Возвращение блудных свидетелей или Про «нюансы» борьбы депутата ЗС Кипервара и налоговой

Заседания суда возобновились после некоторого перерыва — возобновились и страсти.

Напомним, что в Кировском районном суде продолжается рассмотрение дела Андрея Кипервара, депутата Заксобрания Омской области, обвиняемого в неуплате налогов в особо крупном размере. По версии следствия, в период 2015–2017 гг. Кипервар, будучи директором ООО «Западно-Сибирский металлургический комбинат», не заплатил 45,8 млн руб. налогов — предоставил ложные сведения о доходах. Рассматривается дело в рамках уголовного законодательства, а поэтому речи об истечении срока исковой давности в данном случае не идет.

Рассмотрение дела, стоит отметить, на какое-то время взяло паузу — этому мешало состояние здоровья свидетелей и другие форс-мажорные обстоятельства, — словом, не все шло гладко. Тем не менее, рано или поздно должно было все так или иначе сложиться. И сложилось. Чем все стороны процесса не преминули воспользоваться. 

В первую очередь отметим долгожданный визит в суд «доброжелательного» свидетеля, о котором БК55 уже упоминал ранее в своих материалах:

• «Его убить нельзя, а деньги получить с него надо»: о судебных страстях вокруг депутата Кипервара в Омске

Ничего нового он в плане показаний добавить не смог, однако принес в суд ту самую, обещанную им ранее, тетрадь со всеми записями выгружаемых и загружаемых на «ЗСМК» машин.

Вопрос о том, как так вышло, что такой важный документ ранее не был принят к сведению следствием, а всплыл внезапно в процессе суда, был прокомментирован следующим образом:

Кипервар: следователь когда вас вызывал, вы почему не сказали ему, что у вас есть журнал?

Свидетель: я сказал…  я просто сказал, что просто не могу его еще найти, потому что я его возил в своем автомобиле и когда перевернул машину (речь о некоем не имеющем отношения к делу ДТП), у меня его так и увезли на стоянку, там все — окна, двери, все разбито. Я потом поехал, забрал, вот счета-фактуры еще…

Кипервар: следователю вы на момент ведения следствия их почему не отдали? У вас их не было на тот момент?

Свидетель: не было. Потом я уже съездил на стоянку и забрал все, что было.

Впрочем, невнимание следователя к документу, о котором так много и бурно говорил свидетель в своих показаниях, в целом, вполне объяснимо — данные в означенной тетради охватывали период 2013-2015-го года, при этом за 15 год информация о поставках указана где-то за один месяц, а вменяется Кипервару, повторимся, период 2015–2017гг.

Но и тут есть, как говорится, нюанс. Вообще вся эта тетрадь, о которой было столько разговоров и ожиданий, оказалась одним сплошным нюансом.

На прошлом заседании свидетель сообщал, что тетрадь вел лично и записывал в нее все поставки, прибывающие или отправляемые в его присутствии. Этот вопрос отдельно уточнялся прокурором, поскольку, что вполне логично, свидетель не мог находиться на рабочем месте круглосуточно без сна и выходных, и таким образом фиксировать все машины без исключения. В этот раз выяснилось, что туда не вносились поставки с Казахстаном, поскольку лично господин Кипервар давал ему указание их не записывать, дабы те нигде никаким образом официально не фигурировали и в поле зрения проверяющих структур не попадали.

Но и тут не обошлось без нюанса — означенная тетрадь предназначалась для внутреннего рабочего пользования и велась без каких-либо законодательно установленных нормативов. Даже заголовок на ней значился, как «приход», что, тем не менее, не мешало указывать там и отправки. А некоторые особенно загадочные пометки пояснить не смог и сам их автор. Последний факт, в целом, объясним, больше пяти лет прошло — всякие мелочи и не упомнишь. Да и сами данные велись не самым очевидным способом.

Так, согласно записям в журнале, количество отправляемого груза в разы превосходило объемы принимаемого, то есть «ЗСМК» производило свою продукцию, если судить по предоставленным данным, буквально из воздуха.

В общем, бесславно закончилась вся эта история долгожданного обличающего документа, ждать который пришлось порядка пары недель.

Примечательны в контексте данного свидетеля и еще пара эпизодов.

