Как у бывшего главы полиции Омска Быкова забрали квартиру дочери. ПОДРОБНОСТИ

Громкое дело в отношении полковника МВД Евгения Быкова может стать устрашающим прецедентом для родственников тех, кто решился извлечь со своей должности нетрудовые доходы.

В Кировском районном суде г. Омска завершилось рассмотрение «прочих исковых требований» Прокурора Омской области Николая Студеникина к находящемуся в СИЗО-1 полковнику полиции Евгению Быкову (дело № 2-47/2022, судья Татьяна Беккер).

По первой инстанции.

Напомним, в рамках сбора доказательств по уголовному делу «о взятках», которые инкриминируются экс-главе городского УМВД в сумме более 7 млн рублей, следствие обратило внимание на ряд сделок семьи Быкова, подпадающие под антикоррупционные запреты.

В частности, выяснилось, что Кристина Быкова, дочь полковника, будучи студенткой юрфака ОмГУ и не имея стабильного источника доходов, приобрела на свое имя 3-комнатную квартиру в одной из новостроек микрорайона «Прибрежный». Сумма сделки — 5,2 млн рублей.

Также следствие заинтересовалось нюансами отчуждения автомобиля супруги Быкова.

Судя по представленной «чекистами» прослушке телефонных переговоров, иномарка была фиктивно продана другу семьи, бизнесмену Беглякову. Накануне оформления сделки Наталья Быкова обсуждала с одной из своих собеседниц мнимый характер предстоящего договора купли-продажи.

На этот раз судебный процесс был насыщенным и продуктивным — не чета предыдущему, когда обеспечить участие статусного ответчика не представилось технической возможности.

См. Областной Прокурор Студеникин против экс-главы полиции Омска Быкова: … брейк!

Заседание прошло с непосредственным участием полковника Быкова — он был этапирован из СИЗО-1 г.Омска в здание Кировского районного суда. Здесь его ожидал не один, а сразу два судебных процесса — гражданский и уголовный. Оказией.

Естественно, что после процедурных моментов в исполнении судьи Татьяны Беккер, слово взял Евгений Быков. Он его даже попросил.

— Третье заседание подряд хочу задать вопросы по существу иска, но все не получается, — поставленный командный голос звучал из железного занавеса громко и отчетливо. — Кто будет отвечать?

С небольшой заминкой за прокурорским столом выросла фигура сотрудника Отдела по соблюдению антикоррупционного законодательства Прокуратуры Омской области Кирилла Грицикова.

— Вы представили в нынешнее заседание какой-либо документ, подтверждающий, что я брал взятки? — полковник сразу перешел в психологическую атаку на оппонента.

— В данном процессе мы не предполагаем и вопрос о Вашей виновности по уголовному делу не… — начал было отвечать прокурор.

Его на повышенных тонах перебил ответчик:

— Нет, подождите, Вы, заявляя свои требования, предполагаете, что я приобрел эту квартиру на средства от взяток? — гражданин Е. И. Быков, похоже, упреждая свою уголовную коллизию, сам себе разъяснял действующее законодательство. — Но таким документом может быть только приговор суда, вступивший в законную силу. Вы такой документ не представили, и его на сегодняшний день нет…

— В данном процессе вопрос о Вашем преступлении мы не рассматриваем… — свои реплики прокурор Грициков едва успевал втискивать между громкими заявлениями ответчика.

— Тогда на каком основании Вы четыре раза в иске указываете, что я совершил преступление?

(После паузы…)

— Не понял вопроса… — сторона истца, по-видимому, решила не реагировать оперативно, потянуть время, чтобы снизить градус эмоциональных и личностных выпадов полковника.

Но тот не унимался, продолжая наращивать давление.

— Вы пишете, что я брал взятки… (цитирует) «фактически финансирование этой сделки совершено Быковым с нарушением антикоррупционного законодательства»…

— Чем это установлено? — похоже, сам себя вопрошал ответчик, так как, не дожидаясь ответа, продолжал зачитывать, видимо, выдержки из искового заявления.

— «Вместе с тем Быков в связи с совершением им преступных деяний имел материальную возможность приобрести спорное имущество»… На каком основании Вы используете такие фразы?!

— На основании действующего законодательства РФ и анализа финансовых… — финал фразы прокурора Грицикова опять потонул в волнах возмущения и негодования, которыми буквально бурлил бывший глава омской полиции.

