Фемида признала незаконным (без)действие Омского СКР по громкому «делу Романа Петрова»

Впрочем, судебный акт, подтверждающий волокиту и правовой нигилизм Омского Межрайонного следственного отдела СУ СК России по Омской области, не содержит указаний на персоналии и на дисциплинарные последствия для нарушителей Закона…

Мы продолжаем следить за ходом расследования резонансного смертельного инцидента, который произошел еще в мае 2020 года в пригороде Омска. В селе Зеленое поле.

Здесь на втором этаже одного из подворий родственниками было обнаружено тело 24-летнего молодого предпринимателя Романа Петрова.

По версии следствия, пышущий здоровьем и планами на будущее молодой человек безмотивно «свел счеты с жизнью путем самоповешания». Родители полагают, что «имело место убийство нашего сына с сокрытием следов тяжкого преступления и выдачей криминала за суицид».

Светлана и Сергей Петровы, мать и отец погибшего парня, приводят массу пикантных деталей, странностей и несуразностей. В обоснование своей альтернативной позиции.

Со дня трагедии ими собрана масса фактов, доводов и аргументов, с которыми сложно спорить.

В той или иной степени многие из подробностей ЧП и последующих событий были представлены и разобраны в наших прежних публикациях из цикла «независимые журналистские расследования».

Вот они.

Это вводная часть наших изысканий:

См. «Из рук вон плохо!» или Чем опасно для граждан бездействие омского Следкома? http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3662:gsawer&catid=185:astashkin, https://bk55.ru/news/article/205367/

С акцентом на то, что не было своевременно сделано, собрано, оцифровано силовиками. Вопреки инструкциям, ситуации, логике, УПК РФ и здравому смыслу.

Продолжение публикации на заданную тему, а также сопоставление и анализ фактов позволяют поставить вопрос.

Ребром!

См. Кто убил Романа Петрова? или Зачем омскому Следкому выдавать убийство за рядовой суицид?! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3662:gsawer&catid=185:astashkin, https://bk55.ru/news/article/207205/.

Это далеко не все, что удалось собрать адвокатам, частным детективам, близким и журналистам по этой неоднозначной и, судя по всему, крайне запутанной истории.

С каждой новой статьей мы приближаемся к мотивации тех или иных поступков людей, ставших вольными или невольными участниками событий 24-го мая 2020 года.

Прежде всего, это касается сотрудников… следственных органов и их смежников!

Потому как, порой именно решения этих должностных лиц не поддаются здравой логике или однозначному юридическому обоснованию. Почему-то…

При этом, казалось бы, строго предусмотренный регламентами Уголовно-процессуального Закона алгоритм действий правоохранителей ведет их к результату прямо… противоположному!

На пустом месте криминалисты «забывают» сделать фото, следователи «не спешат» дать указание подчиненным и сопроводить тело в морг с подробными инструкциями, судмедэксперт в ответственный момент куда-то спешит, «как голый в баню», оперативники «теряют сноровку и память», а без нагоняя сверху уже не в силах собрать и обеспечить сохранность улик и вещность обстановки.

Самое простое объяснение всему этому «конгломерату оплошностей», приходящее на ум, это низкий профессиональный уровень, отсутствие внутренней дисциплины. И — надлежащего спроса.

Но когда подобные инциденты происходят не раз и не два, а являются системой в работе силового ведомства и блока, в целом, то впору задуматься о… первопричинах.

И о том, какие негативные последствия эта «деятельность» привносит в повседневную жизнь рядовых людей. В социальную атмосферу нашего Общества и нашего Государства!

Если допустить, что в этих рукотворных проблемах имеется элемент осознания и умысла, то речь может идти и об имитации работы, и о целенаправленном противодействии и даже о… саботаже!

Вот такие грустные и скандальные мысли навевают отдельные «официальные расследования» омского Следкома.

И этих «перлов» сомнительного качества и взрывоопасной для страны и граждан идеологии становится все… больше.

Безусловно, мы пристально следим за этой порочной практикой и опасной тенденцией, собираем вопиющие примеры, порой публично анализируем их и готовы дать свой взгляд на происходящее. Но — чуть позже.

Сегодня мы вновь вынуждены возвращаться к ранее напечатанному и погружаться в УПК-подробности хода расследования смерти омича Романа Петрова, потому как время идет, а следствие категорически не желает работать. По Закону.

Коли так поступают сотрудники уважаемого ведомства, наделенные огромной властью и полномочиями, то и нам, чтобы вывести нарушителей на «чистую воду», потребуется подключать свои права и свободы, гарантированные Конституцией России.

Такие как «свобода слова», «право на обращение», «право на критику», «право на обжалование», «право на защиту»…

А для начала кратко напомним предысторию громкого «дела Романа Петрова».

И те моменты, которые стали камнем преткновения между силовиками и родителями, которые от безысходности были вынуждены организовать, по сути, параллельное расследование трагической смерти своего сына!

Фабула трагических событий, развернувшихся 24.05.2020 года на территории усадьбы № 18, что на одноименной улице поселка Зеленое поле, такова.