В первую очередь — это история с ФСБ, вломившейся в свое время в офис «ЗСМК». Сама эта история отношение к текущему делу о неуплате налогов имеет разве что от силы косвенное, да и вообще дело давно минувшее, но, очевидно, является эпизодом столь запомнившимся и впечатлившим, что его то и дело вспоминают.

Кипервар: вы упомянули этот случай, который произошел — сотрудники ФСБ. Вот вы помните обстоятельства этого случая? Вы еще говорили, что вас в офисе не было.

Свидетель: Я все прекрасно помню. И знаю всю эту подноготную. На 33 Северной была приемка, которую вы у кого-то там взяли или в аренду, или чего там, что-то было с землей непонятки. Работал Павел Зайцев там. Он говорил, что на него вроде как там наезжают местные. Ну не знаю кто там местные… администрация… участковый… не знаю, кто. Вы решили ее официально, или неофициально, прибрать тоже, потому что эта приемка давала много металла. Ну и все. Кто там деньги кому передал — не факт, не знаю точно, утверждать не буду, но Павел Зайцев сказал, что вы вроде как его бросили на произвол судьбы по налоговой, по отчетности. Он пошел в ФСБ, пожаловался на вас.

Кипервар: на что пожаловался?

Свидетель: ну я откуда знаю все эти тонкости?! Они ему дали деньги, и вам дали деньги, и в тот момент когда вы заходили, Паша вам передал деньги, поднялся к вам, вышел — и в тот момент разворотили нам все КПП ФСБшники, зашли в здание, всех положили лицом в пол.

Кипервар: вас этот случай радует, да?

Свидетель: я? Маленько порадовало, если честно.

Кипервар: и вы говорите, что у нас с вами нормальные деловые отношения.

Вот тебе и «знаю всю подноготную».

Вообще, стоит отметить, что все самые громкие заявления свидетеля зиждутся, в подавляющем большинстве случаев, на концепции «мне сказали, я слышал от других людей».

Эффектным завершающим штрихом в истории неоднозначных показаний «доброжелательного» свидетеля стал демарш со стороны защиты.

Судья цитирует данные со следствия: «ООО «КМБ» открывал самостоятельно, с целью переработки и перепродажи металла. ООО «ЗСМК» оказывало только услуги лаборатории, ООО «КМБ» свозило готовую продукцию».

Адвокат: вот часть ваших показаний огласили. Так какие показания все-таки достоверны? Те, которые вы давали на предварительном следствии, или которые даете в настоящее время?

Свидетель: в настоящее время. Я не помню, что я давал на следствии. Напомните.

Судья повторяет.

Свидетель: ну это вот все вот — Андрей Яковлевич (Кипервар) говорил. Вы поймите, что зачем мне открывать фирму какую-то здесь? Я — абсолютно не понимаю.

Как говориться, внезапный поворот. Оказывается в суде и на следствии нужно одно и то же говорить.

Состоялась на этом заседании и еще одна долгожданная встреча — с представителем налоговой. Как упоминал ранее БК55 в своих материалах, на прошлом заседании налоговая была не то чтобы хорошо готова и показания ее представителя породили скорее больше вопросов, чем ответов.

На этот раз, стоит отдать должное, она, представитель, держалась бодрее, уверенней, решительней и вооружилась целыми кипами папок и документов.

Бой выдался непростым и долгим — допрос длился на протяжении порядка 7 часов. Уже где-то на середине процесса свидетель, в какой-то момент изрядно раздраженная, вопреки всем протоколам, начала ходить возле трибуны вправо-влево. Впрочем, она сама быстро опомнилась, и судья замечание делать не стал. Шел третий свидетель, пятый час заседания — у судьи были более важные задачи.

Время от времени судье приходилось одергивать адвоката, временами — самому ставить вопрос резко и ребром. Успело достаться, впрочем, и самой представительнице прокуратуры, которой пришлось несколько раз напоминать, что тут, вообще-то, допрашивают свидетеля, а потому давить на подсудимого и задавать ему вопросы — неуместно и не по регламенту.

И даже судья Павленко, обычно сдержанный и невозмутимый, по истечению четвертого часа заседания выглядел раздраженным.

Впрочем, это все своего рода, контекст и атмосфера. Что же по существу дела?