Эту энергетику бы, да в мирных целях. На свободе.

К месту экс-силовиком вспомнились и фундаментальные права гражданина и человека.

— Подождите, у нас действует «презумпция невиновности» и статья 49 Конституции РФ! Вы предоставили суду приговор, вступивший в законную силу?

— Приговора нет… — не имея возможности дать развернутый ответ, представитель Прокуратуры Омской области лишь «подливал масла в огонь».

— На каком основании тогда Вы так уверенно излагаете, что я совершил преступление?!

— Мы не говорим о Вашей вине…

— Ваша честь, прошу занести в протокол — «доказательств моей вины у истца нет»!

Это было, по нумерации Евгения Быкова, «первое основание, почему иск не законен и не обоснован» и почему «Прокурор не имеет права выдвигать данные требования».

— Разрешите дальше вопросы задавать? — риторическая фраза в адрес Фемиды не предполагала отмашку. — У Вас есть приговор, чтобы излагать мысли так, как Вы это делаете в исковом заявлении?

— Полагаю, это продолжение предыдущего вопроса… — робко предположил Кирилл Грициков.

— Я только сейчас получил возможность позадавать вопросы, поэтому это только начало… — мотивировал свою настойчивость ответчик, продолжая игнорировать ответы своего процессуального оппонента.

Вместо обещанной стадии «вопрос-ответ» Евгений Быков принялся пояснять, «почему Ваш иск не обоснован».

— Первое. У Вас нет документа, где было бы написано, что «Быков получил незаконно 5,2 млн рублей»… Нет такого?!

— Материалами уголовного дела подтверждено… — Прокуратура продолжала сопротивляться.

— Где приговор?! — как у себя в кабинете с подчиненного требовал нужного ответа полковник, — Я еще раз спрашиваю!

— Вы уже четвертый раз говорите одно и тоже… — Кирилл Грициков, похоже, отошел от первых минут оцепенения и начал твердеть в своих доводах и позиции…

Своевременно в ход развернувшейся полемики вступает и судья Татьяна Беккер, попытавшаяся умиротворить стороны.

— Давайте, не будем нарушать порядок ведения процесса! Есть вопрос, дождемся ответа — в таком порядке и будем вести диалог.

Евгений Быков, вроде бы, первый согласился с председательствующей и тут же принялся за свое.

— Хорошо! Прошу занести в протокол, что оснований, чтобы излагать мысли именно в таком порядке у прокуратуры нет, они отсутствуют…

И не дожидаясь реакции участников:

— Второе. Меня интересует следующее. Наша семья подтвердила четыре источника поступлений средств на приобретение квартиры. Какой именно из источников вызывает у Вас сомнения?

— Все названные источники вызывают сомнение, — был ответ. — По каждому из них мы высказались. Свидетельства очевидцев не подтверждаются документально…

Ответчику пришлось конкретизировать свою позицию.

По версии Быкова, часть документов, которая была собрана силовиками на стадии предварительного следствия по его уголовному делу, не была приобщена к иску Прокурора и сделано это было умышленно.

— Я поясню свой вопрос. Еще в августе месяце были сделаны все запросы в банки, в нотариат, получены ответы — все это есть в материалах уголовного дела, почему эти документы не приложены к исковому заявлению?

— Мы все анализировали по проводкам, по расчетным счетам, как Вашим, так и Ваших родственников… — голос прокурора Грицикова звучал уже тверже, громче и убедительнее.

— Там находились выписки о финансовых счетах моего отца, отца моей супруги, выписки по счетам моей матери, матери моей супруги, по наследственным делам… Почему не предоставили?! — упорствовал Быков.

— Считаем, что они не имеют значения в рамках данного дела

Чем спокойней и тверже были ответы представителя истца, тем эмоциональней становилось поведение ответчика. Он крепко сжал прутья решетки, лицо пошло яркими красными пятнами. Не исключено, что это были визуальные признаки душевного волнения, стресса и давления. Артериального.

— То есть, Вы не предоставили документы, дабы ввести в заблуждение судью?

— Ваши доводы не корректны, — прокурор явно перехватил инициативу, а своими четкими и лаконичными репликами он нервировал оппонента и выводил его из себя.

— Что значит, не корректны… — начал было личностные разборки полковник Быков, но его запал был нивелирован судейской ремаркой:

— Ответчик, по оценке представленных доказательств будет высказываться суд… Если еще имеются вопросы — задавайте.

