Не для СМИ: «Они все ждут — не дождутся смерти главного свидетеля обвинения!»

Одиозный полицейский из ОП-7 Николай Корнейчик озвучил версию своего длительного содержания в СИЗО-1 и волокиту с опросом «настучавшего» на него вора-рецидивиста…

В Первомайском районном суде г. Омска продолжились слушания по резонансному уголовному делу в отношении гр.Корнейчика Н.А., начальника Отдела имущественных преступлений ОП-7 УМВД России по г. Омску (дело № 1-381/2021, судья Кирилл Лепехин).

С предыдущего моего участия в «деле опера Корнейчика» прошло почти… 3 (три-!) месяца.

На последнем процессе, еще в августе, опрошенные Фемидой свидетели ничего нового, что было отражено в моей первой публикации из зала суда, не показали (см. В Омске начался суд над «скандально известным опером» Николаем Корнейчиком).

Затем была череда «закрытых» слушаний с исследованием результатов ОРД, добытых при участии сотрудников УФСБ. На них СМИ не пустили, и об этом я был предупрежден заранее. Потом был плановый отпуск председательствующего судьи Кирилла Лепехина.

Перед самым началом заседания я занял свое «исходное место» в зале суда. Все как обычно.

Передо мной в помещение конвой завел подсудимого, зашла секретарь — она же помощник судьи, адвокат Павел Нестеренко (один из трех заявленных в этом процессе защитников) и только после этого, выждав паузу, протиснулся я.

Дело в том, что заходить в зал заседаний после судьи считается «дурным тоном», не приветствуется регламентом и служителями Фемиды, а изредка заканчивается и не допуском прессы к участию в процессе.

Таким образом я стал невольным слушателем части переговоров между господином Нестеренко и его доверителем Корнейчиком. Вот адвокат через конвой пытается передать своему доверителю распечатку публикации (похоже, моего исполнения), которую «Вы давно просили меня принести».

Конвоир внимательно листает, читает.

— Это его? — полицейский попутно тыкает в мою сторону пальцем, возвращая статью защитнику.

Ситуация, похоже, вызвала неудовольствие со стороны «опера» Корнейчика. Далее он начинает общаться со своим адвокатом значительно громче, возможно, так, чтобы было слышно всем присутствующим. В том числе и мне.

Подсудимый сообщает, что, будучи в изоляторе, не теряет время даром — пишет жалобы и заявления «во все инстанции». Пока придерживает информацию о тех нарушениях, которые были выявлены «чекистами» со стороны других сотрудников ОП-7 в ходе проведения оперативных мероприятий:

— Там в сейфе у… (фамилия неразборчиво) были обнаружены документы с грифом «СС», я правда не знаю, что там… Но об этом молчат… Я, конечно, пока придержу, а потом посмотрю ему в глаза…

И у других его подчиненных и коллег, как полагает «опер» Корнейчик, могли быть обнаружены не менее веские нарушения ведомственного и режимного характера.

Но самой важной в обсуждении была, скорее всего, версия подсудимого, почему его так долго содержат в СИЗО и почему упорно не допрашивают главного свидетеля обвинения — вора-рецидивиста Руслана Галимова.

— Они же ждут, пока он умрет… Это же понятно… Поэтому его никто и не ищет… С такими диагнозами, как у него, долго не протянуть… Таблетки уже не помогут… — до меня доносились обрывки высказываний Николая Корнейчика. При этом «опер» изредка косил на меня глазом с таким выражением лица, что, типа, слабо, журналюга, огласить мою версию событий?

Небось, накажут или запретят сверху…

Как видите, никто еще цензуру не ввел и пока не наказал, чтобы это привело к краху независимого сайта. Хотя желающие «запретить Омск-право.ру» и «не пущать Грасса», конечно же, имеются и оне не дремлют.

Подспудную дискуссию между подсудимым и прессой прервал судья Кирилл Лепехин.

Председательствующий огласил состав суда, объявил о наличии в зале заседаний прессы, заставил меня представиться, спросил мнение участников и сразу предупредил, что один из свидетелей будет давать показания закрытого характера, поэтому на данной стадии меня попросят удалиться. Я не возражал.

Когда идет такой конструктивный и открытый диалог, почему бы и нет?! У каждого участника судопроизводства имеются свои права, обязанности, полномочия, миссия, задачи. И их, в моем представлении, нужно уважать.

Взаимно.

Суд поинтересовался у гособвинителя Юлии Винтенко планами на нынешнее заседание. Прокурор доложила о двух свидетелях, чья «явка обеспечена».

В это время сотрудник службы конвоя, видимо начитавшись и наслушавшись «оперативной информации» по данному делу, попытался привлечь внимание судьи и пресечь мою первую же попытку сфотографировать подсудимого с места.