Стоит отметить, что иметь дело с налоговой непросто… Казалось бы, вот он — человек, который непосредственно проводил проверку, выезжал на место, производил расчеты. Но не тут-то было. Проверку проводил один человек, заявление принимал другой, рассматривал третий… и так далее. И поди разберись, кто за что отвечал и у кого что запрашивать.

Но, вернемся непосредственно к позиции налоговой.

В первую очередь стоит упомянуть о таком специфичном явлении, как налоговый разрыв.

Налоговый разрыв — это несоответствие данных по сделке об уплаченном НДС у поставщика и поставленного к вычету НДС у покупателя, то есть информация о том, что в бюджете нет источника для возмещения НДС покупателю. При этом существует как прямой налоговый разрыв — то есть несоответствие в данных непосредственно конкретного поставщика и покупателя, так и косвенный — в более длинной цепочке поставщиков — в третьем, четвертом и так далее звене. Анализ означенного налогового разрыва проводит специальная программа, которая автоматически видит и сопоставляет все предоставленные налогоплательщиком сведения в декларации.

Вот этот самый налоговый разрыв, зафиксированный программой и весьма немалый, судя по указанной в обвинении сумме сокрытых налогов, и лежит в фундаменте претензий налоговой.

Он («ЗСМК») занимается производством на основе переработки лома и в целях минимизации налогов, а сам лом не облагается НДС и в книгу покупок его заявить нельзя. НДС платит производитель, обычно очень большой, в то время как у ЗСМК сумма к уплате налога небольшая. И для того, чтобы минимизировать НДС к уплате,  было необходимо умышленно заявлять организации, которые могли поставить данный товар и ставить НДС в книгу покупок умышленно с целью занижения суммы налогов, — озвучила представитель налоговой версию ведомства.

В случае же заключения договора с поставщиком, по мнению представителя налоговой, покупатель обязан уточнить информацию о том, является ли его контрагент плательщиком НДС или нет. Вменяется в вину, таким образом, Кипервару, помимо прочего, и непроявление добросовестности в подборе контрагентов.

Сторона защиты, впрочем, с этим категорически не согласна, ссылаясь во-первых, на то, что в 2015-м году не было законодательно утвержденных критериев «добросовестности», а во-вторых на то, что 2015-м году, когда у налоговой как раз появилась вышеупомянутая специальная программа, у налогоплательщиков технических возможностей было куда меньше.

Вы не платили НДС в полном объеме. У вас была реализация готовой продукции, подлежащей налогообложению по НДС. Сумма налогов уплаченных была минимальна. Вы закрывали налог к уплате организациями, который фактически заявленные чушки не могли поставлять.

Запрашивать информацию о контрагенте в вашем конкретном случае вообще было не нужно, потому что вы сами прекрасно знали о том, что вам поступает лом, а оформляете вы его как чушки!

Вопрос о том, на основании чего налоговая делала свои выводы и есть ли у ее специалистов для этого достаточная квалификация вообще встал очень остро.

Безусловно, налоговая провела огромную работу, проанализировала множество документов, запрашивала пояснения и приказы, провела допросы свидетелей и контрагентов, а также изучение норм технологических расчетов, однако результативность этого все еще остается под вопросом.

Именно эта часть стала предметом особенно ожесточенных разбирательств. В частности — можно ли считать ознакомление с технологией металлоплавления посредством интернета достаточным аргументом для последующих выводов о фактических объемах производства и его особенностях, и насколько эти выводы будут соответствовать фактическому положению дел.

Защита, разумеется, полагает, что такого рода выводы более чем сомнительны и налоговая, в целом, могла поработать и получше. К примеру, — опросить не рабочий персонал фирм-контрагентов, по которым возникли вопросы, а непосредственно руководство. А сама налоговая, естественно, считает, что итак сделала достаточно, а все инсинуации адвоката это, очевидно, попытки дискредитировать ее саму и ее выводы в глазах суда.

Как бы там ни было, по всей видимости, допрос налоговой уже окончен и вряд ли их представитель еще появится в зале суда. Тем не менее, очевидно, стоит ожидать допроса других свидетелей: непосредственно сотрудников «ЗСМК» и, возможно, экспертов, которые изучали специфику вопроса не по интернету.

Стилистика речи свидетелей сохранена.

Ника Керт,

продолжение следует…