Артем Савинов: «Пьеса Мольера затрагивает какие-то мои личные чувства»

«Восьмимартовская» премьера в омской «Галерке». Режиссер Артем Савинов, звезда актерской труппы Владимира Витько, поставил мольеровского «Дона Жуана».

БК55 решил пообщаться с Артемом Владимировичем по поводу его «свежей» работы. Тем более, что она о любви.

— Один из героев Мольера в финале вашей постановки говорит очень яркую фразу, что «добрые правила лучше притворных слов». Звучит это почти как политический лозунг. Это девиз вашего спектакля?

— Нет, я никакой политики не пытался сюда «запихнуть». Никакой «злободневки» здесь ни в коем случае нет. Это текст Мольера, который просто я оставил в сохранности. Вернее так, перевод, который я оставил в сохранности. И не имел в виду ни в коем случае никаких политических вещей. Нет.

— «Подводных» камней в этом не стоит искать?

— Не стоит. Я человек в этом плане, который к политике относится на расстоянии.

— В качестве оформления спектакля художник Пузырева придумала на сцене множество дверей. Они куда ведут?

— Куда угодно. Если помните, есть такая пьеса у Беккета «В ожидании Годо», и я просто видел одно решение, оно было сделано в 80-х годах. К сожалению, удалось посмотреть только фрагменты видео, фотографии.

Спектакль был поставлен режиссером Чернышёвым в Екатеринбурге. Так вот, они ждали Годо у двери. В эту дверь всегда кто-то входил и никто не выходил.

— Движение было только в одну сторону.

— Это такой вход в какое-то другое измерение. Жуан все время говорит, что хотел бы продолжать свои любовные завоевания в каких-то иных мирах. Вот это двери в другие миры.

— У меня сложилось впечатление, что выбор актера Андрианова на роль Дона Жуана — это вы, который бы сыграл эту роль, но некоторое время назад. Вы по типажу похожи.

— Может быть. Но то, что вы видите, — это целиком Сашина работа. Я шел за ним аккуратно, по его следам. Мы очень много оговаривали, много рассуждали. И я ни в коем случае не планировал играть эту роль.

Я вообще не планировал быть в этом спектакле (Артем Савинов исполняет в постановке роль Дона Луиса, отца Дона Жуана- примечание БК55). Остаться как-то неприкосновенным в стороне, как режиссер. Дать ему жизнь и отойти.

Артем Савинов в роли дона Луиса, отца дона Жуана 

Дон Жуан (Александр Андрианов) и Дон Луис (Артем Савинов)

Как любая живопись после того, как ты ее закончил, перестает быть твоей. Тоже самое с граффити на стене. Многие кричат: «Вот кто-то испортил мой рисунок». Да нет, просто ты отпустил это в живое пространство, вот он и живет. Так же и спектакль. Сейчас в его воле расти в том или ином направлении.

И я не волен этому мешать и не хочу ни в коем случае этому мешать. И этот организм начинает жить. И, я надеюсь, скоро вообще начнет жить без меня, когда я кого-нибудь введу на эту роль.

— В Омске были «Маленькие трагедии» в ТЮЗе, где был свой Дон Жуан. У нас идет «Дон Жуан и любовь к геометрии» в драме. Там свой Дон Жуан. Есть он у ермолаевцев. У вас он какой? Чем ваш отличается от них? Понятно, что пьесы все разные.

— Тем, во-первых, что это Мольер. На тему истории Дона Жуана, как реально жившего человека, написано очень много интерпретаций. И везде он разный. В этом всем как-то отдельно стоит мольеровский. Вот как раз он мне ближе других. В данном случае мне нужна была драматургическая основа.

И вот именно эта доля фарса, которая есть у Мольера, на которой он строил часть пьесы, вот возьмем даже ту часть, которая в деревне происходит. Я перечитал кучу статей и говорят, что он постоянно переделывал из-за импровизаций актеров. Когда мы с ребятами разбирали, я конкретных актеров просил: « Ребята, импровизируйте текст. Сейчас это почти никто не умеет. Давайте учиться. Давайте будем ближе к Мольеру».

В этом плане, с одной стороны хорошо, что Мольер позволяет некую свободу. С другой — она может сыграть совершенно противоположно. И импровизация может затянуться и пойти не в ту сторону, и просто искалечить спектакль.

Возвращаясь к вашему вопросу. Пьеса Мольера затрагивает какие-то мои личные чувства и то, то вы увидели здесь, небольшой кусочек меня, но он присутствует.

— Поэтому Андрианов внешне похож на вас?

— Он красивее.

— Начинается все как комедия. Очень «движухи» много, много танцев. Это смотрится динамично, красиво. Красивые артисты и артистки. Заканчивается все-таки, как драма. Что же это все-таки за жанр?

— Я сейчас учусь на режиссуре у Николая Владимировича Коляды (знаменитый драматург, создатель собственного авторского театра, где идут только его пьесы, мастер Екатеринбургского театрального института — примечание БК55).

— Какой курс?

— Третий. Мне еще два с половиной года учиться. То есть два года и + диплом. И Коляда всегда говорит: «Ребята, какой бы ни был жанр, вы сначала должны расположить людей, создать у них ощущение, что вы часть их. Потом вы должны их ввести в курс дела. Втянуть их в это все. А в конце должен быть маленький, но очень точный укол в сердце. И он повторяет: вот эта нотка трагедии — она всегда должна быть. Иначе выстрел будет холостой».

Я всегда слушаю вот эти его вещи, потому что у Николая Владимировича учишься, слушая его. Он говорит очень много, много пишет, много наставляет. В этих разговорах, наших с ним пробах и происходит какое-то обучение. Давайте не будет забывать, Мольер, начиная с «Тартюфа» начал писать высокую комедию. Высокая комедия всегда имеет какую-то трагическую основу.

Фото Александра Катаева