Суд решил вдруг поставить полковника Гепперле в очень щекотливое положение. И зачем?

Пока в Кировском районном суде Омска идут прения по делу экс-начальника  одного из районных отделов Романа Оляницкого, следователя этого отдела Ксении Бычек и адвоката Николая Хорошмана, обвиняемых в коррупции и преступлении против правосудия, в Куйбышевском — судят главного свидетеля обвинения по этому делу Марину Знаменщикову.

Интерес к делу Знаменщиковой обусловлен наличием веских оснований полагать, что её привлечение к уголовной ответственности по тяжким статьям связано с активным участием в разоблачении коррупционеров из омского Следкома.

Преследование Знаменщиковой может являться результатом её отказа от изменения своей обвинительной позиции по делу Оляницкого и других. Мы полагаем, что отдельные представители СУ СК РФ по Омской области имели намерения помочь Оляницкому в развале уголовного дела, путем изменения показаний основного свидетеля, изобличающего сотрудников этого ведомства, каковым является Марина Знаменщикова. Изменить же свои показания в пользу защиты, Знаменщикова (как предполагалась) должна была под угрозой привлечения её к уголовной ответственности за мошенничество по делу, находящемуся в производстве сотрудников Центрального аппарата СК России по Омской области. Однако свои показания не изменила и получила то обвинение, что в настоящее время и рассматривается в Куйбышевском районном суде г. Омска. (Подробнее — «Дело Знаменщиковой — «черная метка» омского Следкома тем, кто посмеет сотрудничать с ФСБ?»)

В деле Знаменщиковой много вопросов. Но главный из них — вопрос достоверности и обоснованности экспертных выводов относительно подписи во вменяемых ей документах. Напомним, что Знаменщикова обвиняется в том, что изготовила, подписала от своего имени и направила в суд гражданско-правовые документы по займу денег некоему Константинову, чего в действительности не было.

Знаменщикова категорически отрицает свою причастность к этим действиям. При этом её обвинение по сути базируется на заключении эксперта-почерковеда Анжелики Макаровой из ЭКЦ УМВД России по Омской области. Защитником Знаменщиковой, адвокатом Иваном Исаенко, была представлена в суде система доказательств, указывающих на недостоверность и необоснованность сделанных экспертом Макаровой выводов. (Подробнее — «Выводы эксперта УМВД Макаровой — профессиональная ошибка или нечто большее?»)

Защитником было заявлено ходатайство о проведении повторной почерковедческой экспертизы. Судом в её проведении первоначально было отказано и дело дошло до последнего слова подсудимой. Однако произнести его Знаменщикова не успела.

Теперь уже государственный обвинитель предложил суду назначить по делу повторную экспертизу. В этот раз суд не стал возражать и пошел на встречу обвинению, возобновил рассмотрение дела. Являлось ли это результатом наших публикаций или выступления в прениях адвоката Исаенко или того и другого вместе собственно не важно. Важно, что повторная экспертиза судом была назначена. Назначается же повторная экспертиза согласно закону тогда, когда возникают сомнения в обоснованности заключения эксперта (ст. 207 УПК РФ). Что, собственно, и указал суд в постановлении от 30.10.2020, добавив, что у него (суда) имеются не только сомнения в обоснованности выводов эксперта, но и в законности её проведения. (Копия постановления имеется в распоряжении редакции).

Однако, выбранное судом место проведения повторной экспертизы создает обоснованное впечатление её назначения для соблюдения видимости объективности, а не подлинного желания суда установить по делу Знаменщиковой истину. Сомнения связаны со следующим. Адвокат Исаенко, как следует из судебного постановления, заявлял о невозможности проведения экспертизы на территории Омской области в силу вероятного оказания давления на эксперта, которому будет поручено проведение повторной экспертизы. Предлагалось провести данную экспертизу, в целях обеспечения её объективности, в экспертном учреждении за пределами Омского региона. Суд же поручил проведение повторной экспертизы, дословно, «экспертам МВД России УМВД РФ по Омской области (кроме эксперта Макаровой А.Н.)», т. е. товарищам по службе эксперта Макаровой, которые должны ее «подставить»? Занятное решение, не правда ли?

Мы так и не смогли добиться от защитника Знаменщиковой понимания, куда и кому именно назначена экспертиза. С его слов в постановлении должно было быть определено экспертное учреждение, но его в тексте нет. А фраза «поручить экспертам МВД России» такого понимания не дает.

Это примерно также «понятно», как поручить рассмотрение дела судьям Омской области. Кому именно? В этой связи, возникает вопрос: зачем судом применена такая форма конспирации места назначения экспертизы? И на сколько это законно?

Как нам стало известно позже, дело для повторной экспертизы направили в Экспертно-криминалистический центр УМВД РФ по Омской области, который возглавляет Олег Гепперле — руководитель эксперта Макаровой, чьи экспертные выводы признаны судом сомнительными. Именно полковник Гепперле определит, кто из коллег будет проводить повторную экспертизу, от которой в буквальном смысле, может зависеть дальнейшая судьба его подчиненной.

Эксперт Анжелика Макарова работает в ЭКЦ УМВД России по Омской области более 15 лет. Очевидно, что у нее имеются отношения со всеми экспертами-почерковедами в этой экспертной организации. Отношения не только служебные, но и личные.

Разумеется имеется интерес в результате повторной экспертизы и у самого Олега Райнгольдовича. Согласно п. 42 Инструкции по организации судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях ОВД РФ, утвержденной Приказом МВД России от 28.06.2005 № 511: «В случае расхождения при повторной экспертизе её выводов с выводами первичной экспертизы (в нашем случае экспертизы Макаровой) оформляется информационная карта, которая в срок до 15 суток направляется руководителю ЭКЦ МВД России» (т.е. начальнику полковника Гепперле). Можно обоснованно предположить, что отправлять такую информационную карту руководителю Омского ЭКЦ не очень хотелось бы, т. к. она с негативной стороны характеризует деятельность подконтрольного ему подразделения.

Поэтому опасения защитника Знаменщиковой в объективности выводов при проведении повторной почерковедческой экспертизы представляются более чем обоснованными.

Что же помешало суду оценить эти очевидные обстоятельства и назначить экспертизу, если не в экспертном учреждении за пределами Омской области, то хотя бы в Омской лаборатории судебных экспертиз при Минюсте РФ, что на Рабиновича, знает только совещательная комната, и то, если знает.  Уверенности в том, что результат повторной экспертизы не повторит выводы первоначальной, к сожалению, нет.

Как впрочем, нет сомнений и в том, что история на этом не закончится. Стало известно, что с начала этого года адвокат Исаенко является партнером Адвокатского бюро «Адвокатское партнерство Андрея Хабарова», признанного авторитета в области уголовного права в России. Бюро известно, в том числе многократными, успешными привлечениями к своим защитам ведущих российских экспертов и экспертных учреждений, а также «бультерьерной хваткой». Почерковедческая экспертиза же из разряда проверяемых и имеющих безусловную объективную основу. Здесь номер «я так вижу» не пройдет.

Поэтому, скорее всего наших читателей ждут в будущем интересные материалы по этому делу.