В обычный для себя день из череды рядовых трудовых будней преуспевающий предприниматель Роман Петров неожиданно пропадает из зоны телефонной досягаемости и Интернет-«видимости». Деловых партнеров и близких.

Дела были расписаны по часам и минутам, поэтому родители, которые всегда были на связи, начали проявлять беспокойство уже через час-другой. А в дальнейшем приступили к активным поискам, которые завершились около восьми часов вечера обнаружением… трупа молодого парня на чердачном помещении семейной усадьбы.

Будучи в стрессовой ситуации, никто из близких, конечно же, не был озадачен сохранностью улик или фотофиксацией обстановки вокруг тела родственника.

Еще теплилась надежда спасти жизнь Романа — его экстренно сняли с петли, над ним проводили реанимационные мероприятия, параллельно вызывали бригаду «неотложки». Но было поздно…

Криминалист, следователь, судмедэксперт, участвующие в осмотре места происшествия и тела потерпевшего, сразу и без должных сомнений отнесли летальный инцидент к суициду и (это можно предположить с большой степенью вероятности) в дальнейшем подгоняли свои описания и умозаключения под этот самостоятельный и добровольный уход человека из жизни.

Однако, уже довольно-таки быстро родители «пришли в себя» и стали находить в версии следствия явные нестыковки.

Среди спорных вопросов, направивших, по мнению потерпевшей стороны, ход расследования по ложному следу, значатся:

— Отсутствие должной фотофиксации места происшествия…

— Пропажа одежды Романа Петрова…

— Волокита с изъятием записей видеокамер с соседних домовладений и улиц поселка…

— Волокита с изъятием записей видеокамер с АЗС Газпромнефти, расположенной напротив домовладения Петровых…

Еще не все!

— Неизъятие на исследование подъязычной кости и прилегающих тканей…

— Отсутствие какого-либо описания в протоколе вскрытия второй странгуляционной борозды на шее трупа…

— Волокита с запросом детализации телефонных соединений и биллинга…

И так далее и тому подобное. В десятках ходатайств на сотни страниц!

Легче, ей Богу, написать то, что было сделано следственной группой СКР качественно и в срок, чем перечислять недостатки.

Далее начались проблемы с допросами свидетелей — с их первичными показаниями, а потом и с данными полиграфа.

Выявленные фактические странности и несоответствия в официальных Протоколах допросов стали откровенно корректироваться процессуальными хитростями и прятаться следствием от прокуратуры.

— Вплоть до фальсификаций и манипуляций документов, — утверждают супруги Петровы, и их позиция не лишена оснований.

К этому можно в обоснование упомянуть четырехметровую балку, на которую удивительным образом был накинут буксировочный трос, необычную форму петли, остатки пищи во рту погибшего, данные с видео АЗС, где заметны передвижения неизвестных людей вокруг Романа, когда тот заходит на территорию домовладения…

Для пущей визуальности:

Дверь, ведущая на тот самый чердак, оказывается подперта основанием лопаты… снаружи!

Это лишь малая толика вопросов, которые родители адресовали следствию.

Позже совершенно случайно была раскрыта кража с территории усадьбы Петровых дорогостоящих автозапчастей. Группа лиц по предварительному сговору готовила хищение несколько дней кряду.

Возможный мотив трагической смерти сына мог найти в этом преступлении свое визуальное и криминальное подтверждение:

— Это даже не предположение, а скорее констатация. В тот день Роман заметил кражу и попытался воспрепятствовать похитителям…

Супруги стараются не произносить вслух вполне очевидное развитие событий — силы были не равны, парень был задушен.

Позже, сообразив как запутать следы, убийцы, по логике событий, могли инсценировать суицид.

После первой нашей публикации на тему «дело Романа Петрова» местный Следственный комитет заверил, что ранее приостановленное расследование по уголовному делу № 12002520012000075 было возобновлено.

«Для проведения дополнительных следственных действий, о которых ходатайствовали родственники умершего».

Казалось бы, сыщикам и «УПК-флаг в руки».

Со стороны потерпевших ранее заявлены ходатайства, решения об их частичном или полном удовлетворении также приняты — «трудись, не хочу».

Но что на самом деле происходит внутри расследования уголовного преступления? По факту.

Собственно ради обнародования результатов «усилий» омского Следкома, предпринятых за последние полгода во исполнение ходатайств «родственников умершего», мы ломаем заявленный ранее план наших публикаций.

Хотелось бы уже персонально поработать по каждому сотруднику СКР, задействованному в этом долгоиграющем расследовании, но еще даже фактическая сторона событий мая 2020 года до конца… не установлена, противоречия… не сняты, предусмотренные Уголовно-процессуальным Законом регламенты и мероприятия… не проведены.

Что имеем?!

Да, с большим трудом, спустя год с лишним после удовлетворения ходатайства адвоката Алексея Бастера «о проведении повторной судебно-медицинской экспертизы», таковая была назначена.

В 2022-м.

И, как требовали родственники, «в другом субъекте Российской Федерации».

