Соболья шуба и обучение сожителя… Что еще любила требовать замминистра Степанова?

О, сколько нам «открытий чудных» подарил на очередном заседании в Куйбышевском суде свидетель по делу бывшего замминистра энергетики и ЖКХ Омской области! Ни в сказке сказать, ни пером описать.

На очередном заседании по делу экс-замминистра по ЖКХ и энергетике был допрошен второй свидетель — Поляковский Георгий Аркадьевич. Он оказался практически земляком Степановой, из города Верхняя Пышма Свердловской области. Правда, познакомились они в 2018 году в Севастополе, где г-жа Степанова трудилась заместителем директора по правовым вопросам Фонда содействия капитальному ремонту города Севастополя, а фирма Поляковского ООО «Аргон» работала с ним по субподряду.

Деловые отношения продолжились и в Омске, где-то с января 2020 года. В 2019 году свидетель по просьбе Клочковой и Тарасова купил компанию ООО «Консультационно-депозитарный центр»(КДЦ), которая занималась социальным ремонтом.

По предварительной договоренности, Георгий Поляковский год должен был возглавлять её формально — фактически «рулили» Клочкова с Тарасовым — потом фирма переходила к нему. Не срослось.

— В феврале 2020 года произошел конфликт: мне позвонила, ругаясь, Марина Владимировна и потребовала убрать Тарасова, иначе организацию внесут в реестр недобросовестных подрядчиков, что может отрицательно сказаться в дальнейшем на моей трудовой деятельности.
— Какова роль Степановой в деятельности КДЦ?
— Роль Степановой какая …. она курировала…
Пауза. Представитель прокуратуры подтолкнула:
— Что курировала?
— В дальнейшем курировала деятельность данной организации и … требовала прибыль.
— Откуда вам это известно?
— Со слов Клочковой и Тарасова..... В сентябре–октябре 2020 года, когда начались все эти конфликты, разногласия и вся эта ситуация с денежными средствами, я попросил Клочкову и Тарасова полностью переоформить организацию на себя… из-за этой ситуации…
— Что за ситуация?
— Ну что со стороны Степановой были все эти требования…
— Что за требования?
— Материальные.

Надо отметить, что свидетель попался «трудный». Мало того, что он невыразительно-корявенько бубнил на одной ноте — еще и с длиннющими паузами — как говорятся, цедил в час по чайной ложке. Его постоянно приходилось «подталкивать» вопросами или прокурору, или судье. Он, что называется, «зависал» часто и подолгу и каждое слово приходилось тянуть буквально клещами.

Судья Юлия Солодарь не выдержала:
— Что за требования? Вы более подробно можете пояснить?
— Были требования о приобретении шубы.
— Какой-то определенной шубы?
— Слышал, что из соболиного меха.

Представитель прокуратуры:
— За какую стоимость?
— Стоимость около миллиона… знаю со слов Клочковой.
— Помимо шубы что?
— Помимо шубы денежные средства. В каких размерах и какие суммы, сказать не могу, но получала регулярно.
— Еще какие-нибудь требования были?
— Требования а-а-а-а…
И опять завис чуть ли не на минуту.
— Слышал, что по приобретению квартиры, паркинга, но были ли они приобретены по факту…
— Покупка именно квартиры?
— Да.

Все требования, хотя и не были обращены напрямую, свидетель «воспринимал всерьёз» все из-за той же угрозы «внесения организации в реестр недобросовестных подрядчиков», поскольку в дальнейшем «будет дисквалифицирован и не сможет заниматься данным видом деятельности». Исполняла эти требования и Клочкова. В частности, когда по просьбе Степановой Поляковский перевозил её сожителя Стаса из Екатеринбурга в Омск, по просьбе Клочковой в числе прочих вещей был захвачен и чехол «с той самой шубой», которую «требовала Степанова».

Что сказать, угроза, похоже, «универсальная» и Степанова ею умело пользовалась. Как грабитель дубинкой.

Опрос свидетеля продолжался.

— Какие конкретно действия совершала Степанова в интересах ООО КДЦ?
— Помогала заключать договора… Подозреваю, что при заключении договоров данная организация была в приоритете.
— В части оплаты по договорам Степанова содействовала?
— И содействовала и противодействовала. Если Клочкова не выполняла какие-либо обязательства перед Степановой, она задерживала платежи за выполненные работы… Если выполняла — производила оплату…
И так далее и тому подобное.

