В закупках больниц омского Минздрава есть признаки коррупции, названные экспертами ВШЭ

Стартовая цена установлена не по минимуму, а в тендерах регулярно побеждает один и тот же поставщик

В начале недели Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) представил доклад-исследование уровня коррупции при госзакупках.

Анонимный опрос российских компаний показал, что с коррупцией во время конкурсов сталкивались более двух третей — 71 процент поставщиков.

Авторы исследования опросили более 1,2 тыс. представителей компаний из разных регионов страны: 53 процента — из микропредприятий, 34 — из малого бизнеса, 6 процентов — из среднего и около 7 процентов — из крупного. Для достоверности ученые задавали не только прямые, но и косвенные вопросы, что помогло, считают они, восстановить приближенную к реальности картину.

Предприниматели рассказали, что давать откаты их вынуждает слишком высокая конкуренция за госзаказ.

«В текущих условиях поставщику выгоднее вступать в сговор, чем работать над уникальностью или инновационностью товаров, работ или услуг», — говорится в докладе ВШЭ, который попал в  РБК.

Как следует из доклада, бизнесмены говорили о размерах взяток от 3 до 65 процентов от стоимости госконтракта. Чаще других назывались варианты 3, 5, 10, 15 и 20 процентов.

Однако были и те, кто в конкурсах на получение госзаказа никогда не давал взяток — это 14 процентов опрошенных.

На основе всех данных (в том числе нулевой взятки), средний размер отката, по подсчетам ученых — 22,5 процента от суммы госконтракта.

При том, что на госзакупки в 2020 году заказчики потратили 29,1 трлн руб., ученые оценили рынок коррупционных выплат в 6,56 триллионов.

Для сравнения: 6,6 трлн — это 6,2 процента ВВП России (107 трлн руб. за 2020 год), или 35,3 процента от доходной части федерального бюджета (18,7 трлн руб.).

То есть объемы коррупционных выплат при закупках выше, чем расходы бюджета на образование или здравоохранение, отметили сотрудники ВШЭ.

При этом в Лаборатории анализа экономических реформ ВШЭ считают проблемой почти полное отсутствие научных исследований о размерах коррупционных потерь государства и бизнеса.

Там разработали систему из нескольких индикаторов возможной коррупционной составляющей в процедуре закупки.

Так, о коррупции свидетельствуют установка стартовой цены не по минимальному коммерческому предложению и регулярные победы в тендерах заказчика одного и того же поставщика — считают ученые.

Как раз о госконтрактах с такими признаками БК55 и рассказывал в этом году. Это конкурсы на ремонт томографов подведомственных омскому минздраву Калачинской ЦРБ и МСЧ № 9.

В документации госконтактов указана высокая цена. Кроме того, в обоих случаях госзаказ намеревался получить один и тот же поставщик услуг (в конкурсе по ремонту томографа ЦРБ это не вышло лишь по случайности).

Напомним подробности:

В госконтракте Калачинской ЦРБ была рентгентрубка на 2 млн дороже той, которую установили

Ну, а самые очевидные последствия коррупции в системе госзаказа — низкое качество услуг и работ, говорится в докладе.

И тут опять же вспомнился передвижной флюорограф Калачинской ЦРБ.

С этим флюорографом на базе автомобиля КамАЗ калачинцы изрядно намучились. В мороз в передвижке не было отопления, на обследование старикам приходилось вбираться в тесную кабину по вертикальной лестнице — не все ее могли преодолеть.

При закупке этого флюорографа в 2013 году (при бывшем министре здравоохранения Андрее Стороженко) облминздрав уличили в нарушениях.

На аукцион тогда заявлялся поставщик передвижки на базе автомобиля Hyundai HD78. Там, вероятно, было и отопление, и другие удобства, но… победила передвижка на базе КамАЗа.

Добавим, что в этом году Генеральная прокуратура заявила о намерениях усилить надзор за госзакупками. Подписанный генпрокурором Игорем Красновым приказ «Об организации прокурорского надзора в сфере закупок» нацелен на формирование единой правоприменительной практики в обеспечении законности госзакупок.

Наташа Вагнер