Случайно ли, по договоренности ли (здесь каждый, изучив подоплеку, решит для себя сам) выбор пал на КУ Ханты-Мансийского автономного округа — Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Видимо, это «Казенное учреждение», действующее при Департаменте здравоохранения ХМАО — Югра, аналог нашего БУЗОО «Бюро СМЭ» при омском Минздраве.

Сравнение, уверяю вас, не случайное, а вполне себе закономерное и себя в дальнейшем обосновывающее. Полностью.

Нестыковки начали проявляться еще на подступах к повторной СМЭ.

Родителей Светлану и Сергея Петровых, а также их адвоката… забыли уведомить о сроках отправки материалов дела. Не ознакомили и с… Постановлением следователя В. В. Пенькова в адрес исполнителя!

Видимо, сделано это потому, что мать и отец Петровы своевременно и письменно заявили о своем желание «присутствовать при проведении экспертизы лично».

Возможно, супруги хотели так поступить, чтобы дать какие-то пояснения иногородним экспертам, а, может, чтобы убедиться, что все материалы, имеющие юридическое и фактическое значение для объективного исследования поступили в адрес Казенного учреждения ХМАО «БСМЭ» и будут использованы там при работе.

На экспертизу омичи не попали — по причине… отсутствия уведомления из Следкома!

Более того, уже по ходу движения материалов уг/дела в Ханты-Мансийский АО выяснилось, что в томах отсутствуют фотоматериалы из морга. В количестве 14 штук.

Речь идет о тех снимках, которые были сделаны экспертом Е. А. Бондаренко, которые были положены в основу разгромных рецензий на омскую СМЭ из Москвы и которые неоднократно пропадают из материалов уголовного дела — см. Чем опасно для граждан бездействие омского Следкома.

К слову.

Причина «пропажи» фото объясняется весьма просто.

Электронные изображения (в отличии от «копий со ксерокопий») дают прекрасную возможность различить на шее трупа вторую странгуляционную борозду. Явно выраженная отметина от удавки, по версии столичных экспертов-патологоанатомов, могла быть нанесена при жизни и быть причиной придушения Романа Петрова.

При таких обстоятельствах в дальнейшем тело парня могло быть подвешено с целью инсценировки самоповешания.

Вполне.

В эту картину майских событий 2020 года органично вплетаются и другие нестыковки.

О них мы уже ранее писали. И упоминали выше.

Это — 4-х метровая балка, на которой не понятно как в одиночестве была зацеплена петля, это — выбор «материала» для повешения (к слову сказать, очень неудачный для суицида — не факт, что грубый буксировочный трос затянется и наступит смерть). Но если подвесить человека в бессознательном состоянии, то рано или поздно дыхание у него будет нарушено. Вплоть до остановки сердца.

Вторая борозда на «пропавших» изображениях, обнаруженная москвичами, и ее возможные причины появления камня на камне не оставляют от суицидальной версии следствия.

А как это объяснить, если изначально судмедэксперт, делавший вскрытий, обошел этот момент стороной?!

Так вот, эти важнейшие электронные фотокопии из морга омские следователи утаили и не отправили в ХМАО! Забыли?!

Нет, скорее всего, это была целенаправленная акция (провокация-?!) по недопущению в материалы повторной судебно-медицинской экспертизы любых сведений, которые могут пролить свет на реальные события, связанные с трагической гибелью молодого парня.

Значит, не суицид?!

Об этом говорит и это подтверждает тот факт, что две столичные рецензии (например, «Заключения специалистов (комиссионное) № 025421/7/77001/242022/И-16265 от 07.07.2022 г. — г. Москва» двух экспертов АНО «Центр медицинских экспертиз» из СРО «Федерация судебных экспертов»), обнаружившие в работе коллеги Бондаренко Е.А. из БУЗОО «БСМЭ» недопустимые дефекты и давшие альтернативные заключения о причинах смерти Р. С. Петрова, также… остались в кабинете следователя В. В. Пенькова!

По состоявшейся в ХМАО-Югре экспертизе, скорее всего, будет сделана рецензия коллегами из Москвы.

Но уже сейчас имеется ряд критических претензий к «северянам» методологического свойства.

Например, сотрудники КУ ХМАО-Югра «БСМЭ» не стали использовать в своем исследовании ответы из омского БУЗОО «БСМЭ», где имеется указание на то, что «при производстве трупа № 1427 гр. Петрова Р.С. подъязычная кость и хрящи гортани не изымались ввиду их целостности».

Причины избирательности Ханты-Мансийских экспертов могут быть различны — от «человеческого фактора» до «корпоративной солидарности», но не упомянуть данные обстоятельства при столь важной в техническом и документарном плане повторной СМЭ — это как?!

Согласно Приказу Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 № 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-медицинских учреждениях РФ», «при исследовании области шеи исследуют язык, миндалины, глотку, гортань, трахею, пищевод, щитовидную и паращитовидную железы, лимфатические узлы, проверяется целостность подъязычной кости, хрящей гортани и трахеи».

