Омский Росздравнадзор проверил «скорую помощь» Стуканова, а претензии предъявил Солдатовой и Маловой. Почему не Путину?

Омские правоохранители завели еще одно уголовное дело, отдающее «заказухой».

Как уже сообщал БК55, после возбуждения уголовного дела на экс-министра здравоохранения Омской области Ирину Солдатову новое дело — по ч. 1 ст. 293 УК РФ (Халатность) могут «оформить» и на ее зама Анастасию Малову.

Способы привлечения обеих приезжих дам (одна из которых — Солдатова — пыталась «рулить» миллиардными денежными потоками ОМС и бюджета, закупая омичам для точной диагностики медтехнику экспертного класса) могут оказаться похожими.

И Солдатова, и Малова весь период расследования уголовных дел являются свидетелями — без права запросить документы у следователя, представить свои, ознакомиться с ходом расследования.

А потом — сразу под стражу?

(И никаких «проволочек» на 1,5 года при знакомстве с материалами дела, как, к примеру, в случае с дочкой местного олигарха Екатериной Бородиной).

Новое дело о халатности возбуждено пока в отношении неопределенных лиц облминздрава — Малова проходит по нему свидетелем. Но в любой момент, считает она, может стать обвиняемой. И тогда времени на защиту в досудебном периоде уже не останется.

Чтобы узнать хоть какие-то подробности уголовки, Малова обратилась в суд с жалобой на возбуждение дела.

В начале этого суда и стало известно, что основанием для возбуждения дела стал акт управления Росздравнадзора по Омской области № 237.

Ведомство проверило Станцию скорой медицинской помощи, а выводы сделало… в отношении регионального минздрава.

Акт этот может быть очень интересен для омичей.

Подробности проверок Росздравнадзора будем узнавать в судах?

С тех пор, как в 2015 году из управления Росздравнадзора уволился Александр Московский (подробности — ЗДЕСЬ), мы мало что знаем о состоянии больниц Омска и области.

При и. о. руководителя управления Росздравнадзора Московском на сайте ведомства регулярно публиковалась подробная информация о результатах проверок. И она была просто жуткой: доходило до того, что в ЦРБ Омской области нехватка врачей составляла до 50 процентов, медтехники — до 70 процентов.

А с назначением руководителем милейшего Георгия Третьякова подробностей этих не стало. Новости на сайте о жестких проверках — в основном перепечатки информации других регионов. «Свой» же раздел сайта «Государственный контроль качества медпомощи населению» — пуст.

А в апрельском пресс-релизе ведомства за 1 квартал 2021 года — общие фразы вроде «не соблюдаются Порядки оказания медпомощи в части оснащения оборудованием кабинетов и отделений».

Чего и сколько не хватает — не сказано. А это самое важное!

Может не хватать 10 процентов оборудования, а может — 50-70 процентов. Но омичи точных данных при таинственном Третьякове не видят.

Потому-то и вчитаемся в этот «всплывший» в суде акт.

Куда при Стороженко делись половина врачей и 25 бригад Скорой?

Итак, через день после инцидента со скорыми у минздрава по приказу Третьякова специалисты ведомства провели внеплановую проверку Станции скорой медицинской помощи.

И установили, что Станция скорой «оснащена всем необходимым оборудованием»; на 9 подстанциях работают 79 бригад, из которых 8 — инфекционные. 

… 79 бригад? Но в 2015–2017 годах (возможно, и раньше) их было больше сотни!

По официальным данным в СМИ и на сайте Правительства Омской области работало до 105 бригад. И даже их не всегда хватало!

Куда делись 25 бригад неотложки, главврач Скорой Стуканов и бывший министр здравоохранения Стороженко?

Вместо госпитализации тяжелых пациентов их привезли к минздраву

Смотрим акт проверки дальше: укомплектованность бригад медперсоналом — врачей 53 процента (от нужного количества), среднего медперсонала 83 процента.

