Лидер ШПЛС Игорь Дельдюжов — о том, что не так в официальном отзыве «Аэрофлота» на решение Омского суда.

Я уже было собралась выставить обещанный второй репортаж со вчерашнего суда по иску вдовы погибшего пилота Анастасии Ахметовой к ПАО «Аэрофлот — российские авиалинии», как в редакцию БК55 пришел комментарий официального представителя авиакомпании Михаила Демина.

Напомню: Кировский райсуд Омска вынес решение удовлетворить иск частично: взыскать с «Аэрофлота» всю положенную семье по кол.договору сумму — 29,7 млн руб. И вот пришло письмо от этого Демина, и моя заметка просто поблекла перед его творчеством.

Итак, вот его комментарий:

«До получения мотивированного решения трудно судить об основаниях его принятия судом. Позиция наших юристов в судебном разбирательстве с наследниками Ахметова основана на следующем. Заболевание пилота не относится к перечню нормативно-установленных профзаболеваний. Компания, разумеется, тщательно перепроверяла все документы, и есть основания полагать, что пилот мог знать о заболевании и скрыть его, тем самым создавая серьезную и вполне реальную угрозу жизни и здоровью пассажиров рейса.

С примерами такого подхода общество уже сталкивалось. Вспомните катастрофу GermanWings во Французских Альпах 24 марта 2015 года. Тогда погибло 150 человек, 144 пассажира и 6 членов экипажа.

Это последствия так называемой недифференцированной защиты врачебной тайны. Пилот проходил ВЛЭК не в медицинском центре Аэрофлота в Москве, как обычно, а в Омске. По мнению медицинских экспертов, то заболевание, которое стало причиной смерти, даже стандартными инструментальными методами контроля состояния здоровья пилотов пропустить было невозможно. А это означало бы непрохождение медкомиссии и отстранение от полетов по состоянию здоровья.

Так что, если пилот знал о заболевании, у него были веские причины его скрывать. Обстоятельства прохождения медицинской комиссии по-прежнему вызывают обоснованные вопросы Мы полагаем, что суд должен был учесть все эти обстоятельства. Наши юристы намерены обжаловать решение. Оно прямо касается безопасности пассажиров и воздушного судна».

Что из этого комментария следует?

То, что «Аэрофлот» заподозрил (коммент написал осторожно, ничего категорично не утверждается) мертвого пилота в том, что тот преступно скрыл заболевание, подвергая опасности жизни пассажиров.

БК55 получил на это отзыв лидера Шереметьевского профсоюза летного состава (куда входил Дамир Ахметов) Игоря Дельдюжова.

— Сравнение с GermanWings, где, по официальной версии, пилот покончил с собой, ни к селу ни к городу… Далее: да, инфаркт не входит в перечень нормативно установленных профзаболеваний. Но — пилотов просто раньше списывают. Ведь что такое профзаболевание? Это постепенное ухудшение состояния здоровья, которое связано с работой.

Но и врачи, и пилоты знают, что именно летная работа влияет на сердечно-сосудистую систему так, что сердце может сдать в первую очередь. Потому что это бессонные ночи, смена часовых поясов, сухость воздуха (значит, кровь густая), бесконечные стрессы, и так далее… Вредных факторов огромное количество. Поэтому появились молодые пилоты-гипертоники, в 35 лет уже это заболевание есть…

Вот о чем надо вести речь. О нагрузках, режиме труда!

Лучше бы сказали, какие меры приняты к должностным лицам департамента по производству полетов, которые месяцами планировали работу Дамира без выходных.

Кто допустил это? Как они наказаны?

Почему работодатель не следит — хотя обязан это делать — за соблюдением норм охраны труда и планирования работы и отдыха пилотов согласно Положению труда и отдыха летного состава?

Вот «Аэропорт» отказывается вводить страховку от потери летной лицензии — может ли это толкать пилотов скрывать состояние своего здоровья?

Тогда, получается, весь «Аэрофлот» небезопасная компания?

Если скрывают, летают больными — то представляют угрозу пассажирам и объектам инфраструктуры на земле, а «Аэрофлот» не профилактирует это, введя страховку?

Так по логике получается?

В том, что «Аэрофлот» обжалует решение Кировского райсуда Омска, лидер ШПЛС и не сомневался. Из всего ответа авиакомпании он согласен с тем, что следует посмотреть мотивированное решение суда — на каких основаниях судья его принял.

— Я думаю, на том основании, что на момент гибели Дамира действовал пункт 7.8 кол.договора, в котором никаких ссылок на страховой или нестраховой случаи не было. Прописан был сам факт смерти члена экипажа при исполнении служебных обязанностей — тогда работодатель выплачивает семье 10 среднегодовых зарплат.

Оспорить это в Апелляции, считает Игорь Владимирович, невозможно: формулировка четкая.

— Они с себя маску сняли, когда внесли в этот пункт изменения сразу после смерти Дамира, — считает Дельдюжов. — Добавили, что выплаты производятся только в страховых случаях… Да, теперь уже семьи пилотов в подобных ситуациях их не получат. Но семье-то Дамира — выплатите по действовавшей формулировке!

Наташа Вагнер