То есть, подъязычная кость является обязательным объектом исследования трупа. Однако, сведения о состоянии данного органа не были учтены в повторной СМ-экспертизе и указания на него отсутствуют в ответе на вопрос о том, «Возможно ли было повешение потерпевшего Петрова Р.С. при обстоятельствах, установленных следователем в ходе следственного эксперимента от 08.02.2021 года с учетом повреждений, описанных экспертом Бондаренко Е.А. в экспертном заключении?».

Как можно было обойти в выводах этот факт — не понятно.

В экспертизе указано, что «на исследование поступил гистологический архив».

Что именно — не указано, упаковка — не описывается, фотоизображение «посылки» отсутствует.

Это… серьезные нарушения!

В упомянутом уже Приказе Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 № 346н «Об утверждении…» прямо прописано, что «прилагаемые к постановлению или определению о назначении экспертизы объекты исследования, в том числе, материалы дела, принимаются в упакованном и опечатанном виде». Упаковка должна содержать «соответствующие пояснительные надписи и исключать возможность несанкционированного доступа к содержимому без ее повреждения».

Вскрывать упаковку с поступившими в ГСЭУ объектами «имеет право только эксперт, которому поручено производство экспертизы».

Такое внимание формальной стороне организации проведения повторной экспертизы в ХМАО со стороны потерпевших не случайно.

В ходе ознакомления с результатами СМЭ из Югры неожиданно выяснилось, что гистологический архив трупа Романа Петрова, прибывший в КУ ХМАО «БСМЭ» изрядно отличается от того, которым ранее оперировали в своих заключениях и омские, и столичные судмедэксперты.

Например, вместо 1 (одного) кусочка кожного покрова со странгуляционной борозды обнаружилось… 2 (два-!) фрагмента. Причем ранее второй материал нигде не фигурировал, его описание, а также указание, с какого участка кожи он был взят, также отсутствуют.

И с другими фрагментами по линии гистологии идет нестыковка. В количестве, в наименовании, в обозначении…

Бардак?!

При таких «вводных», не исключено, что придется назначать еще одну «повторную судебно-медицинскую экспертизу».

По крайней мере, потерпевшие вправе заявить об этом.

Нужно признать, что если подобные нестыковки имеют место быть, то это — вопиюще и «ни в какие ворота». Впрочем, это должно быть правдой, потому как дальше — еще интересней.

Видимо, еще не осведомленные (а, может, наоборот, вникнув -!) о том, какие страсти бурлят и кипят вокруг «дела Романа Петрова» в Омске, Ханты-Мансийские специалисты 6-го октября высылают супругам Петровым уведомление (почтовый оттиск — «07.10.2022», дата поступления в Омск — 10.10.2022, дата получения отправления «на руки» — 13.10.2022 года).

Дескать, «Вы можете присутствовать при производстве судебно-медицинской экспертизы на любом ее этапе. Мы не будем препятствовать Вам присутствовать при проведении СМЭ».

Однако, сами исследования благополучно завершены, так как проводятся и завершаются в помещении иногороднего учреждения… 3–7 октября 2022 года!

В те же дни…

Выходит, что письменное «приглашение» супругам Петровым высылается канцелярией КУ ХМАО-Югра «БСМЭ» в Омск… «задним числом»!

То есть, ни теоретически, ни физически омичи прибыть в Ханты-Мансийск в указанные сроки и «проконтролировать» работу экспертов никак не смогли бы.

Разве что на «машине времени» фантаста Уэллса.

Аналогичной была участь и нашего редакционного обращения, где все эти нюансы с фото, с рецензиями, с флеш-картой были доведены до сведения руководства учреждения с целью, чтобы не допустить еще одну заказную экспертизу в интересах определенных сотрудников омского СКР.

Нам тоже наговорили массу приятностей, когда экспертиза… была уже сделана со всеми теми недочетами, на которые уже более двух лет указывают потерпевшие.

Без толку.

Как, вообще, увязываются подобные явно договорные вещи с Приказом председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина — не привлекать к участию в СМЭ сторонние организации и структуры Минздрава?!

Видимо, не одни супруги Петровы пожинают плоды многолетнего межведомственного междусобойчика.

Скорее всего, такова ситуация творится повсеместно, и ее нужно брать на чей-то волевой и антикоррупционный контроль.

Но и здесь омский Следком «переплюнул» Москву и ее Главк.

Или «чихать он хотел» на столицу — она далеко, а он — здесь?!

К чему этот пассаж: есть подозрение, что из «дела Романа Петрова» пропала экспертиза, сделанная 05-10 августа 2021 года… Федеральным казенным учреждением «Судебно-экспертный центр СКР РФ» (г. Москва)!

Вы может себе это представить?! Я — нет…

За такое в прежние времена по головке бы не погладили, вывели бы на «чистую воду» и — под зад ногой!

Разжаловали бы моментально, без довольствия и пенсиона! А сейчас — пожалуйста…

На следы былого присутствия «заключения эксперта №СЭЦ 113/3-270/21» в деле указывает лишь ксерокопия с подписью «старшего эксперта первого отделения (исследования цифровой информации) отдела компьютерно-технических исследований ФКУ «СЭЦ СКР РФ» Максима Вознюка».

