Султан Хамзаев: «Сотрудники МВД у нас призваны контролировать наркорынок. Я не понимаю, что это значит»

Член общественной палаты РФ, руководитель федерального проекта «Трезвая Россия» рассказал омичам, каких масштабов достигла проблема наркомании, и порассуждал, как должна вестись борьба, чтобы она не была борьбой с ветряными мельницами. 

— Мы не можем проблему наркомании обсуждать сугубо как российскую проблему. Сегодня мы находимся на историческом максимуме по потреблению наркотиков в мире. По экспертным данным проекта «Трезвая Россия», в 2018 году число наркопотребителей превысило 500 миллионов человек. Цифры ООН, я считаю, более лакированные — 380 миллионов. При этом финансовый оборот превысил 1 триллион долларов. За шесть лет вовлеченность молодежи в потребление наркотиков выросла на 60%. Сегодня подростку купить наркотики стало легче и доступнее. Идет война внутри наркотрафика, цены снижаются. При этом официальная статистика улавливает лишь около 10% случаев возникновения зависимости.

Я считаю, что в мире ничего не поменялось за 400 лет с точки зрения использования наркотиков как формы гибридных войн. Вспомните так называемые опиумные войны: Запад внедрялся в китайскую цивилизацию. Моя принципиальная позиция такова: синтетические наркотики используются как демографический стерилизатор. Международная наркомафия объявила против нас войну с точки зрения фатального урона для человеческого ресурса России. Молодежь, потребляя эти вещества, теряет свои репродуктивные функции. Идет большой процент роста бесплодия, среди молодежи в том числе. Мы близки к черте невозврата. Мы видим сложную людоедскую фактуру по развитию наркомании. В Общественной палате говорят об этом с точки зрения национальной безопасности и укрепления суверенитета. Эта проблема находится в векторе сохранения и укрепления человеческого капитала.

— Как обстоит ситуация в Омской области?

— У нас есть рейтинг субъектов РФ с точки зрения ситуации с наркоманией. Красным выделены наиболее проблемные субъекты. Омская область не в лучшей динамике, в 2018 году она оказалась на 68 месте, в 2019 поднялась на 2 пункта (66 место) в сторону улучшения. Есть о чем говорить, и не просто говорить, а действовать. К примеру, мы совместно с Московским институтом психоанализа разработали пособие «Урок трезвости», к нему прилагается видеоконтент. Считайте это официальным обращением Общественной палаты: мы готовы оказать региону полное методическое содействие с точки зрения первичной профилактики в группах риска — молодежь из вузов, ссузов.

— Новости о задержании наркопреступников появляются регулярно. Значит ли это, что положение дел улучшается?

— Нужно, чтобы органы, которые призваны бороться с ситуацией, отчитывались перед нами не в граммах и килограммах, а в тоннах. Оборот исчисляется тоннами. Недавно мы обращались к главе МВД Колокольцеву с предложением переименовать структуру полиции, которая призвана бороться с наркопреступностью. Сегодня они у нас призваны «контролировать» наркорынок. Я не понимаю, что это такое. Мы уже переболели эту фактуру, когда сотрудников ФСКН ловили за руку.

Нам важно, чтобы сотрудники МВД боролись с наркотиками, а не контролировали их — как корабль назовешь, так он и поплывет.

Важно, чтобы правоохранительные органы относились к своей работе не только как к статистике. Мы видим, насколько высок процент среди общего числа заключенных тех, кто осужден по наркостатьям. Государство должно бороться не с наркоманами, а с наркопреступностью и наркомафией! Сегодня мы боремся с ветряными мельницами: сроки получают за микрообъемы запрещенных, а больше объемы так и не научились выявлять. Да, наркотики уходят в онлайн, но физическое распространение никто не отменял! Просто нашим следственным органам надо научиться работать в современных реалиях, не по методичкам пятнадцатилетней давности. Общество должно увидеть посадки конкретных наркобаронов. Мы не увидели, чтобы взяли кого-то из крупных оптовиков.

— Справляются ли со своими задачами частные и государственные реабилитационные центры?

— Если говорить о последних, считаю, мы проиграли эту войну. Тема с государственной реабилитацией больше напоминает профанацию. Если вы думаете, что наркоман, попадая в государственную систему, находится там бесплатно, вы ошибаетесь. В среднем нахождение в таком центре в месяц обходится в 100 тысяч рублей. По ремиссии процент очень слабый и скупой.

Переходим к частным: мы слышим многострадальные вопли о том, что должно быть много разных центров. Но важно, чтобы государство этим занималось, а не брало самоотвод. У нас полностью отсутствуют стандарты реабилитации. Федеральные власти должны навести порядок, вытеснить сектантов, мошенников и прочих лицемеров. Наркоман — это больной человек, его реабилитацией должно заниматься профессиональное сообщество. Главное, чтобы семья не столкнулась с ситуацией, когда из них только выкачивают деньги.

Многие центры — это хорошо выстроенные коммерческие организации, которые зарабатывают большие деньги на недуге. В среднем по стране стоимость услуг — 90 тысяч рублей в месяц. Во главе угла должен стоять не бизнес, а конкретный пациент! Государство не должно оставаться в стороне, нужны четкие правила.

— Можно ли надеяться на то, что в ближайшее время произойдут какие-то перемены?

— На рубеже 2019–2020 годов завершается действие государственной антинаркотической стратегии, принятой на 10 лет. Вопрос остается открытым: а что конкретно предложит нам государство, хватит ли этих мер? Мы огромная по человеческому ресурсу страна, для нас крайне важна антинаркотическая повестка. Это вопрос выживания нации. Министерство просвещения у нас появилось — где конкретные действия? Мы их не видим. Где конкретные практики антинаркотической политики? Никто не отменял развитие спорта, влияние соответствующего ведомства. Нужно акцентировать внимание с точки зрения системных преобразований.

К примеру, система тестирования школьников на наркотики — лет пять назад появилась такая инициатива. Экспертное сообщество отреагировало позитивно. Очень неплохая идея: может быть, кого-то напугают. И что дальше? Ну, выявили мы сегодня ребенка-наркомана. А методов реабилитации нет! За пять лет нам никто конкретику не предложил. Для чего выявлять этих детей, где программа лечения? Нужна конкретика. Будем добиваться, чтобы в новую государственную концепцию включили всю эту фактуру. И чтобы у нас был единый орган по сбору статистики, касающейся наркомании.

И еще один момент: кто будет тестировать чиновников на наркотики? Мы здесь принципиально выступаем. Хотите тестировать детей?

Начните с себя в том числе. Сегодня в уже принятых правительством с 2007 года правилах диспансеризации государственных и муниципальных служащих упоминаются случаи, в которых человек не имеет права находиться на госслужбе. Наркомания — один их них. Сделайте систему фильтрации, ежеквартально тестируйтесь на наркотики!

Докажите, что власть в первую очередь работает над собой и показывает положительный пример.