Полковнику ничего не оставалось, как изложить свой следующий довод, по которому квартира его дочери не может быть экспроприирована.

— Третье. Согласно антикоррупционному законодательству и официальным доходам я и моя супруга имели возможность купить это имущество легально.

— Мы анализируем не только Ваши доходы, но и расходы… — представитель истца начал приводил контрдоводы упреждающе, видимо, не дожидаясь пока ответчик начнет в очередной раз «маслить масляное».

— Подождите! — Евгений Быков явно подрастерял преимущество и был уже не столь убедителен, как на старте заседания, — Сделка не должна превышать суммы доходов супругов за три года, предшествующие приобретению. Так?! Если нет, то — изъятие. Тогда что мы нарушили? В документах суда имеется информация, что доходы мои и моей супруги за 2017-18 и 19-й годы составили 10 млн рублей. Мы вполне могли купить эту квартиру на свои личные средства. Таким образом, какие к нам претензии?!

— Вы не корректно трактуете нормы действующего законодатель…

— А Вы корректно трактуете, когда нарушаете?! — полковник Быков опять перешел в контрнаступление и, памятуя свое еще недавнее старшинство по званию, не дал майору Грицикову донести свою мысль до Фемиды, оборвав того на полуслове.

— Я корректно…., — концовка ответа представителя Прокурора в который раз растворилась в эмоциональных междомедиях ответчика.

Опять судье Беккер пришлось, пользуясь правом и обязанностью председательствующего и дабы соблюсти порядок в процессе, разводить фигуральный клинч сторон по углам.

— Вы не спорьте, не прерывайте, а дослушивайте до конца ответы представителя Прокуратуры… — весьма деликатно и уже не единожды по-отечески напутствовала полковника Быкова служитель Фемиды.

Тому пришлось дослушать ответ почти молча.

— Контроль за доходами и расходами осуществляется не только нормами Федерального закона № 230, но и другими ФЗ, положениями и актами антикоррупционного законодательства. Наша позиция, изложенная в исковом заявлении, будет дополнена и обоснована в прениях.

Евгений Иванович едва дослушал оппонента.

— Опять от Вас я слышу только общие фразы!

И уже обращаясь к судье, еще раз обосновал мысль, что «фактически мы имели с супругой возможность оплатить эту сделку»:

— У нас доходы в 2 раза превышают стоимость покупки. Если это так, то сделка не подпадает под коррупционное законодательство, значит, иск необоснованный. Это раз. Второе. Конституция нарушена. Третье. Документы, которые были у них по состоянию на август 2021 года, умышленно не представлены в суд…

Всю получасовую конструкцию ответчика Быкова прокурор Грициков деморализовал одним единственным вопросом:

— Сейчас Вы говорите про свой личный семейный доход в 10 млн рублей, который является основанием для признания сделки законной. Так, все-таки, какова Ваша позиция по сделке: Вы из каких источников приобретали квартиру? За счет Ваших личных доходов или это деньги Курдяевых, Быковых, Беглякова, тех лиц, которые Вы называли в рамках данного судебного процесса?

Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз. Впрочем, ответчик нашелся что сказать, хотя это выглядело уже не столь убедительно.

— Мы сказали правду, как это было в реальности. При этом у нас у самих была возможность приобрести квартиру без привлечения сторонних средств. Но если бабушки подарили деньги — что нужно было от них отказываться моей дочери?! Вы всех вводите здесь в заблуждение…

— За счет каких средств все-таки, поясните… — теперь уже прокурор не отпускал попавшегося на разногласиях оппонента и ответно куражился.

— За счет денег моей матери, матери моей супруги, заемных средств семьи Бегляковых и зарплатных средств с карты моей супруги, — был четкий расклад по финансам. — Вы даже их посчитали не верно…

Каверзные реплики Быкова никто уже не замечал.

— Или за счет Ваших средств, как Вы здесь доказываете?! — прокурор Грициков явно зацепил за живое и давил на возникшую брешь в показаниях и в позиции ответчика.

— Что Вы все переиначиваете?! Даже посчитать все не могли нормально, стоите здесь что-то доказываете, блин… Нарушаете Конституцию, блин. Права меня и моей дочери… Законники…

Все присутствующие явно понимали, что полковник начинает употреблять не междометия для связки слов, а слова ограниченного радиуса действия.