Сами оригинальные материалы загадочным образом исчезли. Потом улетучилась и сама копия плохого, как это водится качества, которую разве что успели сфотографировать Петровы. Для себя.

Сама по себе, как предполагают родители и их представители, пропавшая компьютерно-техническая экспертиза могла бы вывести ход расследования уг/дела на новый уровень.

Но кто-то интенсивно этому мешает.

По сути, речь может идти о… фальсификации материалов уголовного дела, полученных из… столичного СКР!!!

Только вдумайтесь в саму невероятность даже предположения ЭТОГО!

По версии супругов Петровых, а точнее — по их утверждениям, которые нуждаются в проверке в порядке и в рамках «сообщения о преступлении», в Москву на экспертизу был направлен приобщенный ими флеш-носитель «SAMSUNG Portable SSD» (внешняя карта памяти).

На этом носителе содержалась видеоинформация, которую Петровы сами добыли с большим трудом с камер слежения АЗС№ 55 ООО «Газпром нефть». Ее «плюс» в том, что запись сделана в программе, позволяющей приближать и удалять запечатленные фрагменты.

Грубо говоря, вместо статичного и упрощенного материала в столичную «дочку» СКР отправилась современная компьютерная графика, имеющая достаточную для обработки и анализа глубину разрешения.

Однако, вместе с московской СКР-экспертизой из материалов уг./дела «улетучивается» и флеш-носитель «SAMSUNG Portable SSD»! Упоминания о нем исчезают. Впрочем, как и он сам.

Видимо, это позволяет следствию парировать ссылки потерпевшей стороны на увеличенные и приближенные фрагменты записи, где различимы передвижения, как минимум трех, неустановленных лиц, после визуального контакта с которыми фигура Романа Петрова исчезает из прямой видимости.

Навсегда.

Возможное указание надзорного ведомства «проверить доводы» потерпевшей стороны в этой части, сотрудники Следкома теперь могут парировать.

Со спокойной (ли-?) совестью.

Скорее всего, именно так оно и было. И не один раз, учитывая количество прокурорских проверок.

На доводы родителей и их адвокатов теперь есть ссылка на то обстоятельство, что «в материалах дела данное видео и данный носитель информации… отсутствуют»!

Можно ли ждать от такой кондовой «постановки» чего-то прорывного и сверхъестественного? В плане следствия…

У Светланы и Сергея Петровых на этот счет никаких иллюзий не было тогда, нет их и сейчас.

Но остается и теплится еще Надежда.

Может, Следственный комитет России и его Глава обратят внимание на то, что происходит в Омске? На какие возможные подмены и фальсификации идут его подчиненные, упорствуя всуе, и как они никого и ничего не боятся.

Вот это — страшно!

Используя властные полномочия от лица Государства, отдельные «люди в погонах» могут творить произвол, инициировать подмены, тем самым, громоздя и увеличивая пропасть между Гражданами и Властью.

И это уже не оплошность или попытка выслужиться, это уже инструмент из области идеологии, это… политика!

Аналогично складывается в «деле Романа Петрова» и судьба еще одной технически сложной экспертизы.

Помнится, нам частенько рассказывают, как спецы Следкома восстанавливают флешки, материнские платы, ноутбуки, телефоны. На раз-два.

Так вот, с собой у погибшего молодого бизнесмена были сразу два «мобильника» последних моделей. С большим числом навороченных функций и услуг. В том числе и встроенных по умолчанию.

Эти гаджеты исследовали с подачи омского МРО СУ СК России по Омской области в уже упомянутом столичном ФКУ «СЭЦ СКР». Информация была восстановлена, помещена на жесткий диск, который был передан на ответственное хранение эксперту-криминалисту Ренату Дощанову, который на тот момент являлся следователем по данному уг./д.

Дощанов носитель осмотрел и дал заключение, что «ничего, представляющего интерес для следствия, не обнаружено» — кто бы в этом сомневался!

Однако, много важного для подтверждения версии «об убийстве» обнаружили на жестком диске представители потерпевших.

В пику Следкому.

Вот как Светлана Петрова описывает в своем ходатайстве информацию, которая осталась за пределами внимания сотрудников СКР (кстати, кроме Дощанова, диск осматривал и замруководителя омского МРО СУ СК России по Омской области С. С. Лазо и тоже ничего дельного не заметил).

«В ходе следственных действий следователем не была проанализирована информация, имеющая отношение к обстоятельствам, которые происходили 24.05.2020 года и которые нашли отражение в программных продуктах Apple».

Так, на обоих телефонных аппаратах, имеющихся у Романа Петрова при себе, были установлена приложения Healht («Здоровье»).

Интернет-программа Apple Healht является агрегатором данных о состоянии организма, которые отражаются в iPhone. Приложение собирает данные от различных фитнес-приложений, анализирует их и оформляет информацию в удобном для пользователя виде, чтобы дать комплексное представление о его здоровье.

В частности, приложение «Здоровье» на телефонах Романа Петрова автоматически считало шаги, расстояния пробежек и прогулок.

Как эти сведения позволят следствию продвинуться в поиске возможных преступников? Поясню.