— Нет, нет! Пусть работает! — судья Лепехин твердо на полуслове прервал реплику полицейского и его активные жесты негодования в мою сторону.

Респект Фемиде.

Вот это и есть понимание Свободы Слова, принципов открытости и гласности Правосудия. И демонстрация того, что руководить процессом должен только Судья, а никак не пристав на входе в здание или конвоир с браслетами наперевес.

Истина здесь проста до чертиков: когда много «руководителей» — мало толку.

В зал заседаний пригласили первого свидетеля — девушку-майора из Отдела полиции № 7 УМВД России по г. Омску. Та браво промаршировала от дверей до трибуны.

Я приметил полицейскую еще в коридоре суда и верно предположил цель ее прихода в лоно районной Фемиды.

— Старший дознаватель Колтович! — громко и четко отрапортовала, как положено, Наталья Петровна.

Из иных ее реляций особо запомнился жизнеутверждающий ответ на вопрос судьи, видимо, предусмотренный регламентом:

— Состояние здоровья?

— Отличное!

Всем бы так…

Прежде чем, познакомить с содержанием допроса свидетеля, напомню, в чем же обвиняется ее коллега по ОП-7. Он рядом, но в клетке.

Согласно оперативным наработкам УФСБ и версии СКР, «опер» Корнейчик с помощью «договорных» уголовных дел создавал позитивную динамику статистики по своему отделу, тем самым, выстраивая благосклонную карьерную лестницу для своего продвижения вверх по службе.

Для этого он привлекал, в частности, ранее судимого наркомана Руслана Галимова. Тот крал телефоны (а, может, и что иное), а Корнейчик и его подчиненные по «горячим следам» раскрывали «преступление». В качестве оплаты опер ссужал подельника вожделенной… наркотой!

Это — версия обвинения.

Учитывая «послужной список» гр. Галимова из десятка только судимостей, это могло быть сотрудничеством на… постоянной основе! Не исключено.

Теперь, собственно, вернемся к показаниям майора Колтович, которая «бок о бок» трудилась с подсудимым с 2016-го года. «От себя» своими словами свидетель ничего вразумительного и важного, на мой взгляд, по делу не показала.

Подсудимого знает, одно время работали вместе, характеризует только положительно. Гражданина Галимова тоже знает, характеризует крайне негативно:

— Хитрый и изворотливый, вор и рецидивист, наркоман и туберкулезник, что с него возьмешь!

В общих чертах старший дознаватель поведала, за что был задержан гражданин Галимов.

В конце апреля, будучи на излечении в противотуберкулезном диспансере (ул.Химиков, д. 8-а), накануне своей выписки он обманом выпросил телефон «позвонить» у ранее незнакомого омича по фамилии «Емец» (воспроизвожу на слух), похитил его «мобильник» и «был таков». Стоимость гаджета — 9 999 рублей.

Потерпевший обратился с заявлением «о преступлении» в полицию, была проведена доследственная проверка, установлен подозреваемый, материалы переданы Наталье Колтович, она сочла основания достаточными, чтобы возбудить уголовное дело. На Галимова.

Могло показаться, что прокурор Юлия Винтенко попыталась прямолинейно склонить свидетеля в чине майора полиции к даче показаний против своего непосредственного начальства.

Гособвинитель поинтересовалась, дескать, не «накручивало» ли руководство ОП-7 на общих планерках и на СОГ «хвосты» своим подчиненным в плане повышения роста раскрываемости преступлений?

Наталья Колтович слегка замялась, но все-таки категорически отвергла данные инсинуации, как неприемлемые. Действительно, где это видано, чтобы старшие чины нашей полиции требовали со своих подчиненных искоренить «глухари», «висяки» и раскрывать любые преступления по «горячим следам»?!

Это разве что в кино показывают… Небылицы.

Адвокат Павел Нестеренко в унисон оппоненту-прокурору попытался еще более укоренить правдивость свидетельства госпожи Колтович.

— Скажите, у вас в Отделе были планерки, где бы с вас требовали, так называемое, ППТ — повышение производительности труда?

— Не было такого! — уже со сталью в голосе провозгласила Наталья Петровна.

Возможно, именно этот вопрос и этот ответ можно рассматривать как контрольный и характеризующий честность любого свидетеля «от полиции». Майор Колтович, старший дознаватель из ОП-7, свою проверку на «символическом полиграфе», как мне кажется, не прошла.

Не исключено, что именно поэтому судья Лепехин предложил, «дабы не терять времени», исследовать сами материалы «дела Галимова». Без пояснений столь честного посредника. Действительно, зачем взрослым людям на госслужбе играть в «глухой телефон»…

Тут же оперативно были оглашены «листы с 44-го по 108-й из тома № 3» уг/дела Николая Корнейчика. Это та часть расследования в отношении Галимова, над которой и трудилась майор Н. П. Колтович с 18-55ч. до 20-50ч. 5-го мая 2021 года.