Возникла томительная пауза… (в таких случая в компаниях говорят, что кто-то там родился).

В этот знаковый момент в зал, действительно, объявился, потихоньку протиснувшись, представитель ответчицы Кристины Евгеньевны Быковой, адвокат Виталий Кириченко.

Огласив дополнительно поступившие в суд материалы, стороны перешли к прениям.

Первым свою позицию озвучил истец, Прокурор Омской области, в лице своего представителя. Правовые основания надзорного органа, по версии Кирилла Грицикова, сводятся к следующему.

Ответчица Кристина Быкова на момент заключения договора долевого строительства с ООО «Сибградстрой Инвест» была студенткой, собственных источников дохода не имела. На ее отца, госслужащего, распространяется свод антикоррупционных законов, которые не ограничиваются только должностными лицами и членами их семей. Под санкции может попасть любой гражданин, на которого окажется оформлено имущество, приобретенное на теневые доходы.

Данная позиция подтверждена судебной практикой — решение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 13.07.21 года по делу № 88-13727.

Далее логика механизма правового понуждения такова.

Имущество, на которое не представлены сведения, что оно приобретено на законные доходы, подлежит принудительному изъятию в доход государства. При этом не важно, кто формально записан собственником — член семьи, дальний родственник или знакомый знакомого.

Особая мера государственного принуждения направлена на лиц, которые замещают государственные должности и несут властные публичные функции, но при этом нарушают антикоррупционное законодательство в интересах своего незаконного обогащения.

На этот предмет высказался Конституционный суд России в своем Постановлении от 29.11.2016 года № 26-п.

Здесь было отмечено, что принятие РФ правовых мер, направленных на предупреждение коррупции и незаконного личного обогащения, включая возможность изъятия имущества, приобретенного на неподтвержденные доходы, по решению суда, согласуется с общемировыми стандартами борьбы с коррупцией.

Изъятие такого имущества признано быть неблагоприятными последствиями для коррупционеров и является подтверждением бессмысленности приобретения и бесперспективности такого поведения.

Это, так сказать, теоретическая и идеологическая основа исковых требований. Что касается практических оснований, то они также обоснованы надзорным ведомством.

— Фактически финансирование договора долевого строительства 3-х комнатной квартиры в жилом комплексе «Прибрежный» стоимостью 5,2 млн рублей велось Быковым Е.И., замещавшим на тот момент должность начальника УМВД России по городу Омску…

— Полковник вкладывал в приобретение квартиры деньги, полученные на нетрудовые доходы… Тем самым присутствовал конфликт интересов, когда в имущество вкладывались средства, которые он не имел права извлекать из-за ограничений, наложенных на него в силу Закона.

Анализ официальных поступлений по банковским счетам семьи Быковых, разграничение доходов и расходов подтверждают, что близкие родственники «не могли официально скопить данные средства законным путем».

Так, Евгением Быковым в период с 2018 по 2020 г. г. было снято всего 340 тысяч рублей наличными. Между тем, в кассу застройщика все суммы по договору вносились только наличными платежами.

По версии ответчиков, их источники были расписаны следующим образом:

— 3 млн рублей — Галина Быкова, мама полковника, бабушка собственницы квартиры

— 500 тыс рублей — Людмила Курдяева, мама супруги полковника, бабушка собственницы квартиры

— 1 млн рублей — бизнесмен Бегляков, друг семьи

— 700 тыс рублей — Наталья Быкова, супруга полковника, мама собственницы квартиры.

Всего 5,2 млн руб.

По версии Прокуратуры, «в судебных заседаниях позиция ответчика не нашла своего подтверждения». Давайте разберемся, из чего исходит надзорное ведомство, столь безапелляционно заявляя о коррупционном шлейфе в сделке по приобретению квартиры.

Истец полагает, что «не представлены достаточные доказательства присутствия этих средств и законности, доказанности передачи этих средств заявленными лицами». И еще доводы: «это близкие родственники ответчиков» плюс «друг семьи», которые все вместе «заинтересованы в исходе дела».

«Иных лиц и очевидцев передачи денег не было».

Это что касается «бабушкиных денег» — средств родителей супругов Быковых (3,5 млн рублей). По банку и вкладам эти дарственные суммы «не проходят», по семейным доходам-расходам пенсионеров их наличие «также вызывает сомнение».