После того, как информация с разных носителей (видео и Apple Healht) была синхронизирована, то выяснилось следующее.

Самостоятельное передвижение Романа Петрова, судя по меткам в программе iPhone, прекратилось ровно тогда, когда по «пропавшей видеозаписи» с АЗС «Газпром нефти» в направлении парня бросились три неопознанные фигуры.

Сначала силуэты разбегаются от появившегося с неожиданной стороны предпринимателя, а потом, как по команде, встречают его на углу дома, недалеко от лестницы на чердак.

Именно в момент встречи Романа и неизвестных шагомеры сотовых устройств перестают считывать данные о передвижении владельца.

Лишь через некоторое время по данным «телефонометрии» отмечены «шаги».

Возможно, бесчувственного тела, так как Роман больше не появляется в кадре видеокамер АЗС.

Встроенные функции фиксируют перемещение гаджетов на 19 шагов, что соответствует 14-ти метрам. Ровно столько (родители измерили-!) требуется для преодоления расстояния от места «пропажи» (остановки) Романа до второго этажа семейного особняка, где в последствии было обнаружено его тело.

«Барометр» (тоже программа из агрегатора Apple Healht) одновременно фиксирует подъем тела на 3 метра над землей, что также соответствует обстоятельствам уголовного дела.

Возможно, к новым технологиям омский Следком относится с подозрением — «Apple Healht», «шаги», «волочение», «подъем тела», «барометр», iPhone… Сложное выглядит слишком уж просто.

Но, видимо, никто не будет спорить, что откуда и как мог появиться в руках у Романа тот же буксировочный трос, если парень шел под видеозаписью от одной точки местности до другой?

Никуда не сворачивая и не отклоняясь по ходу своего движения.

По всем данным (в том числе и на моих фото с места событий) в той части подворья находятся зеленые насаждения.

А вот автопринадлежностей или контейнеров для их хранения там никаких не было. В принципе.

Роман сам приучал своих подчиненных к порядку. В мыслях, в поступках и в работе.

Следовательно, мог бы злополучный буксировочный трос случайно попасться парню под ногами?

Вряд ли…

Вызывают недоумение, а также вопросы и последующие события.

Почему человек так внезапно пропадает со всех «радаров» (видео и телефоны) именно в тот момент, когда к нему устремляются, как минимум, три неопознанные фигуры?!

И главное.

А разве для следствия не представляет интерес разобраться, кто эти люди, которые неожиданно оказались с Романом рядом, возможно, в последние минуты его жизни?!

Похоже, что эта информация не заинтересовала криминалиста Дощанова, не стала предметом изучения замруководителя Лазо…

Но и позже, после смены команды, отношение не изменилось.

Старший следователь СО Омского МСО СУ СК России по Омской области П. В. Шеметова отказывает потерпевшей Светлане Петровой в удовлетворении заявленного ходатайства.

Без мотивировки, но с таким легко читаемым подтекстом, что, типа, если не согласны — обжалуйте!

А есть ли смысл тыкать носом УПК-нарушителей в свод Законов?!

Как пример, давайте еще раз вернемся к пропаже одной из главный улик этого летального и трагического происшествия.

Напомню, одежда, в которой в день своей смерти находился Роман, бесследно исчезла.

Мы об этом уже писали. И не раз, но, видимо, придется возвращаться к этому вопиющему эпизоду, думаю, еще и еще.

По версии следствия, сохранность нательного белья и обуви не обеспечили сотрудники БУЗОО «БСМЭ».

Те «стрелки» от себя тут же отвели!

Дескать, куда делась одежда, знать не знаем, и ведать — не ведаем. Вроде, какие к нам претензии могут быть, если от силовиков никакой команды о приобщении футболки, трико и т. д. к материалам экспертизы не было?

И все преподносится таким образом, что, видимо, вещи Романа Петрова забрали родственники или… еще кто!

Родители, и без того убитые свалившимся на них горем, на этот «перевод стрелок» между конторами внимание не обратили. Первоначально.

Уже потом, по материалам уг./дела, они обнаружили данную странность, ведь никакой одежды сына они не получали. А по логике, ведь на ней, возможно, имеются геномные следы вероятных убийц.

При сохранности биологического материала преступления раскрываются и через 10 и через 20 лет. Без разницы!

Стали разбираться, где одежда сына, куда подевалась.

С пристрастием.

В материалах дела нашли показания гражданина Мороза Максима Николаевича (это представитель ритуального салона, который осуществлял похороны Романа Петрова). Представитель однозначно говорит о том, что «никакой одежды с трупа Петрова я… не получал».

Да, его подпись в «Талоне на получение трупа» с указанием «одежду: футболку, трико, трусы, кроссовки, … получил» имеется.

Но как пояснил ритуальщик со стажем, «без данной формальности в омских моргах труп не выдают», поэтому все его коллеги по цеху вынуждены ставить в документах из морга роспись, но фактически это не означает, что одежда была получена.

То есть, если верить гр. Морозу М.Н., то одежда Романа Петрова оставалась в морге, была не востребована следствием и… уничтожена?!

Нонсенс.

Подобное отношение к расследованию тяжкого преступления в голове просто не укладывается.