Напомним, по версии следкома, будучи должностным лицом, Степанова получила взятками в общей сложности более 7,5 млн рублей. Деньги ей передавали руководители коммерческих организаций, которым она способствовала в заключении договоров на проведение подрядных работ по капремонту многоквартирных домов в Омске и районах области. Кроме того, обвиняемая получила в виде коммерческого подкупа от главы ООО более 191 тыс. рублей деньгами и услугами имущественного характера. По данным следствия, ей было куплено место на парковке, подарен комплект автомобильных шин, дорогостоящий ноутбук, соболья шуба за 750 тыс. Также предприниматели оплачивали ей услуги парикмахера, аренду квартиры в центре Омска и обучение ее сожителя в Уральском федеральном университете.

Н-да, такой требует ну о-о-очень больших расходов…

Печальное повествование прервала судья Солодарь. Обращаясь к адвокату Владимиру Пирману, который о чем-то оживленно перешептывался со своей подопечной, она строго предупредила:

— Если вы будете нарушать порядок в зале судебного заседания, вы сядете на другое место или будете вынуждены писать на колене. Ваша позиция должна быть согласована до судебного заседания.

Адвокат виновато извинился и сел нормально. В дальнейшем, как я заметила, они со Степановой, как школьники на уроках, обменивались записками. Она что-то писала на своем листе, адвокат, выворачивая шею, внимательно читал и отвечал уже на своем листе бумаги, незаметно передвигая её в сторону Марины Владимировны.

— Требовала ли Степанова от Клочковой или Тарасова часть прибыли, которую получила КДЦ по договорам, заключенной с фондом?
— Да… Клочкова неоднократно рассказывала, что Степанова требовала проценты. В какие-то моменты Клочкова не могла оплатить… и сразу же возникали конфликты и угрозы…
— Какие?
— По внесению в реестр, что оплаты не будет, что с работой проблемы будут и т. д. Какие суммы не скажу… слышал в пределах 2 миллионов, до этого шуба была… Со счета КДЦ переводились на организацию Дмитрия Боярского… свыше миллиона точно в феврале–марте 2020 года…
— Какое отношение он имеет к Степановой?
— Он отец Александра Боярского, бывшего подчиненного Степановой.

Все это и многое другое было пересказано со слов Клочковой, которая не могла прекратить отношения со Степановой, поскольку у неё были вложены свои средства в компанию и она хотела, как минимум, их вернуть. Сам Поляковский участия «в этих делах» не принимал и доступа к счету КДЦ не имел. Осенью 2020 года КДЦ был переоформлен на Волосникова, знакомого Клочковой.

Еще несколько любопытных моментов. Во-первых, у свидетеля был конфликт с одним из сотрудников Фонда — начальником проектного отдела Первых. У них долго не принимали документы, хотя все замечания были устранены. Поскольку, как он слышал, она была дружна со Степановой, он предположил, что еще и таким образом Марина Владимировна через него «давит» на Клочкову, подкрепляя свои угрозы.

И второе. В 2019 году «на троих» — Клочковой, Газизовым и Поляковским — было приобретено предприятие ООО «Разрешение на строительство «Экспертиза», которое было записано на приятеля Поляковского. Но Степанова, не слушая никаких доводов, в ультимативной форме приказала передать бразды правления Боярскому-старшему, который тут же назначил своего директора. Ни копейки прибыли — хотя она была обещана — с данного предприятия они так и не получили — якобы было мало работы. Хотя, как он слышал, Степанова отправляла туда подрядчиков. Возражать они не могли, опасаясь неприятных последствий для ООО КДЦ, которое к тому моменту уже работало с фондом.

Свидетель в ответ на попытку получить хотя бы вложенные средства (400 тысяч — прим. автора) услышал от Степановой угрозы, в том числе и по КДЦ:

— Я тебе оплату никакую не выплачу по проектам… матерная брань… вообще работать не будешь… Она так же могла воспрепятствовать принятию уже выполненных работ. В итоге Газизов передал эти деньги Степановой.

• Свидетель по делу Степановой: «Она сказала, что я должен ей треть прибыли предприятия»

Как отметил Поляковский:

— После данного конфликта по «Экспертизе», Степанова перестала со мной общаться.
Послышалось отчетливо-презрительное хмыканье со стороны Степановой.
— Какие-то там рабочие вопросы, не отвечала на звонки, избегала встреч. И у нас возникли проблемы с приемкой. Весь объем у нас был выполнен и должны были принять в декабре, а по факту приняли только в конце января и соответственно никаких оплат перед новым годом не прошло.

