со следующего года тоже появится такая возможность, но только в федеральных центрах и если речь идет об ожирении при сахарном диабете. Уверен, в дальнейшем это будет развиваться и станет доступным в нашем городе. Если сравнивать количество операций, то в Северной Америке мы говорим о сотнях тысяч операций в год. В России это тысячи операций. А во всем мире – миллионы.

– С какими эмоциями к вам приходят люди? Приходится их как-то успокаивать?

– Эмоции разные. Лучше всех настроены люди, у которых уже прооперировали знакомых. Кого-то к нам направляют коллеги – кардиологи, эндокринологи. Людям объясняют: прежде, чем приступить к лечению, нужно решить проблему с лишним весом. Конечно, в этом случае люди приходят мотивированными. Бывает, что у женщины на фоне ожирения развивается бесплодие. После визита к нам эти пациенты рожают детей, которых мы считаем в некоторой степени и «своими». Да, люди боятся – и мы ни в коем случае не станем уверять их, что все будет стопроцентно хорошо, потому что риски есть всегда. Страх – это нормально, ведь речь идет о хирургическом вмешательстве. Но люди также приходят с надеждой на спасение, и наша задача – проинформировать их о нюансах операции, поделиться статистикой, поддержать в их решении. И, пообщавшись с доктором, пациенты понимают, что они пришли не за некой шарлатанской помощью – речь идет о нормальной хирургической операции. Это в какой-то мере успокаивает.

– А бывает, что приходит практически стройный человек и просит об операции?

– Мы таким людям отказываем, потому что не можем сделать пациентов стройными. Мы боремся не с лишним весом, а с ожирением, с тем, что затрудняет жизнь и вызывает другие болезни. Обычно тем, у кого нет показаний к операции, я говорю: «Когда мой пациент достигнет такого результата, как у вас, я буду считать, что все отлично, и мы ему помогли». Просто для сравнения: бывают ситуации, когда пациент даже не помещается на один операционный стол – приходится ставить два...

– Расскажите о самых распространенных операциях.

– Наиболее популярная операция – резекция желудка, когда из желудка формируется продольная узкая трубка. Если обычно, по моим наблюдениям, человек может за один прием пищи съедать 200-400 мл еды, то после резекции он насыщается, съев 80-100 мл. Следовательно, количество калорий, которые потребляет пациент, уменьшается, и происходит снижение веса. При этом сохраняется комфортность питания, и человек есть досыта, просто он гораздо быстрее насыщается. При шунтировании желудка в его верхней части формируется небольшой резервуар, вмещающий минимальное количество пищи, а также из процесса пищеварения исключаются определенные части ЖКТ (отдел тонкой кишки). Наконец, третий вид – бандажирование, но таких операций мы проводим все меньше из-за большого количества осложнений. В любом случае каждому пациенту определенный вид операции назначается индивидуально, исходя из его ИМТ, привычек в питании, результатов обследования и др. Кроме того, мы не вправе полностью решать за пациентов, потому что есть и финансовый вопрос – пока подобные хирургические вмешательства не входят в ОМС.  

– Как люди, которые прошли операцию, потом чувствуют себя во время застолья?

– Дело в том, что не все так примитивно: у человека меняются пищевые привычки, снижается чувство голода. Он живет в комфорте, наедаясь малым количеством пищи, у него снижается аппетит и повышается насыщаемость. Нет желания съесть много. Но все-таки мы рекомендуем, особенно поначалу, застолий избегать, потому что это огромный соблазн. В первое время мы говорим: наелся – стоит уйти из-за стола. Но, когда проходит год после операции, пациент может сидеть за столом спокойно. Более того, многие говорят: «Я с диким ужасом смотрю, как они это едят, хотя раньше ел так же». Кстати, в этом плане показательно, когда оперируют кого-то из супругов. Человек говорит: «Раньше мы всегда ели вместе, теперь с смотрю на супруга и не могу понять, как он столько съедает».

– А можно ли как-то «ухватить» момент, когда ты только начал полнеть, и пресечь это на корню?

– В первую очередь надо обращать внимание на свои привычки питания. Это набор продуктов, общий антураж вокруг еды. Опасная ситуация, когда для вас еда – это праздник, это награда. «Я был молодец, я съем конфетку». Это все закладывается с детства: «Доешь кашу, одна ложечка осталась...». Когда мы это видим, мы понимаем, что человек в зоне риска. Важно вовремя обратить на это внимание, задуматься, перестроить свои пищевые привычки. Когда развивается ожирение, бороться в тысячу раз сложнее. Ведь ожирение – это пожизненная болезнь, вылечить ее невозможно. У пациента, которого мы прооперировали, ожирение все равно навсегда остается в голове. Мы не спасаем от него, но даем возможность сохранять нормальный вес, наедаясь малым количеством пищи. Еще один момент – индекс массы тела. Человек может рассчитать его для себя и по таблицам понять, где зона комфортного веса, где начинается избыточная масса тела и где – ожирение. Намного легче не довести себя до критической ситуации, чем потом вернуться к норме.

– Есть ли логичное зерно в изречении «завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу»?