Более подробно была озвучена ситуация с родителями Евгения Быкова — мамой Галиной Кузьмовной и отцом Иваном Александровичем, чему явно воспротивился представитель ответчика. От них средства, вроде как, передавались внучке наличными, но подтверждения снятия этих средств у пожилых людей не имеется.

Нет и вразумительного источника накоплений. Так, за период с 2011 по 2020 год их совместные пенсионные выплаты на двоих составили чуть более 2,8 млн рублей. То есть, взять и достать из-под полы 3 млн рублей наличными они, вряд ли, могли.

Даже версия с сельхозпроизводством на огороде выглядит сомнительной для Прокуратуры «ввиду сезонного характера данного бизнеса», «отсутствия наемных сотрудников, аренды мест для реализации продукции на рынках города, договоров с предприятиями общепита».

Либо еще какими-либо иными сведениями о легализации данного вида деятельности и ее масштабов.

По бизнесмену Беглякову у Прокуратуры имеются аналогичные доводы «о расхождении позиции ответчиков с фактами».

Например, «личные подтвержденные доходы гражданина за период с 2017 по 2020 год составили всего 844 тысячи рублей». — Из этой суммы лишь 110 тысяч были сняты наличными, да и то в 2017–2018 годах…

У Беглякова также «имеются непогашенные задолженности по кредитным обязательствам», «не оконченные исполнительные производства». Исходя из своих официальных доходов, в роли кредитора бизнесмен выглядит крайне сомнительным персонажем.

Для полноты картины к этому Прокуратура еще приписывает факт договоренности между супругой Быкова и Бегляковым на предмет мнимого отчуждения автомобиля в счет договора займа.

— Цель всего этого — придать видимость законности передачи денежных средств застройщику, — резюмирует прокурор Грициков.

Вывод в прениях — «допустимые и достоверные доказательства не представлены»!

— Если доказательства законности имуществ не представлены, то имущество подлежит изъятию в целом даже если будет доказано, что частично в него вложены законные средства.

Такова на сегодняшний день судебная практика.

В качестве примера истцом приводится решение Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 27.07.2020 г. по делу по № 88-3305, который оставил в силе апелляционное Определение от 12.05.2019 года Ставропольского краевого суда, — здесь была признана значительной доля неподтвержденных доходов в сделке с участием 27% нелегальных средств. В дальнейшем с этой позицией согласился и ВС РФ от 1 февраля 2021 г.

— Исходя их этого, приобретение имущественного права требования по договору участия в долевом строительстве ООО «Сибградстрой Инвест» за счет средств, чья законность происхождения не доказана, является безусловным основанием для обращения вышеуказанного права требования в доход государства. В связи с чем прошу исковые требования удовлетворить в полном объеме.

Ответчик Евгений Быков в меньшей части оперировал арифметическими доводами.

По его версии, на приобретение спорной квартиры хватало и семейных средств и тех, которые подарило Кристине старшее поколение бабушек и дедушек.

Полковник заявил, что «снимал наличными со своей карты, как минимум, два раза по 700 тысяч кредитных средств». Плюс те самые установленные прокуратурой 340.

— Итого уже получается более 1 млн 700 тысяч!

У бизнесмена Беглякова оборот по банковским проводкам — за 20 млн рублей, три миллиона им были сняты наличными.

— Мог он занять 1 млн моей семье? Мог! — подбивает цифры и доводы ответчик Быков.

Факт наличия расписки и подтверждение сторонами-участниками взятых на себя обязательств уже достаточно, чтобы признать сделку легитимной, на взгляд экс-полицейского.

Значительную часть своего выступления полковник посвятил тайным механизмам и движителям этого иска.

По его версии, история с дочерью и квартирой возникла, как «рычаг давления на меня по уголовному делу».

— С помощью моих знакомых в отношении меня совершена провокация. Далее идет следствие, я соглашаюсь, посредникам все возвращают, а в отношении моей семьи начинается прессинг… Меня начинают доставать через мою дочь. У нее арестовали не только квартиру, но и рабочий ноутбук, приобретенный на зарплатную карту. Вокруг меня формируется какой-то клубок обвинений, чтобы подать этот иск и давить на меня — вот так я это расцениваю…

Полковник Быков еще разок предложил оппонентам сначала принести в суд приговор по его уголовному делу, многозначительно заметив:

— Если еще у вас удастся меня обвинить…

Представитель Быкова, адвокат Павел Михайлов, был далек от интриг и увещеваний — он занялся «живой арифметикой».