Продолжительный — больше часа — прокурорский допрос утомил всех. Свидетель не знал, куда девать руки: заводил за спину, засовывал в карманы, скупо пытался жестикулировать, чесал нос и устало переминался с ноги на ногу, «качая» корпусом. И если в начале заседания судья определила его место у двери, то через час, приблизившись вплотную к столу, за которым сидела Степанова с адвокатами и прокурор, он уже закрыл телом — нет, не амбразуру — Степанову и «грозился» перекрыть «видимость» на адвокатов, сместившись метра на полтора. От его монотонной речи и мерного покачивания первым «сломался» адвокат помоложе — Пирман. Сначала осторожно, потом практически не скрываясь он отчаянно зевал. Второй, помаститие — Дмитрий Родин — держался дольше, делая какие-то пометки в копии допроса. Но и он начал аккуратно-сдержанно позевывать.

Судья Юлия Солодарь, пусть и достаточно активно участвовала в опросе свидетеля, в какой-то момент сняла очки и устало протерла глаза… Да так их больше и не надела — устала.

Дольше всех держалась Степанова, старательно и аккуратно, как примерная ученица, что-то записывая за свидетелем с невозмутимым лицом египетского сфинкса. Но и она в какой-то момент «сломалась» и тоже сняла очки. Лицо за модной — на поллица — оправой сразу утратило свою невозмутимую неприступность, стало поникше усталым и даже каким-то безнадежно-беспомощным… Но буквально минута — и скрывшееся за крупной черной оправой лицо вновь стало холодновато-отстраненным.

В какой-то момент адвокаты сбросили сонную одурь, взбодрились-зашевелились и стали нетерпеливо поглядывать на часы — подходило их время.

Сначала г-н Пирман пробежался по всем кадровым пертурбациям в организациях, кого, куда и с чьей подачи назначали. Потом уточнил, у кого был доступ к расчетным счетам — свидетель открестился — и перешли к пресловутой шубе: уверен ли он, что из Екатеринбурга он вез шубу?

А что же еще, если Клочкова позвонила Стасу (сожителю) и попросила забрать шубу для Степановой?

Опять зашел разговор о компании Поляковского ООО «МПК «ГАРАНТ-ИНВЕСТ — оказывала ли Степанова влияние, покровительство? — и проблемах сдачи готовых домов. Тут уже встрепенулась Степанова:
— Можно вопрос, ваша честь?
Судья:
— Вы этот вопрос хотите уточнить?
Степанова:
— Да-да. Скажите, пожалуйста, в связи с чем у вас была задержка принятия проекта? Работы были выполнены некачественно и их просто не принимали или работники Фонда отказывали в принятии работ? Или выявлялись какие-то ошибки и вы их устраняли?
Свидетель:
— Я точно не могу сейчас вспомнить, Корниенко (директор — прим. БК55) этим занимался…
— То есть вы считаете, что работы качественно были выполнены?
— Как мне предоставлялась информация, работы были выполнены качественно. Но работниками фонда выявлялись какие-то замечания… мы эти замечания устраняли, сдавали … При этом находились новые замечания, которых не было в первой бумаге… Было понятно, если бы эти замечания были сразу, они бы были в одной бумаге, а так просто затягивали дело: сначала одно, потом другое замечание и опять пошла задержка…
— Это со слов Корниенко или вы сами участвовали в приемке?
— Со слов Корниенко.
— То есть со слов Корниенко он считает, что работы выполнены качественно, не все выдали замечания, поэтому …

Судья перебила:
— По поводу вопроса… не задавайте вопрос с позиции так, как вы хотели бы услышать именно от свидетеля, он сам ответит на вопрос.
Степанова смиренно:
— Извините, ваша честь.
— Если будут задаваться наводящие вопросы, я их буду отводить.
— Хорошо.

Судья со свидетелем еще минут 15-20 потоптались на этой теме, проясняя детали и подробности. В частности, Юлия Солодарь уточнила:
— Скажите, вы много общались со Степановой. Какую вы бы дали ей характеристику?
— Как руководитель нормальный… но потом мнение несколько изменилось. Из-за денежных требований… алчности…
Подвели черту вопросом судьи:
— Скажите, такие проблемы у вас были постоянно или они были связаны с личностью Степановой, зависели от неё: поссорились — не можете сдать, наладили отношения — у вас работа пошла лучше?
— Непосредственно, последний момент с этой «Экспертизой» так и произошло. Поссорились — и начались проблемы со сдачей.

Потом за дело взялся второй адвокат — Дмитрий Родин. Его интересовала личность Клочковой, со слов которой была дана часть показаний обоих свидетелей против Степановой. Адвокат ёрзал вокруг да около: велась ли между Поляковским и ей переписка в мессенджере и WhatsApp, были ли конфликты — в том числе почему-то с сожителем Степановой, какая-либо материальная заинтересованность, ловил ли Клочкову на вранье и т. д. Затем последовал ряд вопросов по КДЦ и «Разрешение на строительство «Экспертиза»: работал ли, доступ к счетам и проч.