И вот это, конечно, настоящая жесть — всего половина врачей, когда требуется срочно принимать решения о жизни пациентов.

«В Омской Скорой колоссальный дефицит врачей — на вызовы ездит преимущественно средний медперсонал. Это не может не сказаться на качестве работы у постели больного: правильной диагностики и принятия экстренных решений о целесообразности госпитализации в тот или иной стационар» — считают эксперты.

По словам Анастасии Маловой, от омских пациентов и их родных поступали жалобы на то, что прибывший на вызов фельдшер не мог самостоятельно принять решение, везти больного на КТ, в больницу или оставить лечиться дома.

— Вместо срочных действий по спасению человека фельдшер звонил старшему врачу подстанции Скорой помощи и с ним согласовывал, что делать — хотя обязан принимать решение самостоятельно, — говорит зам экс-министра.

«Приезжие» начальницы пытались эту ситуацию исправить, требуя от главврача Станции скорой помощи Максима Стуканова обучить фельдшеров, чтобы те более грамотно, ответственно работали с пациентами.

О медкарте погибшего пациента — ни слова

Далее в акте дана информация о выборочной проверке медкарт 15 пациентов, помощь которым оказывалась 17, 21 и 24 октября.

В первом случае пациент с признаками пневмонии и поражения легких (25 процентов) не госпитализирован и не передан бригадой Скорой на амбулаторное лечение — проверяющие расценили это как нарушение.

Из второй проверенной карты следует, что у пациента были признаки пневмонии и серьезные проблемы с дыханием — вместо госпитализации он передан на амбулаторное лечение, что также признано нарушением.

Случай из третьей медкарты похож на предыдущий: не госпитализировали, хотя следовало.

В медкарте четвертого пациента описан более тяжелый случай — медики диагностировали 40 процентов поражения легких, человек задыхался, и его все равно не отвезли в стационар. Нарушение.

По картам 11 пациентов нарушений не выявлено.

Проверяющие сделали вывод о нарушении федерального закона № 323 «Об охране здоровья граждан в РФ» о порядке работы мед. организаций — не установлен четкий порядок выделения мест пациентам в стационарах из-за отсутствия нормативного акта минздрава.

А затем в акте — «плавный» переход к 27 октября (когда пациентов привезли к минздраву).

При анализе аудио-файлов вызовов скорой 27 октября проверяющие установили факты отказов пациентам в тяжелом и средне-тяжелом состоянии из-за отсутствия мест в стационарах, в том числе в реанимациях.

БК55 обращает внимание на то, что в акте — ни слова об анализе медкарт пациентов, которых 27 октября «катали» по городу и привезли к минздраву.

Почему в акте  нет проверки качества оказания медпомощи 81-летнему дедушке, которого вместо стационара (где были места) привезли к минздраву? (После запоздалой госпитализации он умер).

Не потому ли, что это и есть — уголовно-наказуемое деяние, и вовсе не Солдатова с Маловой скомандовали так издеваться над стариком?

… 3 ноября акт с предписанием об устранении нарушений был вручен под роспись главврачу Станции скорой Стуканову. Анастасия Малова узнала о нем из уголовного дела.

— Управление Росздравнадзора могло проверить и региональный минздрав, но не сделало этого, — уточняет Малова. — А комиссионная проверка под руководством замминистра здравоохранения РФ Евгения Камкина подобных нарушений не выявила.

По маршрутизации есть приказ Минздрава РФ от 19 марта 2020 г. № 198н с Временным порядком организации оказания скорой помощи при COVID-19. Он четко регламентирует весь процесс и взаимодействие всех участников. А региональный минздрав издал на сей счет распоряжение № 170-Р, в котором прописано взаимодействие больниц и скорой.

При этом главврачи больниц сами определяют полномочия сотрудников или изменяют формат их работы.

Подробности этого дела узнаем в ходе судебного разбирательства.

Наташа Вагнер

natashavagner333@gmail.com