Это было накануне задержания «опера» сотрудниками УФСБ. Освежив последовательность документов и восполнив пробелы в памяти свидетеля, судья перешел к выяснению конкретики.

Его вопросы и реплики были лаконичны, последовательны и своим ритмом почти не оставляли пауз для обдумывания.

— Вы 5-го мая все действия с подозреваемым совершили?

— Да.

— То есть, 6-го и 7-го числа он Вам больше был не нужен?

— Не нужен…

— И он к Вам на следующий день не приходил?

— Ко мне? Нет, он мне звонил, искал телефон Корнейчика или Медведева, потом я ушла, вернулась к обеду, он был в здании, пошел искать кабинет Корнейчика…

— Телефон Корнейчика Вы ему называли, нет?

— Нет, не называла…

— А о других преступлениях в исполнении Галимова Вы знаете?

— Нет.

— А что с этим делом? В суд в дальнейшем передали…

— Нет… Приостановлено…

— По Енцу? Не передали?! А в чем там вопрос-то?

— Не могли установить его местонахождение…

— Установили? Что он в СИЗО…

— Да, вроде бы, нашли…

— И что он никуда не пропадал…

— Вроде, в ИК-11…

— То есть, по данному делу наказания еще нет?

— Нету…

— А в СИЗО в связи с чем, знаете?

— Нет…

— А дело где, у Вас?

— У следователя…

На этой многозначительно ноте допрос был окончен, а меня попросили покинуть зал заседаний. Вместе со мной состав суда покинула и секретарь — пошла на замену. Видимо, у нее тоже нет допуска к документации с грифом «ДСП».

…Я исключаю вероятность того, что судья Кирилл Лепехин мог знать или слышать, о чем беседуют «тет-а-тет» адвокат и подсудимый накануне данного заседания.

Но я-то слышал, и мои читатели теперь — тоже.

Тем не менее, служитель Фемиды, сам того не ведая, разнес «в пух и прах» крамольную версию «опера» Корнейчика, что кто-то из его «недоброжелателей» из УФСБ или СКР ждут — не дождутся смерти свидетеля Руслана Галимова. Из допроса свидетеля Колтович, скорее, этого жаждут… коллеги подсудимого из ОП-7!

Шесть месяцев (полгода -!) безуспешно разыскивать дышащего через раз доходягу наркомана, не завершить расследование банальной кражи (или мошенничества-?!) и не передать дело в суд — это уже через край моего понимания и за гранью полицейского «профессионализма».

Не исключаю варианта, что «сливом», якобы, компромата в мой адрес «опер» Корнейчик мог попытаться дать сигнал своим подельникам на воле, как нужно действовать. Чтобы было в его интересах и побыстрее.

Ведь нечто подобное уже было в стенах Первомайского районного суда г. Омска и не без участия судьи Лепехина, когда выявленное им тяжкое должностное преступление в исполнении коллег Корнейчика из ОП-7 (а, может, и с участием «опера») развивалось в аналогичном ключе.

Это громкое «дело Олеси Костиной» (см. Омский Следком расписывается в своей профессиональной… несостоятельности?!).

Судья Кирилл Лепехин обнаружил в ходе судебного следствия подмену наркотиков… полицейскими! «Соль», которая была изъята у гражданки Костиной при задержании и та, которая поступила на экспертизу, оказались разными и по цвету, и по весу.

Материалы были возвращены прокурору, возбудили уголовное дело в отношении неустановленных сотрудников ОП-7. Но резонансную «уголовку» почти замяли и… «похоронили».

Дело в Следкоме усердно волокитили, прятали от СМИ, а затем и вовсе приостановили, в том числе, из-за, якобы, «пропавшей» потерпевшей. А та никуда и не пропадала.

Ее параллельно «розыску» наскоро изобличили в другом мелком преступлении, наскоро осудили и отправили в колонию. По моим сведениям.

Как говорится, нет тела — нет дела, а спрятали тело — нет хода у дела. И сейчас местные «силовики-теневики», похоже, «ломают» уже перед Фемидой ту же «комедию» в интересах своего подсудимого-протеже. Ищут и никак не могут найти наркомана-рецидивиста, который преспокойно пребывает у них под боком в полной изоляции от общества и в прямой зоне их досягаемости.

Не смешно?!

Мне видится, неспроста судья Кирилл Лепехин исследовал в полном объеме материалы уг/дела в отношении гражданина Галимова.

Ой, неспроста…

Похоже, нас ждут очередные «криминальные новости» из недр Отдела полиции № 7. Будем ждать.

Основания есть.

(продолжение следует)

Александр Грасс,

специально для БК55