Век техники, микробиологии, геномной инженерии, а мы по всем этим величайшим достижениям человечества и криминологии, по-прежнему, шарахаем «каменным молотком» от омского Следкома со всей силой.

Ба-ба-ц!

И нет ни улик, ни ДНК возможных убийц, ни 100%-го подтверждения версии родителей о насильственной смерти их сына.

Ничего нет здравого и рационального.

Есть только пласт, огромный камень, глыба, нет, даже тунгусский метеоритище претензий местному СКР.

«В огород».

И все-таки даже при таких нелепостях и явных провалах силовики пытаются… сохранить лицо.

Или видимость.

Кстати сказать, лучшая видимость — это как раз ее… отсутствие. Так, похоже, решили в Омском межрайонном СО СУ СК России по Омской области и презентовали потерпевшим и их представителям свой вариант событий с пропажей одежды гр. Петрова Р.С.

Не понятно какого качества копии сомнительных по содержанию документов гласят, что все-таки именно похоронщик Мороз унес из морга одежду погибшего парня.

На ранее недоступной оборотной стороне «Талона на получение трупа» обнаружилась подпись некоего санитара «Парахонько», который к удивлению прекрасно помнит, что именно эту одежду, именно Морозу и именно такого-то числа он выдал.

Под роспись.

Можно ли верить этим потусторонним показаниям заинтересованного лица? И этого вида документам?

Видимо, таким темным образом добытым и так неряшливо исполненным, что ничего толком в них не разобрать, не сопоставить и не удостовериться.

Это каким нужно быть бездушным человеком, чтобы предоставлять такие пренебрежительные копии людям, потерявшим сына?! И вынужденным третий год с боем «отбивать» у следствия каждую улику, каждый факт, каждую запятую и букву Закона.

Позорище…

Не исключено, что этими «грязными» на вид (да и на содержание, я думаю) документами силовики пытаются отвлечь потерпевших от одного важного обстоятельства. И от приближенной к ним персоны.

Уже упомянутый «Талон…» датирован «24.05.2020» — это дата смерти Романа Петрова, но не дата вскрытия. На документе имеется упоминание единственного должностного лица БУЗОО «Бюро СМЭ». Это — «врач суд. мед. эксперт» Елена Бондаренко. Именно ее подпись фигурирует под списком пропавшей одежды.

Итак, давайте еще разок.

По порядку.

Труп доставлен в морг 24-го мая 2020 года. Поздно вечером.

Вскрытие еще только состоится на следующий день. Нет ни следователя Луневой, ни указаний от нее по результатам патолого-анатомическим манипуляциям, а одежда с криминального трупа уже… списана из числа улик!

В утиль…

На каком основании? Разве это не «превышение должностных полномочий»? А, может, даже еще демонстративней — «Злоупотребление» или  «Халатность»?!

Молчит Следком на предмет столь откровенного самоуправства «смежницы». Прикрывает.

Вот, собственно, мы и подходим к оценке всей «работы» омского МСО СУ СК России по Омской области.

И рядовых сотрудников, и их начальства.

Почему я так говорю, да потому, что в «деле Романа Петрова» задействован был почти весь штат межрайонного Следственного отдела. И не только.

Часть данного подразделения уже «сделала карьеру» и перебазировалась в кресла СО по ЦАО г. Омска СУ СК России по Омской области, но, похоже, с тем же стилем, с узнаваемым почерком и с теми же результатами «работы».

Скорее всего, чехарда следователей по тому или иному резонансному делу — это своеобразный ритуал.

Это делается, чтобы каждый из членов команды отметился в материалах своей подписью («кровью» -?!) и был «замазан» на будущее теми нарушениями Закона, которые, возможно, имеют место быть.

И которые могут неожиданно вскрыться.

Тогда — жди последствий. Не исключено, что самых нелицеприятных, а при особом случае и кардинальных — кадровых или… уголовных!

А вот это уже не мое очередное предположение, а уже состоявшаяся оценка Фемиды в отношении результатов и хода расследования уголовного «дела Романа Петрова».

Проходящим под номером № 12002520012000075.

Передо мной еще «свежее» Постановление Омского районного суда Омской области от 21 октября 2022 года (дело № 3/44.10.2022, судья В. В. Константинов, см. здесь).

Читаем.

В решении районной Фемиды содержится итог рассмотрения жалобы потерпевшей Светланы Петровой и ее адвоката Ивана Исаенко на систематические (без)действия сотрудников пригородного Следкома.

Согласно карточке дела в сети Интернет, «в порядке статьи 125 УПК РФ».

В судебном акте подробно проанализирована процессуальная чистота и законность действий следователей, начиная с возобновления расследования в апреле этого года.

И череды неоднократных его «приостановлений-продлений».

В частности, судья Константинов указывает, что «в нарушение требований ч.2 ст. 21, ст. 6.1 и ч.5 ст. 208 УПК РФ до настоящего времени не выполнены процессуальные и следственные действия, в том числе и те, выполнение которых было обусловлено удовлетворением ходатайств потерпевших и их представителей».