– Многие привыкли выпить с утра кофе – и мчаться на работу без завтрака. Днем от еды отказаться легко: часто нам просто некогда есть. А вечером съедаем все, что недодали себе за день. Конечно, организму столько еды за один прием не нужно, и он начинает делать запасы. Равномерность должна быть одним из главных принципов питания. Пожалуй, это даже важнее подбора продуктов. Большая ошибка людей – голодать в течение дня. Необходим полноценный завтрак – не булочка с маслом, а творог, каша, даже котлета с картошкой. Так организм с утра получает углеводы, белки, то, что работает длительное время. После завтрака – легкий перекус днем, нормальный обед. Ужин получается умеренным, ведь если есть эта равномерность, к вечеру не возникает фантастический аппетит.

– А диеты работают?

– На самом деле, эффективны любые диеты. И даже человек с массой тела в 150 кг может похудеть до 80 кг. Нужно только напрячься.  Но вопрос не только в том, чтобы похудеть, но и в том, чтобы зафиксировать комфортную массу тела, не допустить возврата лишнего веса. Вот здесь самая эффективная только бариатрическая хирургия. Любая диета – это тюрьма, но такая, у которой двери всегда открыты. Всегда можно бросить диету, вернувшись от умеренного питания к неумеренному. И не каждый может победить этот соблазн.

– К вам приходят люди, которые уже пытались сбросить вес самостоятельно?

– Конечно, в основном, у них за спиной большой проделанный путь. Диеты, физические нагрузки, эндокринологи, диетологи, медикаменты. Кстати, стоит учитывать, что нагрузки работают только в связке с корректировкой питания. Сходил в зал, потом съел шоколадку – вот и вся твоя тренировка. К нам приходят люди, которые использовали все возможные консервативные методы. Большинство посещали различные клиники питания и иногда имели отличные результаты, но надолго удержать свой вес не смогли. Один из показателей к операции – безуспешность множества предшествующих попыток. Хотя, конечно, если придет человек в возрасте с высоким ИМТ, мы его возьмем и без этого пути за плечами, потому что мы понимаем, что самостоятельно он, скорее всего, не справится. Но таких пациентов единицы.

– Люди, приходящие к вам, хотят лучше выглядеть, или это не главный мотиватор?

– Эстетическая мотивация крайне редко на первом месте, основная причина – утрата здоровья. Наши пациенты – это не люди, которые вдруг стали поправляться. Скорее, вопрос эстетики у них давно утрачен, они думают прежде всего о восстановлении здоровья, а не красоты – хотя, конечно, и это их волнует, причем как мужчин, так и женщин. Зачастую здесь есть фантастические психологические драмы: к примеру, человек пришел на каток с детьми и не может кататься, потому что ему тяжело двигаться. Это и неустроенная семейная жизнь, и проблемы с работой: людям трудно выполнять свои обязанности по физическим показателям, да и, к сожалению, не всем приятно видеть в организации очень полного человека...

– Помимо равномерности, какие еще принципы в питании нужно соблюдать?

– Самое главное зло – быстрые и легкие углеводы. Мучное, газировка, сладости – шоколад, мороженое и т. п. Даже своим пациентам мы не запрещаем «вкусняшки», главное – потреблять их разумно. Лучше стараться есть их в первой половине дня. И важное условие: любой продукт, который ты «закинул» в себя, ты должен посчитать за еду. Человек может считать, что у него было лишь три приема пищи, но если посчитать все съеденные за день конфетки, печеньки и даже яблоки, получится огромное количество калорий. Подход, при котором сладости считаются за еду, дисциплинирует, и человек скорее подумает: «Я лучше съем на обед котлету, чем пирожное». Можно съесть и пирожное, но считайте его своим полноценным приемом пищи. И, кстати, вопреки привычкам, которые давно сложились у россиян, не стоит запивать еду. Если запивать, вы будете съедать больше, ведь с водой еда легче «проскальзывает», а без воды, напротив, вы пережевываете пищу медленнее, усерднее и обстоятельнее. И быстрей почувствуете насыщение. Пить стоит за 15-20 минут до еды и не раньше, чем через 30-40 минут после.

– Вы говорите, что не стоит зависеть от еды, награждать себя ею. Но ведь зачастую мы именно так и поступаем...

– Когда пациент говорит: «Я наградил себя едой», ты понимаешь, что есть огромные проблемы. Культ еды – самая большая беда, но при этом, действительно, этот культ сегодня повальный. Бизнес, маркетинг управляют нами, технологии в кулинарии – фантастические, профессионалы в этой области делают с нами все, что хотят, создавая привлекательный вид и вкус еды. Нам проще собраться семьей за столом, проще встретиться с другом в ресторане. Все это привычнее и понятнее. Что с этим делать? Выбирать для времяпрепровождения интересные альтернативы, не сопряженные с угощением. Собрать семью за игрой в шахматы, нарды, в «Эрудита». Просто сидеть и общаться, смотреть фильм. Предложить другу прогуляться. Придумать себе средство получения положительных эмоций: спорт, чтение, общение, хобби. А жить едой не стоит.

Юлия Ожерельева

Фото предоставлено героем публикации