— Стороной истца наши доказательства не опровергаются, при этом подсчеты сумм занижаются…

Финансовую состоятельность пенсионеров Быковых юрист продемонстрировал, начиная с… 2001 года.

Например, по Ивану Быкову сюда вошли его вознаграждения, как «старшего по дому» за 17 лет, работа в ООО «Росток Омск», и десять лет пенсии. Совместно с пенсией супруги и десятью годами успешной реализации огородной продукции (по 150 тысяч рублей за сезон) бюджет за два десятилетия составил 6 млн 538 тыс 459 рублей.

— Это без учета еще продажи квартиры, с которой деньги ушли внучке Ольге, — слишком уж серьезно «подбил бабки» выступающий. — Могли пенсионеры с такой общей суммы доходной части своего бюджета отложить 3 млн рублей «на черный день»? — задается вопросом адвокат Михайлов, и сам себе отвечает:

— Могли!

Аналогично «просвечены» и озвучены финансовые потоки родителей супруги Евгения Быкова. Бабушка, будучи на пенсии, трудилась 4 года в обществе «Эталон». Официальная зарплата 2 млн 152 тысячи рублей. Еще 1 млн 537 тысяч — пенсион. Дедушка трудился во ФГУП «Почта России», плюс пенсия.

Итого — 4 млн 215 тысяч рублей на двоих за обозримое прошлое.

А «ИТОГО ВСЕГО» на три поколения «Быковых» пришлось, по расчетам адвоката, «22 миллиона 724 тысячи доходов». Это, скорее всего, без семи миллионов, которые инкриминируют главе семейной корпорации, как взятка.

При таком подходе «дочке-внучке» Кристине могли купить не то, что 3-х комнатную квартиру в «Прибрежном», а и целый «Porsche Panamera» в придачу. В хорошей комплектации, как у некоторых омских «законников».

Представитель самой Кристины Евгеньевны, адвокат Виталий Кириченко, попытался оппонировать истцу в правовом поле.

— Дочь — лицо совершеннолетнее и самостоятельное…

В связи с чем юрист полагает, что к ней не применимы ни положения антикоррупционного законодательства, ни судебная практика, на которую сослался прокурор Грициков.

— Нет доказательств, что в сделке присутствовали средства Быкова, поэтому расширительное толкование по изъятию имущества здесь не уместно и не применимо.

По мнению Кириченко, истец сам устанавливает и сам применяет эти нормы. Тем самым, истец вышел за пределы своих полномочий. Он проецирует уголовные правоотношения на гражданские.

— Это противоречит Конституции России, Гражданскому кодексу и Уголовно-процессуальному Закону.

Адвокат полагает, что «для истца важно в гражданском процессе создать с участием ответчика Быкова некую преюдицию», чтобы потом ее использовать в «уголовке».

Представитель ТУ Росимущества Оксана Семенова была крайне немногословна.

— Исковые требования Прокуратуры поддерживаю, полагаю, они подлежат удовлетворению.

За что получила испепеляющий взгляд полковника Быкова из клетки и его слова, оставшиеся на диктофоне. Оттуда же.

— Давайте у вас, у Росимущества, что-нибудь заберем! Стоит здесь… Тоже… Какие-то реплики…

Стороны еще обменялись парой-тройкой «любезностей», прежде чем судья Татьяна Беккер «закрыла словесную лавочку» и ушла в совещательную комнату.

Через минут 10-15 была оглашена резолютивная часть решения:

Исковые требования Прокурора Омской области удовлетворить, права требования на квартиру в доме Прибрежный 4-а площадью порядка 90 кв. м. обратить в пользу государства.

Пишу на память, так как к тому времени на моем диктофоне батарейки… присели.

В коридоре суда фрагментарно пересеклись с адвокатом Кириченко. Обменялись мнениями о процессе и решении, здесь тоже придется мне поверить на слово.

— Мы еще поборемся… — задумчиво произнес юрист, и добавил уже бодрее, — за квартиру!

Перефразируя и принимая во внимание резкие выражения и эмоции полковника и экс-главы омской полиции, которые он демонстрировал на протяжении всего финального раунда, можно выразить мысль и иначе:

«Решение суда первой инстанции — это всего лишь нокдаун, но никак не поражение»!

(продолжение следует)

Александр Грасс,

специально для авторского блога на Омск-право.РФ

Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»