Например, еще 29 апреля Светлана Петрова заявила ходатайство «об истребовании телефонных соединений (имя-рек)», которое было удовлетворено следователем.

Однако, ни по состоянию на 29 июля (спустя 3 месяца), ни на период октября (через полгода-!) «детализации не получены и не осмотрены». А зачем?!

Действительно, зачем это нужно «нашему», так называемому, «следствию»?

А что если из сопоставлений телефонных соединений возможных соучастников у потерпевших вдруг выстроится (найдет наглядное подтверждение) картина преступления, отличная от той, которую уже третий год как «малюют» им официальные органы?

Только такие мысли извините, приходят по факту принципиального бездействия и волокиты в исполнении… «людей в погонах».

Судом установлено и отражено в Постановлении, что за полгода следствие даже не нашло времени, чтобы обратиться в суд для получения судебных решений в порядке ст. 186.1 УПК РФ — «Получение информации о соединениях между абонентами при наличии достаточных оснований полагать, что информация… имеет значение для уголовного дела».

Как-то так.

Фемида отметила еще ряд аналогичных моментов длительного бездействия Омского МСО.

Удовлетворенное 22.04.2022 года ходатайство заявительницы С. П. Петровой «о проведении видеотехнической экспертизы» также легло под сукно.

«Экспертиза не назначена и не проведена» — резюмирует судья В. В. Константинов.

Кроме того, следователями до настоящего времени (т.е. уже более 6 месяцев) не выполнены указания руководителя Омского МСО СУ СК России по Омской области, изложенные в Постановлении «об отмене постановления о прекращении уголовного дела от 11.04.2022». Если говорить конкретно, то не проверены алиби лиц, возможно причастных к трагическим событиям 24 мая 2020 года в Зеленом поле — «не опрошены члены их семей, не установлены свидетели, подтверждающие местонахождение граждан в день смерти Р. С. Петрова».

Сопоставив установленные факты бездействия следователей, суд приходит к выводу, что «решения о приостановлении производства по уголовному делу неоднократно принимались следователями в нарушение положений ч.5 ст. 208 УПК РФ».

А следовавшие за ними решения руководителя следственного органа об отмене указанных незаконных постановлений «не устраняли допущенное бездействие следователей, а сами постановления руководителя следственного органа не содержат конкретных указаний о проведении тех или иных следственных действий, направленных на производство расследования в разумные сроки».

Цитата.

Это что касается «бездействия».

Но есть в Постановлении Омской районной Фемиды от 21.10.2022 и то, что касается «действий» Следкома.

Незаконных и «злоупотребительных».

Учитывая, что с 11.04.2022 по данному уголовному делу предварительное расследование незаконно приостанавливалось пять раз по одним и тем же основаниям, и столько же раз решения следователя отменялись, производство по делу возобновлялось руководителем СО также по одним и тем же основаниям, без указания конкретных причин и оснований для принятия таких решений, а также тех следственных действий, которые необходимо выполнить следователю для ускорения производства по делу и расследовать его в разумный срок, «суд приходит к выводу о том, что продление сроков расследования, начиная с 01.06.2022 и в последующем, осуществлялось незаконно, путем злоупотребления применением специальных правил вместо общего порядка его продления».

На основании достаточно скрупулезного разбора «псевдоработы» районного подразделения СКР райФемида постановила «Жалобу адвоката Исаенко И.А. удовлетворить частично».

Конкретно в чем это выражается:

«Признать незаконными действия и решения должностных лиц Омского МСО СУ СК России по Омской области по продлению 01.06.2022, 01.07.2022, 01.08.2022, 01.09.2022, 01.10.2022 сроков предварительного следствия по уголовному делу № по факту смерти Петрова Р.С. и обязать устранить допущенные нарушения».

И не только.

Суд признал также незаконным бездействие следователей Омского МСО СУ СК России по Омской области, «связанные с необоснованно длительным не проведением следственных и процессуальных действий, указанных в постановлении руководителя Омского МСО СУ СК России по Омской области от 11.04.2022 и по удовлетворенным ходатайствам потерпевших и их представителя…».

«Обязать устранить допущенное нарушение».

Все хорошо и грамотно в судебном акте зампредседателя Омского районного суда. Актуально. Но одной важной детали, логической точки, на мой взгляд, все-таки для результативности Правосудию не хватает.

Не нашел я в правильном, по сути, документе указания на «частное Постановление» Фемиды в адрес конкретных сотрудников СКР.

Тех самых, кто допустил ту самую, установленную и расписанную Судом, «волокиту»! Кто подменил «действия», предусмотренные Уголовно-процессуальным Кодексом, ведомственным «футболом»! Кто посягнул и наплевал на «разумные сроки следствия» и на Конституционные права и свободы граждан! Кто, в конце концов, поставил под удар чистоту и силу Закона и самих правоохранительных органов!

В этой части, лично мне, хотелось бы лицезреть побольше внятной и персональной конкретики.

И ротации.

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

специально для авторского блога на www.ОМСК-ПРАВО.РФ 

Источник: СМИ «ИА АЛЕКСАНДРА ГРАССА»