Далее инициативу перехватил Пирман, огорошив свидетеля вопросом:
— Возвращаясь к отношениям: а какие, в период, описанный вами в суде, у вас были отношения с Клочковой и какие в настоящий момент?
Свидетель посчитал, что «вопрос личный» и к делу отношения не имеет. Но тут наддал Родин, бухнув в лоб:
— У вас были любовные отношения с Клочковой?
Свидетель что-то растеряно забормотал, адвокат давил, но судья пресекла «прессинг», напомнив свидетелю, что он имеет право не отвечать на вопросы интимного характера. Естественно, он отказался, а адвокат получил предупреждение от суда.

Еще немного покрутились вокруг доставки Стаса (сожителя Степановой — прим. БК55) из Екатеринбурга в Омск и вокруг многострадальной собольей шубы — монотонно, спокойно, размеренно. «Убаюкав» свидетеля, следующий неожиданный вопрос:
— Скажите, пожалуйста, хоть вы уже пояснили, но мне очень интересно суммы сопоставить: хотели ли вы обмануть Степанову вместе с Клочковой на 30 миллионов?
Пауза.
— Нет.
— Планировали ли с прибылей от капремонта покупку дорогой недвижимости или других дорогостоящих покупок? Могла ли прибыль КДЦ составлять 30 миллионов?
— Не помню. Понятия не имею.
Вариации на эту тему пресекла судья:
— Ну он же вам сказал — не помню.
Следующий вопрос тоже был с намеком:
— Обращалась ли к вам Степанова, Газизов, Клочкова, Тарасов или другие лица для обналичивания денежных средств?
— Нет.
С десяток вопросов по рабочим моментам и как бы между делом:
— Вам когда-нибудь Клочкова поясняла, что она нанимала защитника для Степановой для того, чтобы знать о чем говорит Степанова?
— Не знаю.
— Ну вообще, нанимала ей адвоката, что-то говорила вам?

Свидетель, единожды растерявшись, дальше был непрошибаем, строго следуя совету судьи, что если чего-то не помнит, то так и говорить — не помню, не знаю. Он так и говорил:
— Не знаю, не помню, не слышал.
Наконец иссяк и адвокат. Еще несколько уточняющих вопросов от судьи и финита — многочасовая «пытка» свидетеля Поляковского закончилась. Пока.

Далее последовало ходатайство от представителя прокуратуры по дальнейшему оглашению показаний свидетеля из тома 4, в том числе о требованиях Степановой по получению денег либо имущества — более «расширенный перечень», стоимость шубы и проч.

Адвокаты не возражали. Напротив, чтобы «не потерять смысловую нагрузку огласить полностью вариант протокола следственных действий…»
Судья:
— Первый имеете в виду?

Родин, прямо-таки источая показную любезность — елей, чистый елей!
— Да, полностью, абсолютно, вместе с каждой очной ставкой. У нас здесь и пресса присутствует, ей будет интересно рассказать общественности, как у нас (сдавленный ехидный смешок — прим. автора) говорит на следствии в суде, увидеть непоследовательность его показаний. В том числе неправдивость его. Более того, если…
Но разогнавшегося адвоката опять «тормознула» судья:
— Давайте так, я полагаю, вы хотите подать ходатайство по очной ставке и по этому, чтобы у меня секретарь подняла…
— Да-да-да, том 16…
И не останавливаясь:
— Но перед тем, как удовлетворить ходатайство прокурора и огласить показания, защита ходатайствует, не прерывая допрос свидетеля, предъявить ему аудиозаписи — это ПТП ОРМ — и переписку…

Прокурор возражала против «оглашения в полном объеме, так как не видит противоречий…».
Суд оба ходатайства удовлетворил, но
— ….По оглашению только в той части, которая целиком раскрывает интересующий нас вопрос … в части интересующих нас противоречий… кто жил, с кем жил, суд не интересует.
Обращаясь к адвокатам:
— Обозреть вы решили что?
Оказалось, полученный в результате ОРД диск с телефонными переговорами Клочковой с Поляковским.
Прокурор не возражала, но только в закрытом судебном заседании.
Свидетель, естественно, возражал против разглашения его персональных данных.

В итоге — следующее заседание будет закрытым, но — не последним. Значит, как всегда — до встрече в суде!

Ульяна Нескорова